– Так на чем мы все-таки остановились? – вновь вмешался Мойес. – Вы воспользуетесь программой защиты свидетелей? Или же хотите стать героями?

– Героями с девятизначной суммой на счету? – улыбнулся Артур. – Именно так.

– Артур, ты уверен? Деньги появятся у нас в любом случае.

Артур обернулся к девушке, взял ее ладони и прижал к своим щекам.

– Зои, – с чувством сказал он. – Я люблю тебя. Я не могу без тебя жить. И не хочу. И готов рискнуть вместе с тобой.

Зои почувствовала, как к глазам подступают слезы. Артур наклонился и поцеловал ее. Это был долгий, неторопливый, чувственный поцелуй. Продолжая целовать ее, он нежно притянул ее к себе. Зои закрыла глаза: во всем ее теле была невероятная легкость, какой она не испытывала с тех далеких времен, когда только-только влюбилась в Артура.

Холден прокашлялся.

– Простите, – отстранившись, произнес Артур и посмотрел на Зои. Их пальцы переплелись, и оба рассмеялись. – Так что, герои?

– Герои, – кивнула Зои.

– Что ж, решено, – откликнулся на это Мойес. – Но до начала судебного разбирательства и во время него нам все равно необходимо будет обеспечивать вам защиту. А вы должны дать первое интервью. Причем чем раньше, тем лучше.

– Марина Турно, – сказал Артур. – Я хочу, чтобы интервью у нас взяла она.

Холден явно колебался.

– Вы уверены, что это будет не «Нью-Йорк таймс» или «Уолл-стрит джорнел»?

Артур кивнул:

– Только Марина Турно. Журнал «Пресс». Если бы не она, нас бы сейчас тут не было.

– Ладно, – кивнул Холден. – Марина Турно так Марина Турно. Не знаю, кто она такая, но за такой репортаж, черт возьми, она точно получит Пулитцеровскую премию. А вы двое станете самыми знаменитыми информаторами со времен Глубокой Глотки[30].

Зои улыбнулась и, потянувшись к Артуру, шепнула ему на ухо:

– Я люблю тебя, мой Марк Фелт.

Артур улыбнулся ей в ответ. Этим именем он представился Данкану Сандеру, разыскивавшему Морти Райсса, когда они только начали общаться. Данкан тогда сразу уловил параллель с Уотергейтским скандалом и расхохотался. Он никогда не пытался выяснить настоящее имя Артура, за что и Зои, и сам Артур были ему благодарны.

Зои подумала, что Данкан так и не узнал настоящих имен своих информаторов, и ей стало немного грустно. Он никогда не увидит свой монументальный сенсационный материал напечатанным. И не станет свидетелем того, как привлекут к ответственности Морти Райсса, человека, которого Данкан разыскивал и преследовал много лет.

Зои сжала руку Артура.

– С тобой все в порядке? – шепотом спросил он.

Зои кивнула:

– Со мной все будет хорошо.

Когда Холден и Мойес ушли, ей захотелось выйти на балкон. С высоты она бросит взгляд на сад Тюильри. А потом поцелует Артура так, чтобы весь мир мог это видеть. И оно того стоит. Даже если будет длиться всего секунду, оно все равно того стоит.

Перед домом, где она жила, топталась кучка журналистов, которых Марина заметила только тогда, когда ее такси остановилось у тротуара. Она не сразу сообразила, что они дожидаются именно ее. Ее имя не значилось ни под одной из статей – в этом она была абсолютно уверена. Марина не хотела быть причастна к падению семьи Эллис. Как бы там ни было, для всех она оставалась невестой Гранта Эллиса. Марина автоматически прикоснулась к безымянному пальцу, на котором носят кольцо. Но кольца там не было – оно осталось на блюдце, стоящем на ее прикроватной тумбочке. Марина больше никогда его не наденет.

Прятаться было уже поздно. Толпа ее заметила, а один репортер, Мартин Уилкес, приятель Оуэна по работе в «Уолл-стрит джорнел», окликнул женщину по имени.

Марина надела темные очки и вышла из машины. Толпа мгновенно окружила ее, но женщина старалась не поднимать головы и смотрела под ноги.

Все вокруг нее выкрикивали свои вопросы. Когда Марина подошла к парадному входу, путь ей преградил швейцар Хью.

– Ох, простите, мисс Турно, – тут же произнес он. – Я вас не узнал. С вами все в порядке?

– Спасибо, Хью, – ответила она. – Все хорошо.

– Марина! – послышался голос Мартина. – Каково это – стать участницей крупнейшего скандала года, вместо того чтобы писать о нем?

Марина обернулась и посмотрела ему в глаза.

– Ощущение такое, будто я оказалась не по ту сторону баррикад, – ответила она. – А теперь прошу меня извинить.

Марина снова нагнула голову и протолкалась в фойе.

– Грант дома? – спросила она у Хью.

– Да, мэм.

Судорожно сглотнув, Марина медленно кивнула.

– Его отца арестовали сегодня утром. Об этом сообщили в новостях.

– Да, я в курсе.

– Мне очень жаль, мэм.

– Не извиняйтесь. Это ведь не ваша вина.

– Мистер Эллис такой хороший человек – я имею в виду Гранта. Всегда такой вежливый. Знает, как зовут моих детей, интересуется, как у них дела. – Хью сделал паузу и добавил: – Не то чтобы его отец был нехорошим человеком. Я просто хотел сказать, что…

– Все нормально, Хью. Я знаю, что вы хотели сказать. – Марина слабо улыбнулась. – Мне пора наверх.

Хью кивнул. Он открыл для нее дверь лифта и нажал кнопку двенадцатого этажа. Когда двери закрылись, Марина тяжело опустилась на скамейку у дальней стенки кабинки. Она была на ногах уже больше суток и вдруг почувствовала, что падает от усталости.

Лифт с тихим сигналом остановился, и двери открылись. Марина встала и выглянула наружу. На двенадцатом этаже было пусто, и она обрадовалась, что не столкнулась ни с кем из соседей. Ее сердце бешено стучало в груди, когда она торопливо прошла через холл и дрожащими руками толкнула дверь своей квартиры.

– Грант? – позвала она, кладя ключ на столик в прихожей.

– Вы только посмотрите, кто пришел!

Грант был в гостиной – сидел в кресле, небрежно закинув ногу на ногу. Его волосы были взъерошены; казалось, он не спал этой ночью. Его одежда была похожа на униформу, синюю с белой вышивкой на переднем кармане.

Марина направилась было к жениху, но тут же остановилась, поняв, что у него в руке. Это был пистолет сорок пятого калибра, который лежал у Гранта на коленях и был направлен на нее.

– Как прошла твоя поездка в Вашингтон? – поинтересовался Грант холодным тоном. – Надеюсь, ты передала от меня привет Хантеру Морзе?