- Темная? - приподнимает бровь Октавий.

- Когда я слушаю Санни, я вижу свет - много солнечного света - и чувствую легкость. А когда я слушаю тебя, я вижу тьму, ночную, прохладную, и чувствую дрожь - как будто бы вот-вот затянет в торнадо.

- Интересно, - потирает подбородок Октавий. Таких вещей ему никто не говорил. Он слышал, что его партии были жесткими и скоростными, слышал много слов о своей технике - и хороших, и плохих, но никто еще не заявлял, что его музыка - это тьма. Забавно.

- Это плохо? - спрашивает он задумчиво.

- Почему плохо? - пожимает плечами Лилит. - Тьма - это тоже свет.

- Да? - смеется Октавий. Ему нравятся ее слова.

- Да. Темные объекты поглощают видимый цвет. Но поскольку видимый свет, как и другая любая энергия, не может быть создан из ничего или уничтожен, то он преобразовывается. Темные объекты испускают энергию в виде инфракрасного излучения. Эта штука выглядит черной, - указывает Лилит на гитарный усилитель. - Но на другой частоте, которую мы не видим, она яркая. Тьма - это тоже свет, - повторяет девушка с улыбкой, глядя на Октавия.

- Какие познания, - усмехается тот.

- Я любила физику, - пожимает плечами Лилит. - Вообще, мне нравилось учиться в школе, но мне не нравились люди, поэтому я часто прогуливала. Но в класс физики приходила всегда. И даже как-то решила, что если не смогу стать актрисой, то поступлю в колледж и стану учителем физики.

- Ты была бы очень соблазнительным учителем, - улыбается Октавий. - Я тоже много пропускал.

- Ты был идолом подростков, - смеется Лилит. - Наверняка ваш директор был в восторге, что в школе учится сам Ричард из «Пепельных цветов», и велел учителям особо тебя не трогать.

- Это было до того, как я стал играть в группе, - отвечает Октавий. Он идет обратно в гостиную, чтобы наполнить бокалы, и Лилит шагает следом. - Я учился в престижной школе для мальчиков, но меня там не особо любили. Был тихим, застенчивым и не мог как следует постоять за себя. Друзей у меня не было. И желания ходить в школу - тоже. Поэтому я часто сбегал.

- Они тебя... обижали? - осторожно спрашивает Лилит.

- Ну да, я был изгоем, - пожимает плечами Октавий.

- Разве они не знали, кто твоя мама? - удивленно спрашивает Лилит. Элинор Фелпс - одна из самых ярких и влиятельных звезд страны уже лет тридцать. Во всем мире ее обожают. Как ее сына могут сделать изгоем?!

- Знали, - ухмыляется Октавий. - Поэтому особо не любили. Они были сыновьями политиков, бизнесменов и аристократов, а я - сыном певички, которую их отцы приглашали на праздники.

Лилит хмурится. Ей жизнь богатых детей всегда казалась слаще сахара. Ведь есть деньги - а значит, есть все.

- Правда, все изменилось, когда в школу пришел Аарон Мунлайт. Он был старше меня, но мы общались - его отец и моя мать дружат. Несколько слов Аарона - и меня перестали замечать. А потом я начал заниматься музыкой и почти не посещал школу.

- Значит, твое детство было не таким уж и безоблачным? - спрашивает Лилит, пока Октавий достается из холодильника содовую.

- Сам виноват, - усмехается Октавий. - Надо было уметь драться. Но мама всегда говорила мне, что настоящий мужчина должен уметь решать конфликты не кулаками, а словами.

- Твоя мама права, - замечает Лилит. Она не любит, когда споры решают физической силой.

- Иногда ты слишком сильно напоминаешь ее, - говорит Октавий и наполняет бокал Лилит дорогим ароматным вином, но девушка не спешит его пить.

- Чем же?

- Поведением. Рассуждениями. Некоторыми жестами, - отвечает он. - Я давно заметил.

- Твоя мама классная. И я бы хотела быть на нее похожей. Хотя я немного ее боюсь, - признается в порыве откровенности Лилит. - И мне все время кажется, что она вот-вот все поймет. Что мы никакая не пара, и что я - не дочь посла, а обычная студентка - без денег, но с большими амбициями. А можно мне тоже содовую? Если честно, во рту горечь от этого вина, - смущенно признается она.

- Не беспокойся на этот счет, Лил, - отмахивается Октавий и наливает ей шипящий напиток. - А каким было твое детство? Почему ты не любила одноклассников?

- В старшей школе они стали считать меня ненормальной, - смеется Лилит. - Я ведь была помешана на театре и плевать хотела на их тусовки на озере и вечеринки у кого-нибудь дома. А еще я ходила во всем черном, и они думали, что я - гот. А мне просто нравился черный цвет. Но я умела ставить их на место. Никто не трогал меня и моих друзей. Жаль, что мы теперь не общаемся, - вздыхает она. - Все разъехались по стране. В нашем городке нечего делать молодежи. Хотя родители хотели, чтобы я стала учительницей младших классов - выучилась и вернулась. Им казалось, что эта профессия дает какую-никакую стабильность. А я мечтала блистать на сцене.

- И поступила в Хартли, - задумчиво произносит Октавий. - Сложно учиться?

- Сложно, - закатывает глаза Лилит. - И ужасно дорого - не все получают такую стипендию, как моя Санни. Но ты бы видел, как я прыгала и кричала, когда узнала о зачислении!

Лилит эмоционально рассказывает Октавию о своей учебе в Хартли. У нее это получается ярко и весело - слушать ее одно удовольствие. И Октавий будто заново знакомится с Лилит - ее привычный кукольный образ рушится, и он видит живую девушку с подвижной мимикой и выразительными жестами. Почему-то Лилит напоминает ему итальянок, и он даже спрашивает, нет ли у нее в роду итальянцев, на что Лилит отвечает - ее бабушка приехала с Сицилии.

- А хочешь, я сделаю тебе мохито? - спрашивает вдруг Лилит, прерывая рассказ. - Я обожаю мохито. А алкоголя у тебя море.

- Сделай, - соглашается Октавий.

Они достают белый ром, еще одну бутылку содовой, колотый лед и веточки свежей мяты, правда, лайм приходится заменить лимоном. Пока Лилит занимается приготовлением коктейля, она продолжает рассказывать об учебе в Хартли, а Октавий внимательно ее слушает, сидя за барной стойкой. Потом они сидят друг напротив друга и пьют мохито. Лилит достает мороженое и ест его пластиковой розовой ложечкой. Вторую ложечку из комплекта - голубую - она отдает Октавию. И тот впервые в жизни ест с кем-то мороженое из одного ведерка. Потом приходит его черед говорить. И Октавий рассказывает о забавных случаях, происходивших с ним на гастролях.

Они не замечают, как проходит несколько часов. И лишь потом осознают, что это первый совместный вечер, который закончился не постелью, а разговорами. Октавий не жалеет об этом - было интересно.

- Если ты хочешь спать, Лил, - говорит он, - выбирай любую комнату.

- А можно я выберу твою? - тут же спрашивает она. - Ну, просто, понимаешь, на твоем плече спать удобно.

- И жарко, - замечает Октавий.

- Ты не любишь обнимашки?

- Я не люблю, когда на мне целую ночь кто-то лежит, закинув свои руки и ноги на меня, - морщится он.