Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда молитва твоя до того укрепится, что все будет держать тебя в сердце, пред Богом, тогда у тебя и без затвора будет затвор. Ибо затвор что есть? То, когда ум, заключившись в сердце, стоит пред Богом в благоговеинстве и выходить из сердца или чем-либо заняться другим не хочет. Этого затвора ищи, а о том не хлопочи. Можно и при затворенных дверях по миру шататься или целый мир впустить в свою комнату.
35. О жизни в монастыре — внешней и внутренней. Никто, кроме Господа, не может научить истинному познанию себя
Пишете: «Попробую пожить в монастыре». — Добре! Даруй вам Господи увидеть монашескую жизнь в монастыре. Извольте знать, что во всяком монастыре текут две жизни: одна обычная, житейская: ходят, говорят, бдят, пьют, спят и прочее, а другая — собственно монашеская, в молитве, посте, богомыслии и борьбе со страстьми проходящая. На виду только первая, а вторая не видна и намеренно скрывается, даже от своих, а не только от пришлых, какова вы. Не увидя этой, вы можете заключить: что ж это за монашество? Тут то же, что и в миру, особенно когда придется услышать крупные разговоры или увидеть что неладное. Отчего бранят монахов и монахинь? Оттого, что видят только одну житейскую сторону их жизни, а монашеской настоящей не видят, бывая в монастырях только как посетители. Смотрите, не впасть бы и вам в такую ошибку.
Вот уж вы и подметили нечто не по вкусу вам: «У монахинь не сходит с языка враг; мало-мало что — все враг да враг. Признаюсь, это меня неприятно поражает. Да и как так? У меня разум есть; сама задумываю, сама и говорю, и делаю». — Этим вы даете знать, что не совсем верите во вмешательство нечистых сил в наши дела. Ученая! Как же верить таким нелепостям! Все ученые таковы; и не видят, как враг опутывает их еще более, чем неученых, и это не по житейской только части, но и по ученой. Ни одного ученого нет, которому враг не напустил бы в голову мыльных пузырей, которые они считают блестящими идеями или теориями. А в жизни, в чувствах и отношениях, он непрестанно ноги им подставляет в насмешку. Они же ничего этого разобрать не могут. Вот и вы такая же. Подождите. Враг не заставит вас долго ждать; скоро нагородит вам таких подсад, что свалитесь.
На этот раз я вам ничего про это не скажу, кроме того, что вам следует подумать и восстановить в себе ту истину, что несть наша брань к крови и плоти, но к началом и ко властем и к миродержителям тмы века сего, к духовом злобы поднебесным (Еф. 6, 12), — и что главнокомандующий их яко лев рыкая ходит, иский кого поглотити (1 Пет. 5, 8). Так говорит Дух Святой устами святых апостолов. И верить надо. Верьте же, а опыт начатой вами жизни скоро удостоверит вас в этом осязательно.
Вы решили, что будете молиться, чтобы Господь дал вам определительнее увидеть, что вы такое. Предоброе решение! Никто, кроме Господа, не может научить истинному познанию себя. Учит сему опыт, но точное понимание опытов в сем смысле подает Господь. И Ангел Хранитель, по мановению Господа, внушает, как что подметить. Трудитесь! Даруй вам Господи дойти до ясновидения, что вы слепая, расслабленная, прокаженная. Это настоящее наше состояние. Таково оно есть, а не надумывается таким; только не всякий видит то, даже и из желающих видеть. Враг закрывает, потому что это его работа, что мы таковы. Он и прячет ее, чтоб, увидевши, мы не разорили ее до основания. Туманом заволакивает он очи наши, держа нас вообще в помышлении о себе таком, что мы очень хороший народ. Нам это и на руку. Когда даст вам Господь развеять этот туман, увидите, какая вы хорошая. Начинайте приходить пред Господа в молитве, как осужденная и погибающая. Хоть это будет у вас заключением самопознания, если успеете в нем; но хорошо и наперед это приговорить о себе, чтоб давать направление самопознанию.
36. О гордости и тщеславии. Какие бывают проявления гордости
Пишете: «Говорила с духовным своим отцом и сказывала ему о себе разное. Он прямо мне сказал, что я горда и тщеславна. Я ему ответила, что я совсем не горда, но терпеть не могу приниженности и угодничества». — Отпели, прекрасно. Вы не давайте себя им в обиду, чтоб знали, что за вас голой рукой нельзя хватать. Вишь, выдумал называть как, да еще в глаза? Теперь и я вам приговорю: на что же лучше доказательства, что вы горды, как отповедь ваша? Она не плод смирения. И зачем вам поперечить такому приговору? Если он не идет к вам, беды от того нет; а если идет, вы же отклоняете его, то от этого не мало беды; потому что, не признавая за собой худа, не будете стараться исправить его, и оно засядет у вас навсегда. Лучше вам, не попереча, положить вникать в себя хорошенько, нет ли в самом деле в вас сего зелья крайне недоброго. Вы прошлый раз собирались молить Господа дать вам познать, что вы такое. Вот вам Господь и послал указание, а вы отворачиваетесь. Верно, вы ожидали, что Господь вам покажет, какая вы распрекрасная. Нет, этого не ожидайте. Случай сей есть прямой ответ Господа на ваше желание и моление. Извольте-ка лучше и свой к сему мановению Господню приложить труд. Начинайте вникать в себя строже. Станьте у сердца и замечайте, что оттуда выходит; потом обсуждайте, какого свойства это вышедшее. Если оно окажется гордостным хоть маломало, значит, гордость сидит в сердце и пускает оттуда такие пузырьки.
Чтоб вам удобнее было вести это необычное вам дело, пересмотрите, какие бывают проявления гордости, и помощью их уловляйте себя. Какие же бывают проявления гордости, это вы узнать можете из Лествичника, именно из слов его о гордости и тщеславии, из Кассиана, из Нила Преподобного, из «Православного исповедания», — там, где перечисляются порождения семи смертных грехов. Все эти книги найдете в монастыре, покато успеете и сами запастись ими. Заметьте получше все признаки
