изо всех сил. Чарлик отвечал ей также полным доверием и любовью. Он обожал, когда его гладили, трепали, расчесывали нежную шерстку, у него был целый набор щеточек, бантиков и ошейничков, которые сменялись, как наряды у записной модницы. Его не раздражали ласковые и нередко крепкие объятия Маши, наоборот, он им искренне радовался. Собачка в прямом смысле слова ходила за девушкой «хвостиком», и все уже знали – где она, там и песик, и наоборот, где песик, там и Машенька.

Короче, собачку дарили Натали, точнее ее двойнику, но хозяйкой стала Машенька – барыня была не в претензии, у нее и без того забот хватало. Ужился Чарлик и с Мурзиком и нередко играл с его хвостом, что указывало, что его охотничьи инстинкты, доставшиеся в наследство от предков, вполне сохранились. Пытался он и мышей ловить наравне с котом, но тот дал ему понять, что это его работа, и чтобы он не лез, куда не просят, так что песик ограничивался пока мячиками и другими игрушками.

Кстати, вот идея на будущее – игрушки и одежда для маленьких собачек всегда пользовалась огромным спросом, а здесь маленькие комнатные собачки, вроде мопсов, пуделей, пекинесов, левреток, тех же кинг-чарльз-спаниелей, нередко жили в дворянских семьях в качестве любимцев у барынь. Так что рынок сбыта этой мелочи будет огромный.

Только все успокоились и сели завтракать, как в комнату вошла Лукерья и недовольно проговорила:

– Матушка-барыня, тут до вас и Михаила Ивановича какой-то охломон лезет! Я ему говорю, что баре завтракают, а он: «Мне ждать некогда, меня там каждую минуту хватиться могут!»

Наталья улыбнулась и сказала:

– Ну, зови, посмотрим, что за охломон такой!

В комнату вошел-ввалился огромный молодой мужчина, одетый в поддевку и обутый в валенки. В руках он держал шапку.

Парень поражал своей силой, статью, чистотой и опрятностью.

Наталья уже знала со слов Миши, что это Матвей, который служит на постоялом дворе. У нее был как-то разговор, как улучшить и расширить его хозяйство, а тут и он сам приехал, да еще и от обеда отвлекает! Но чувствует за собой правоту и никого не боится. Хоть и отвлекает бар от еды, все равно на своем настаивает. Хотя за такое и наказать могли! Но для него желание отстоять свое дело было сильнее страха наказания. Бедовый парень!

Тут к столу вышел Миша – он вчера сильно устал и спал сегодня подольше. И он сразу напустился на этого парня, вроде как сердито, но женщина видела, что он улыбается в сторону:

– Ты зачем приехал! Я тебе что сказал! Ждать, когда я или барыня тебя вызовем! А ты!

И обращаясь к ней, добавил:

– Извольте видеть, Наталья Алексеевна, какой инициативный! Я ему сказал ждать распоряжений у себя на месте, а он сюда приехал!

Кстати, после всех путешествий во времени и более тесного общения Миша совсем перестал стесняться, чувствовал себя уверенно. Да и, преодолев сословные различия, хозяйка вела себя с ним спокойно и благосклонно, понимая, как много он сделал для нее и в будущем, и сейчас, помогая во всех делах.

Поклонившись всем в пояс, парень заговорил басом:

– Так я и ждал на постоялом дворе, да так и не дождался! А раз лично зовут к барыне, значит, что-то серьезное! Вот и приехал раньше времени! Али чем я вас прогневал? Но вроде нет за мной никаких грехов! Всех проезжающих обихаживаю, как положено! Никто не жаловался!

И тут он вдруг замолк с открытым ртом и уставился на нашу Дашутку. А надо сказать, что девчушки как-то резко повзрослели, расцвели, похорошели! Они и всегда были аккуратистками, а теперь и тем более стали хорошо одеваться, следили за собой. И если Дашутка по-прежнему была скромницей и никто ее особо и не замечал, то Катюшка носилась по всему дому, успевала узнать все новости вокруг и нередко сообщала.

И вот этот огромный парень остолбенел, когда увидел эту скромняшку! А та глаза в пол опустила, покраснела от внимания мужчины, но чувствовалось, что это ей очень нравилось. Натали решила прервать это молчание и поинтересовалась:

– А ты кто такой?

– Так на постоялом дворе я служу, Матвеем меня кличут! Батюшка мой там служил, и я после смерти там же и остался! Я и книги привез, в которых записи делаю по всем заботам постоялого двора, и могу показать, что все в порядке! Как без этого? У меня и батюшкины записи в целости и сохранности! Мы порядки знаем! Вот хоть у Михаила Ивановича спросите, нет на меня никаких жалоб!

– Нет, нет на тебя жалоб, успокойся! – улыбаясь, сказал Миша.

– Значит, ты грамотный?

– Отец Павел научил, да и сам люблю это дело, проезжающие и газетку оставят, а иной раз и книгу! Вечером зимой хоть заделье есть, а то я один остался после смерти батюшки, матушка уж давно померла, Царство ей небесное! – и он широко перекрестившись, опять посмотрел на девушку.

– Понятно, понятно! А валенки у тебя откуда?

– Так это наши валенки, васинские, Авдеич и дал! Ох, и хороша обувка! И теплая, и легкая! Сноса ей нет! Так выручает! Многие проезжающие ими интересуются, себе купить хотят!

– Интересуются, говоришь! Ладно, подумаю, как их интересу помочь! Ну ступай в людскую, отдохни. Да пусть Настасья тебя там покормит чем-нибудь! Потом с тобой поговорим.

– Благодарствуйте, барыня, за ваш хлеб-соль!

Лукерья тоже подхватила:

– Ступай, ступай! Показался барыне и будет! Только снегу нанес!

– И вовсе нет, я ноги веничком очистил, я порядки уважаю!

И с этими словами он вышел из комнаты. Все невольно рассмеялись – «Хозяин гостиницы» понравился своей самостоятельностью, независимостью. Чувствовалось, что такой и себя в обиду не даст, и проезжающих обиходит как надо. Наталья была рада с ним познакомиться, сразу взяла себе на заметку – сделать на его постоялом дворе что-то типа ларька – продавать те же валенки, книжки, рецепты, домино, лото. Место было бойкое, народу проезжало много, брать их будут хорошо! Идеи, которые раньше создавала ее двойник, так понравились барыне, что она не только приняла их, но и сама развивала и совершенствовала.

Так, решили, что можно еще и вывеску сделать, что-то типа «Приют усталого путника», чаем да баранками угощать. Можно пирогами, супами разными людей кормить.

Приготовление еды было в порядке вещей на