Французские и британские руководители способствовали созданию атмосферы «пренебрежения к армии, к военным». Об армии не было заботы, и ей не было моральной поддержки. Появилась новая мораль, разлагающая армию. К военным относились пренебрежительно. В интерпретации Сталина получалось, что военнослужащий в этих странах по социальному статусу находился ниже лавочника, фабриканта, рантье. Во главе военных ведомств Англии и Франции «стояли люди случайные, малопонимающие». Франция «почила на лаврах». Ее армия стала после 1918 г. сильнейшей на европейском континенте. Но военная мысль не двигалась вперед, оставаясь на уровне Первой мировой войны. По выражению советского вождя, у французов «закружилась голова от побед, от самодовольства», в результате чего они «потеряли своих союзников».

Иное дело в Германии. Сталин уделил особое внимание в речи 5 мая 1941 г. характеристике тех положительных изменений, которые произошли в подготовке и вооружении германской армии после окончания Первой мировой войны. По его мнению, немцы критически пересмотрели причины своего разгрома и нашли пути для лучшей организации собственной армии, ее подготовки и вооружения. Военная мысль германской армии двигалась вперед. Армия вооружалась новейшей техникой, обучалась современным приемам ведения войны и тем самым приобрела большой боевой опыт. Сталин отметил как неоспоримый факт, что на тот момент у Германии была лучшая и по технике, и по организации армия.

Германское руководство извлекло политические уроки из Франко-прусской войны 1870 г. и из Первой мировой войны 1914-1918 гг. В 1870 г. немцы воевали против одной Франции, имея в тылу нейтральную Россию, и разбили французов. В 1914-1918 гг. Германии уже пришлось воевать на два фронта – на западе против Англии и Франции, а на востоке против России, в результате чего немцы в конечном итоге и потерпели поражение. В 1939 г., начиная войну, они «привлекли на свою сторону Италию» и «нейтрализовали» СССР с помощью пакта Риббентропа-Молотова. Тем самым, подытоживал Сталин, германское руководство политически хорошо подготовилось ко Второй мировой войне. В эту войну оно вступило «под прогрессивным лозунгом борьбы против Версальского гнета», что позволило найти сочувствие у многих немцев. Именно под антиверсальскими лозунгами, как отметил Сталин, «Гитлер одержал ряд успехов».

Однако, перечислив преимущества военной и политической организации германской армии, советский вождь категорически заявил, что Германия лишь до известного момента «шла в гору». Задача, которую он поставил в своей речи 5 мая 1941 г., конечно же, не сводилась к простому перечислению достоинств вермахта и недостатков его военных противников. Аудитория ждала от Сталина оценки дальнейших перспектив мировой войны, более четкого определения роли в ней Красной Армии.

И Сталин в каком-то смысле оправдал подобного рода ожидания. Он многозначительно заявил, что несмотря на несомненные успехи, достигнутые Германией в боевых действиях, впереди ее ждет «большая борьба». Данный вывод оказался тесно увязанным в сталинской речи с попыткой ответа на коренной вопрос о «непобедимости германской армии». Вождь отвечал на данный вопрос резко отрицательно. Для него не было никакого сомнения в том, что «непобедимых армий» не бывает. Далее Сталин подробно обрисовал в своей речи 5 мая 1941 г. безрадостные для Германии и вермахта перспективы дальнейшего хода войны. Его аргументация сводилась к следующему. Политическая обстановка по сравнению с 1939 г. изменилась. Германия начинала войну под прогрессивным, вызывавшим сочувствие не только у немцев, но и у других народов, лозунгом освобождения от «цепей Версаля». Однако весной 1941 г. она уже перешла к военным действиям «под флагом покорения других народов», «под флагом гегемонии». Немцы, по словам Сталина, «стали завоевателями». Теперь они выступали под новым лозунгом: «главенствовать в Европе». Однако, уверял он, германская армия не будет иметь успеха в захватнической, завоевательной войне.

Солдаты и офицеры вермахта оказались среди завоеванных народов, не встречая у них сочувствия. Армия, которая должна воевать, имея под собой и в своем тылу враждебные территории и население, подвергается серьезным опасностям, сделал вывод Сталин. В этом месте своей речи он позволил себе исторический экскурс, приведя в пример Наполеона I. Пока французский полководец вел войну за освобождение от крепостничества, он побеждал, но когда стал поработителем, посадив на престолы завоеванных государств своих родственников и маршалов, в ответ получил непокорность и многочисленные восстания. Таким образом, как только Наполеон начал войну с целью покорения и подчинения других народов, его армия стала терпеть поражения, и у него сразу обнаружилось множество врагов, что в конечном счете предрешило падение первого французского императора.

В германской армии, уверял Сталин выпускников военных академий, стала преобладать самоуспокоенность, и она начала отставать. У немцев появилось «головокружение от успехов», зазнайство. Германским офицерам и солдатам стало казаться, что они все могут, что их армия достаточно сильна и, вообще, незачем дальше ее совершенствовать. Однако, по утверждению Сталина, в смысле военного роста «германская армия потеряла вкус к дальнейшему улучшению военной техники». Действительно, рассуждал вождь, в вооружении германской армии нет ничего особенного, причем ни в танках, ни в артиллерии, ни в авиации. «Сейчас такое вооружение имеют многие армии, в том числе и наша», – доказывал Сталин «военным академикам».

Развивая свою мысль, он настаивал на том, что Красная Армия вооружена артиллерией и минометами, которые не только не уступают, но и превосходят немецкую артиллерию и минометы. Как отметил Сталин, немецкие танки действительно в массе превосходили советские танки. Однако он разъяснял следующее: конструкторы СССР создали средний танк «Т-34» и тяжелый танк «КВ», которые превосходили по своим боевым качествам аналогичные германские машины. Но советская промышленность лишь осваивала серийное производство этих танков. Сталин с сожалением констатировал, что их было произведено «еще мало». Вождь уверял, что делалось все возможное для замены в кратчайший срок устаревших танков новыми.

Оценивая боевую авиацию немцев, Сталин, по одним свидетельствам, был вынужден признать, что пока именно она «лучшая в мире». По другим данным, он доказывал, что боевые самолеты советских ВВС «лучше немецких», и вообще, Германию в отношении авиации начинает обгонять не только СССР, но и Америка. В частности, советские авиаконструкторы, по его словам, ускоренными темпами создали образцы самолетов различного назначения, которые превосходили германские.

Сталин констатировал: не только СССР, но также Англия и США изучают опыт войны, немецкую военную технику, создавая образцы артиллерийских орудий, танков и самолетов, превосходящие по своему качеству германские. Германия же, по мнению вождя, упорно игнорировала эти факты, продолжая верить, что ее армия имеет превосходное вооружение и ни одно государство не способно создать более совершенную военную технику.

Все вышеизложенное, по мнению Сталина, показывало, что германская армия не является непобедимой.

Советский вождь присовокупил к своим аргументам и такой вывод: значительная часть германской армии теряет свой пыл, имевшийся в начале войны. В ее ряды якобы проникло хвастовство, самодовольство, зазнайство. Но напрасно немцы считают, что их армия идеальная, непобедимая. «Непобедимых армий нет», – еще раз провозгласил Сталин.