Тихий щелчок ознаменовал, что «балалайка» зафиксировалась в «гнезде» и начала подключение. Доли секунды уходят на тестирование нового, неизвестного программному обеспечению оборудования. А потом...

Главное – не обделаться.

Не произошло ровным счетом ничего. Ни боли, ни обострения всех чувств, как при подключении «поплавка». Ничего, полный ноль. Только в верхнем правом углу поля зрения появилась надпись, возвещающая, что обнаруженное новое оборудование установлено и готово к работе.

Психопривод замкнулся в контакте, коммуникатор пискнул, подтверждая соединение.

Сервер Eurex.

Защиты нет. Уловки машинистов не работают. Ничего не работает. В один миг все программное обеспечение – надежно функционирующее годами и созданное всего несколько минут назад в ответ на атаку, предпринятую ломщиком по имени Мыш, – безбожно устарело. Вся сеть, в сравнении с мощью, захлестнувшей мозг Кхайе, превратилась в застойное болото. Защита, способная выдержать атаку организованной банды тритонов, в мгновение ока стала не прочнее истлевшей паутины.

Лабиринт Призрака замысловатой улиткой разворачивался в сети биржи. Кхайе видела, как машинисты Eurex безуспешно пытаются остановить его. Программа пожирала мощности сети, она загружала ее сонмами бессмысленных операций. Путь был свободен. Не только тот, который хотел пройти Мыш. Любой путь, на выбор – преград больше не существовало. Никто не обратит внимания на небольшой алгоритм, внедрившийся в структуру одного из многочисленных серверов европейской биржи. Вся заняты лабиринтом.

Они думают, это новый вид вируса. Они ошибаются.

Мы не занимаемся взломом...

Команды, которые отдает лабиринт, лишь кажутся бессмысленными. Просто их невозможно понять, не имея достаточной пропускной способности. Цифра – это то, что можно посчитать. Скорость счета важна. Она влияет на восприятие: пока информация не обработана, ее попросту не существует. Только человек способен воспринимать информацию. Только человек наполняет Вселенную смыслом.

Права была Поэтесса, когда утверждала, что каждый человек способен достичь уровня бога. Нужно всего лишь понять информацию, и мир покорится. Ведь мир – это информация в чистом виде. Каждый квант имеет свое место в мироздании, его будущее предопределено четкими алгоритмами. Об этом известно, но никто не способен воспринять и тысячной доли всей информации, описывающей эти простые процессы.

А лабиринт продолжал считать. В его недрах рождались закономерности, там они развивались. И числа им не счесть. Мир внутри мира – вот чем была программа Призрака.

Мы меняем мир...

Мощности катастрофически не хватало. Программа захлебывалась в потоках порождаемых ею самой данных.

Лабиринт развивался столь стремительно, что сети Eurex в самом недалеком будущем грозило полное уничтожение. Это не входило в планы.

Кхайе задумалась на мгновение, как решить проблему. Этого оказалось достаточно – лабиринт остановился.

Программы пишут руками, набирая на клавиатуре символ за символом. Не важно, состоит эта клавиатура из пластиковых кнопок или нарисована в виртуальном пространстве, суть одна. Но любая программа – всего лишь набор нулей и единиц. Цифры среди пустоты.

Если говорить правду до конца, то Цифра на самом деле не была никакой Цифрой. Мир Цифры представлял собой бескрайнее пространство, пустоту, наполненную сполохами электрических разрядов. Нули и единицы. Пустота и заряд. Находясь внутри Цифры, нельзя понять, что происходит снаружи, что видит сторонний наблюдатель. Но можно представить. Конечно, если обладать достаточными для этого возможностями.

Процессор, работающий в «балалайке» Кхайе, не касался зарядов. Ему хватало пустоты Цифры. Пустота холодна, она не греет процессор и не грозит поджарить мозги ломщика. И, как выяснилось, пустота очень легко находила общий язык с медленной аналоговой системой человеческого мозга.

Кхайе протянула руку... Рук не было, здесь, в мире Цифры, существовали только электрические разряды. Сверкающие сполохи потоками протянулись туда, куда нужно было девушке. Она видела истинное лицо Цифры, и вместе с тем процессор снабжал ее разум общей картиной. Она знала, что означает это море сверкающих огней, она видела то, что доступно обычному пользователю, подключившемуся к сети.

Программа, казалось, сплеталась сама собой, повинуясь воле Кхайе. Процессор гасил ненужные, лишние заряды, замещая их пустотой. Нули уверенно вклинивались в стройные ряды единиц. Ни ноль, ни единица не являются программой. Только вместе, только единство противоположностей способно породить мир. Ноль и единица, свет и тьма, ад и рай, инь и ян... Примеров множество, и все суть одно.

Ткань мироздания изменилась, цифровой лабиринт на секунды замер, остановив свое стремительное движение. Кхайе почудилось, что она слышит стенания побежденного Минотавра, а в следующее мгновение только что зародившийся мир начал разваливаться на куски. Его не жаль, он был обречен с самого начала – мощности сети Eurex все равно не хватило бы, чтобы закончить развитие.

Таймер? Время ничего не значит – с момента запуска процессора, управляющего пустотой, прошло несколько секунд. Операция завершена, а машинисты Eurex еще долго будут недоумевать – что они такое видели. Потом все спишут на внезапный сбой, а еще позже, когда в сети появятся истинные версии отчетов софтверных корпораций, поймут, что сеть все-таки была взломана.

Они все поймут очень скоро. Помнишь ту картинку, что получил Мыш от Безликого Призрака?

Картинку она помнила. Всего лишь небольшое усилие воли – процессор безошибочно определяет, что нужно делать – и перед глазами точная копия изображения. «Резонанс», который не «резонанс». Вот в чем разница – этот след основан не на зарядах, размазанных по угодившим под бурю неопределенности плавающей технологии Копперфильда-Найденова субатомным частицам, а на пустотах между этими зарядами. Что-то вроде негатива.

Как только спецы Eurex снимут картинку этого «резонанса» наоборот, для них все станет понятно. Не нужно ждать, когда откроется афера с подложными отчетами. Достаточно только увидеть оставленный процессором след и соотнести с тем, что машинисты видели во время взлома, чтобы понять: будущее – то самое, о котором частенько рассуждают в дешевых фантастических интерактивках про ломщиков, – уже наступило.

Таймер отмерял секунды, до выхода спутника из зоны видимости оставалось несколько минут.

Кхайе не могла отключиться, ее накрыло блаженство единения с Цифрой, и она хотела использовать его на все сто процентов. Подобное чувство довелось пережить лишь однажды. Почти год назад, там, в Эдинбурге, внутри сети Анклава, до того, как ее подмяла под себя совершенная система, разработанная машинистами «Науком».

Кхайе Сабай. Странное имя, к которому она привыкла за прошедшие месяцы. Она привыкла к своей новой внешности, созданной каким-то пластиком, который, по словам приведших ее к нему людей, был одним из лучших. Что-то у этого пластика не заладилось в жизни, и он вынужден был прозябать здесь, на окраине мира.