— Поскольку вина за понесенные потери целиком возложена на бывшего командующего, никому из вас обвинения предъявлены не будут и, соответственно, все вы остаетесь на прежних должностях. Имейте, однако, в виду, что в Риме недовольны тем, как здесь идут дела, и для вас, уважаемые, было бы весьма желательно исправить положение. Одержать победу и восстановить тем самым свою честь и честь флота. Советую вам помнить об этом. С завтрашнего дня мы поведем с пиратами войну.

По рядам командиров прокатился одобрительный гомон. Затем Веспасиан кивнул в сторону Макрона и Катона.

— Здесь есть люди, которым уже доводилось служить под моим началом. Они знают, что командир я строгий и поблажек от меня лучше не ждать. Но знают также и то, что я справедлив. Служите так же, как служили под моим командованием они, и мы победим. Мы перебьем или возьмем в плен всех пиратов до последнего, а их корабли и базу уничтожим. И когда операция закончится, всем тем из нас, кто не погибнет, достанется богатая добыча. Но к тем, кто каким-либо образом подведет меня, снисхождения не будет. Все понятно?

Командиры закивали, некоторые пробормотали «да».

— Вот и прекрасно. Трапеза завершена. Расходитесь по своим подразделениям и готовьтесь к отбытию. Завтра утром мы снимемся с лагеря и отплываем вдоль побережья. Думаю, уважаемые, вопросов тут быть не может. Все свободны… А вас, центурионы Катон и Макрон, попрошу задержаться. У меня есть для вас маленькое поручение.

В то время как остальные командиры потянулись к выходу из шатра, Макрон склонился к Катону и шепнул:

— Есть соображения насчет того, что ему нужно?

— Ни малейших.

— Здорово! Просто здорово. — Макрон покачал головой. — Готов побиться об заклад на хорошие деньги, что нам опять преподнесут дерьмо на палочке.

Через две ночи посланная Веспасианом яхта высадила двух центурионов на полосу прибоя в десяти милях от Каменных Ворот. Оба были в серых туниках, с мечами и трехдневным запасом провизии. Инструкции, полученные от нового префекта флота Равенны, были однозначны: провести разведку местности и попытаться установить точное местонахождение пиратской базы. Если, конечно, она и вправду там находится. Аяксу в случае, если его слова не подтвердятся, были обещаны новые, еще более страшные мучения. Подвигов от Катона с Макроном никто не просил; им следовало сделать все, чтобы не попасться противнику на глаза. Яхта должна была ждать их в условленном месте, в заливе на несколько миль ближе к Каменным Воротам.

В то время как два центуриона занимались разведкой, основные силы медленно продвигались вдоль побережья позади них. Боевые корабли были готовы к неминуемому сражению. Все снаряжение, которое Веспасиан не счел необходимым для операции, оставили на мысу, а пять бирем, получивших при столкновении серьезные повреждения, сожгли на берегу, чтобы им не нашли применения пираты. Одна бирема, приняв на борт тяжелораненых, от которых в ходе кампании все равно не было толку, отправилась обратно в Равенну.

То и дело с кораблей флота замечали появлявшиеся на горизонте паруса, но враг ограничивался наблюдением, не рискуя завязать схватку. Веспасиан предполагал, что у пиратов могут быть осведомители не только в Равенне, но и здесь, среди флотских, а потому приказал удвоить ночную стражу. Часовым было приказано отслеживать все подозрительные передвижения не только снаружи, но и внутри на тот случай, если кто-то попытается вступить в контакт с пиратами. Сейчас, конечно, в любом случае трудно было бы сообщить разбойникам что-либо, кроме того, что они и сами видели, но Веспасиану требовалась уверенность в том, что, когда наступит решающий момент, он сможет, действуя стремительно, застать врагов врасплох, поскольку осведомители не смогут их предостеречь.

Веспасиан отдавал себе отчет в том, что рискует, а пиратской базы в указанном месте могло и не оказаться, однако то, что она все же там, казалось достаточно вероятным. Дальше, по направлению к Рисинуму, побережье становилось все более населенным, и укрыть там базу было гораздо труднее, а вот в противоположном направлении побережье было изрезано узкими заливами, которые обступали отвесные скалы, близ него теснилось множество островов. Здесь вполне мог угнездиться Телемах со своими пиратами: с одной стороны, достаточно далеко от торговых путей, чтобы базу не заметили с проходящих кораблей, а с другой — достаточно близко, чтобы предпринимать набеги, вызвавшие в конечном счете такое раздражение Рима. Если информация Аякса верна, кампания, скорее всего, завершится через несколько дней. Ну а если нет, Веспасиану придется снова прибегнуть к пыткам и добиться правды, сколько бы времени и мук это ни потребовало.

Проведя ночь под открытым небом, а весь день карабкаясь по узеньким козьим тропкам, высматривая какие-либо признаки человеческого присутствия, Макрон с Катоном в качестве укрытия на следующую ночь присмотрели себе маленькую пещеру у вершины горы. Лаз в нее был узким и почти незаметным со стороны, потому что его заслонял каменный выступ. Они и сами бы его не заметили, не проходи тропка, по которой они двигались, в непосредственной близости от пещеры. Ее размеры вполне позволяли двоим людям разжечь маленький костерок и улечься с ним рядом. Опустив на землю поклажу, друзья уселись рядом, чтобы перевести дух. Через некоторое время Макрон устало покачал головой.

— Ну почему мы? Почему он послал сюда нас? Неплохо бы и еще кому-нибудь поработать.

— Ты же слышал, что он сказал, — отозвался Катон. — Для этой работы мы подходим лучше всех.

— А ты ему поверил? — усмехнулся Макрон. — Легко же тебя задурить.

— Почему это «задурить»? — возразил Катон. — Мы служили под началом легата, и он знает, что на нас можно положиться. Мы никогда его не подводили.

— Погоди. — Макрон выпрямился. — Насколько припоминаю, ты сам вызвался идти за нас обоих; правда, иначе пришлось бы топать по приказу. Так что одно из двух: или мы завзятые дуралеи, или он считает, что нас и потерять не больно-то жалко. В любом случае это не тот вид службы, который бы мне нравился, — сколько бы мне ни осталось служить.

Катон ответил ему усталой улыбкой.

— Не морочь мне голову, делая вид, будто тебе это не нравится.

— Что? Две ночи без сна, двадцать миль по горам! Я продрог, оголодал и вдобавок, возможно, нахожусь чуть ли не под носом у сотен кровожадных пиратов. Что тут может нравиться?

— Ну вот, понеслось… Узнаю своего Макрона.

— Узнает он, на хрен… Может, тебе и по нутру ночевать в промозглой каменной дыре, а я… Я, на хрен, хотя бы разведу здесь огонь.

Пока Макрон собирал на склоне валежник, а потом складывал костер, Катон достал из вещмешка перо, маленькую чернильницу и нарисованную на козьей шкуре карту, которую разложил на полу пещеры, и в тусклом, падавшем снаружи свете принялся вносить дополнения в чертеж, скопированный писцом с одной из штабных карт. Стараясь ничего не упустить, он обозначил холмистую гряду, через которую они перевалили в этот день, указав все тропы, а потом просмотрел ту часть карты, которую им предстояло подправить на следующий день. Взобравшись на вершину горы, они с Макроном смогут увидеть вход в залив, после чего спустятся по ее противоположному склону и вернутся к флоту.