Естественная эволюция государства такова. Первичной ячейкой является хорошо знакомый по школьной программе полис. Это огороженное стеной место; город. Наличие стен, а значит безопасности, позволяет наладить мирную жизнь, экономику, не опасаясь, что её плоды отберёт первый же кочевой бандит. Полису, или форту, если угодно, нужно выстоять и отбиться 10–15 лет. В процессе форт перестроят в крепость, которую никакой бандит уже не возьмёт: сил не хватит. Чтобы взять крепость, надобно регулярно войско, а не банда. Полис подминает под себя окрестную территорию; контадо. В его пределах строятся дороги, ведущие от полиса к замкам, которые суть не что иное, как пограничные заставы; микро-крепости. Но на контроль обширной территории у города-государства сил не хватает. Поэтому дороги, несмотря на их довольно высокое качество, имеют местное значение. Короткие они: не более одного дня конного или двух дней пешего пути от центрального полиса; 50–75 км. С такого расстояния виден дым.

Замок нужен, чтобы отбить набег наглого находника, но гарнизону в нём жить нельзя. В прекрасно обустроенных загородных поместьях XVIII века жить легко и приятно. Но в холодных каменных сараях, которые официальная история (я ей не верю) относит к Х веку и ранее, не проживёшь. Прежде чем возражать о мифических феодалах, подумайте, как скоро весь окружающий замок лес будет сведён, чтобы эту щелястую громадину протопить. О феодалах хорошо читать в книгах или смотреть в кино; рыцарские романы изобретены Вальтером Скоттом для развлечения почтеннейшей публики. Но реальные замки являлись аванпостами полисов. Там жили наблюдатели и разведчики. Разведка шныряла по округе в 2–3 дня пути от замка. Заметив чужаков-раз-бойников, она давала сигнал дымом или голубями на аванпост. Там его дублировали дымом для центрального полиса, откуда выдвигался конный отряд быстрого реагирования и пешее войско. С небольшими бандами справлялись конники. Если банда была крупной, они запирались в замке и ждали пехоту. После чего разбойники оказывались между молотом и наковальней.

Но контадо могли атаковать сразу несколько банд, координирующих действия. Они кружили вокруг центрального полиса, как стервятники. Отсюда мифы о кентаврах и сатирах: варварах, насильниках и пьяницах, досаждающих мирным людям. А герой Тесей убил разбойника Прокруста по дороге между Афинами и Мегарой. Расстояние между ними 42 км; Мегара это аванпост Афин по дороге к Сароническому (Афинскому) заливу Эгейского моря. Банда Прокруста, он же Прокопт, Полипемон и Дамаст, базировалась в местечке Герм («торг»), ближе к Мегаре. Разбойник и пират был так крут, что считался сыном Посейдона; полубогом. Его сын Синид по кличке Питиокампт («сосносгибатель») тоже был разбойником. Папаша пытал пленных на знаменитом прокрустовом ложе; сынок разрывал их на части согнутыми деревьями, за что прозвище и получил. Афинское войско долго не могло зачистить семейку маньяков. Пришлось звать Тесея, который приходился Синиду родственником по материнской линии. Ухлопав родственничков, Тесей устроил богатую тризну с покаянием: кровной мести даже герою не хочется.

Для масштабного транспортного освоения территорий у полисов не было ни сил, ни желания. Им бы, с помощью богов и героев, с местными разбойниками справиться. А строить дороги, которые невозможно контролировать — только банды плодить. Между контадо полисов оставались обширные пространства дикой местности, где дорожная сеть была представлена звериными тропами. Строительство дорог началось после слипания полисов в государство. В государствах Прокрусты и Синиды тоже занимаются пытками и казнями. Но имеют звания полковников и работают в НКВД.

Под государством я понимаю объединение полисов с ярко выраженной столицей. В процессе эволюции одному из полисов удаётся подмять под себя другие, умудрившись не получить в зубы от друзей покорённых, и соседей, озабоченных возвышением конкурента. Так, Александр Македонский в 335 г. до н. э. захватил Фивы. Все ахнули и провозгласили его Великим и Непобедимым. И это был не только визг придворных льстецов. До того считалось, что крупный полис можно захватить лишь совместными усилиями союза полисов. Как Трою, которая как раз по зубам от соседей и получила. Но союзники потом обязательно передерутся, и общее равновесие, по-гречески — «гармония», нарушено не будет. А захват Трои останется подвигом и темой эпической поэзии. В войне равных полисов предполагалась ничья. Потому что она непременно затянется, и обоих ослабевших кто-то схарчит. За нарушение гармонии схарчившему дадут по зубам соседи — и история вновь начнёт ходить эпициклами (кругами). Как и учили древнегреческие философы. Вместо этого Александр устроил Фивам блицкриг; анти-македонская коалиция просто не успела ничего предпринять. Стремительный штурм Фив всех настолько поразил, что Александр без сопротивления принял титул гегемона Эллады. Несчастная судьба Фив, а всё их население было продано в рабство, вынудила другие полисы признать власть Александра добровольно-принудительно. Во избежание.

Так строятся империи, но так строятся и дороги. Александр при наступлении на Фивы воспользовался коринфским трактом, некогда построенным анти-троянским союзом полисов. Не всегда ему так везло: при наступлении на Персию для проезда стенобитных орудий пришлось строить дорогу от развалин Трои, где он высадился, на Сарды и далее. Александр Македонский — отец стройбатов. Ранее воины махали мечами, а не лопатами. Но у гегемона не забалуешь: приставил солдат к работе на постоянной основе. Что было одним из военных ноу-хау, коих великий стратег придумал немало. Как говорится:

Централизованное государство сначала строит самую важную стратегическую дорогу: от столицы к морскому порту. Столичный полис никогда естественным образом не возникает у моря. Петербург — исключение, созданное волей крупного государства. А что такое Венеция — очень интересно, но выходит за рамки данной книги.[105] А больше старых «морских» столиц в мире нет; Лондон не морской порт, как и Афины. Зато полно морских административных центров колоний, ставших столицами новых государств после их освобождения. С колониями понятно: начать колонизацию гораздо проще с воды, чем пробиваться по суше. Пару трирем нагрузил; вдоль берега поплыл; устье серьёзной реки увидел — высадился. Вот и колония. При необходимости тем же путём доставил припасы и подкрепления. Кроме того, оккупационная администрация должна иметь возможность быстро эвакуироваться; удрать в случае восстания. Поэтому административный центр колонии остаётся в морском порту. После освобождения на строительство новой столицы у свежеиспечённых государств, как правило, сил нет. Есть лишь два исключения: США, сменившие Нью-Йорк на Вашингтон, и Бразилия, переместившая столицу в построенный с нуля город Бразилиа из Рио-де-Жанейро. Но почему старые столицы не являются морскими портами? Казалось бы: морской порт богат; чего бы ему не нанять наёмников и не стать столицей, подмяв другие полисы?