Наваждение исчезло лишь тогда, когда из-за приоткрытого окна послышался тихий голос, показавшийся Кхайе смутно знакомым. Прежде чем она поняла, что это Бэзил, девушка проверила гаджеты, которые использовала в работе, – все было разложено по местам, никто ничего не заподозрит. Она не стала смотреть, но наверняка все логи недавнего подключения стерты из памяти коммуникатора Бэзила.

– Что случилось? – так же тихо, подойдя поближе к окну, спросила Кхайе.

– Собирай вещи. Нам нужно быстро уезжать. Причем выходить вам придется через окно.

Окно?! О чем это говорит Бэзил? Почему через окно? Но, учитывая ее нынешнее положение, лучше не спорить.

– Хорошо. Две минуты.

Только когда распахнула окно и бросила взгляд вниз, туда, где среди густой листвы стоял Бэзил, она поняла, что забыла про свой «бирманский» акцент, который старательно изображала последние несколько дней.

Часовщик не сопротивлялся, шел туда, куда его вели. Немного сложней оказалось спустить его по бетонным перемычкам вниз, но здесь большую роль играл его возраст, а не душевное состояние.

– Почему мы спешим? – тщательно коверкая слова, спросила Кхайе. Но после нормального английского языка, который был родным для исчезнувшей несколько лет назад рыжеволосой шестнадцатилетней жительницы эмирата Шотландия по имени Альмас Хамидди, ненастоящий бирманский акцент казался смешным и слишком ненастоящим.

– Помнишь людей, расстрелявших твою деревню?

Кхайе кивнула. Картина бойни в джунглях неожиданно ярко всплыла в памяти.

– В этом городе я встретил человека, который отдал приказ уничтожить деревню. Он считал, что и ты, и я мертвы.

– И он видел тебя, Бэзил, – Кхайе собиралась задать вопрос, но получилось, что она утверждала. И снова «бирманский» акцент подвел.

Окоёмов искоса посмотрел на девушку, в его взгляде таились подозрение и непонимание. А может быть, так только казалось.

– Да. Видел.

– И ты всю жизнь собираешься убегать?

Бэзил ничего не ответил. Только плотнее сжал губы и, подхватив вещи, пошел куда-то в глубь зарослей, подступавших к самой стене отеля.

Кхайе, прежде чем отправиться следом за Окоёмовым и послушно затрусившим за ним стариком, бросила взгляд наверх, на окно их номера. Из приоткрытой створки торчала головка, обрамленная черными волосами. И острые рыбьи зубки сверкали в лучах заходящего солнца.

Но Кхайе не придала этому значения, ее мысли внезапно заняло то, что она обнаружила внутри бриллианта сети «Науком». Не данные о Лейле. И не мимолетное видение, похожее на заказчика Мыша. Внутри алмазного бастиона она нашла концы исчезнувшей «нити Ариадны», которую когда-то – казалось, что это было столетия назад – прикрепила к линку Безликого Призрака.

Строчка сменяла строчку, превращая набор бессмысленных символов в нечто, наделенное властью. Властью над умами людей, над их восприятием. Символы, которые человеку несведущему запросто могли показаться просто красивыми – и то на любителя – закорючками, несли в себе главную ценность этого мира. Информацию. То, чего не существовало без человека, без существа, способного понимать знаки, будь они кириллическими буквами, санскритским письмом, иероглифами или вообще – наскальными рисунками, очень отдаленно напоминающими вымерших мамонтов и стадо перепуганных антилоп.

Можно долго восхищаться красотой и великолепной задумкой художника, набросавшего найденной по случаю снизошедшего божественного провидения охрой пяток недобитых волосатых слонов, но главное в этой картине не красота, главное – информация. Не будь этой и подобной ей картин, никогда не узнать бы нынешним людям, почти уверившимся в том, будто они венец творения, что их далекие предки весьма лихо охотились на огромных и весьма опасных зверей. Информация – событие, описанное символами. Наверное, самый величайший подарок из всех, что людям сделали боги.

Текст уверенно полз вверх, повинуясь командам «балалайки» хозяина коммуникатора, лежащего на столе. Осталось совсем чуть-чуть. Сухой канцелярский язык не коробил, способ подачи имеет значение, но сама информация может перекрыть любой недостаток отображения.

Абхай Лал читал последние строчки отчета, подготовленного заместителем, словно детективный триллер с лихо закрученным сюжетом. Сами символы или конкретные формулы, несущие смысл, лишь канва. Действие развивается в сознании того, кто читает. Или слушает. Или смотрит. Можно повториться – способ подачи не имеет значения. Мир – это лишь то, что мы можем себе представить. Отражение того, что существует в реальности.

Как бы ни было интересно, но человеку никогда не узнать реальности вселенной, в которой он существует. Так говорят боги. Об этом генералу рассказал Гуру Шарма.

И именно в этом сейчас Лал был готов усомниться. Несколько сотен коротких строчек, исполненных простой, на первый взгляд, информацией, были тому причиной.

Абхай Лал выслушал рассказ офицера лично. Но сбивчивая речь перепуганного и ошарашенного кшатрия только спутала все представления генерала. Времени познакомиться с мнением всех участников происшествия у генерала решительно не было. Но компетентное начальство всегда выбирает себе компетентных подчиненных. Дханпатрай Бхадури ел свой хлеб не зря – лучших отчетов, обобщающих сведения из сотен источников, чем подготовленные заместителем, Абхай Лал не видел. В мире много информации, она разбросана повсюду или размазана по самой поверхности истины сонмом слухов и домыслов. Собрать ее порой непросто. Но Дханпатраю это дело было по плечу.

История с камерой наблюдения, висевшей на улице небольшого северного городка, перечеркивала все то, что рассказал Лалу Свами Вишванатхичаран Шарма в храме Шивы. Камера была, она висела там много лет. Но ее не было. Не то, чтобы не было теперь – ее никогда там не было. И как такое может быть, понять не мог никто. Даже те, кто участвовал в инциденте лично.

В ведомстве Дханпатрая не поленились и подняли документацию о камерах наблюдения. Терабайты и терабайты информации. Где-то камера значилась, где-то нет. Обычная неразбериха. Если не считать того, что такая же неразбериха царила и в головах людей, всю жизнь проживших в том городке. Только три человека были уверены, что камера была, но исчезла – ее не украли, она именно исчезла: никаких следов воровства, вообще никаких следов наличия в этом месте камеры наблюдения. Остальные...

Пятеро имеющих отношение к вопросу людей пребывали в полной уверенности, что камера все так же висит на положенном ей месте. Только вот снять с нее данные не удавалось – ничего, обычный программный глюк или физический сбой носителей сервера, такое бывает. Но еще четверо совершенно не сомневались, что камеры нет и никогда не было в этом месте.

И вот еще какая штука, которую удалось раскопать лично Дханпатраю – один из тех, кто утверждал, что камеры никогда не было, еще вчера показывал пальцем на пустое место, рассказывая, когда эту камеру сюда повесили. Странная ситуация явно усугублялась с течением времени.