– Да. Именно об этом я тебе и толкую.

– И доктор Гиршон, мой кардиолог, выписывал витамины, состоящие из простого песка?

– Да, мам. Но Барри сказал: «Это безвредно. Оказывается в унитазе вместе со всем прочим». Такая вот он душка.

– И никто в этом городе, где все обо всех всё знают, не подозревал, что доктор – жулик?

– Боюсь, он обвел вокруг пальца очень многих, мам. Он и Барри.

Она снова замолчала. Фред спросил, не нужно ли позвонить 911. Мама ответила:

– Пока нет.

– Слушай, мам. Самое главное – плохие парни получили то, что заслужили, а мы с Шэрон живы и здоровы. Более того, пережив такую передрягу, мы с ней стали близки, как никогда. Ведь ты же именно этого всегда хотела, верно? Чтобы мы с ней не грызлись и по-настоящему сблизились? Ну, мы так и сделали.

– И чуть не погибли при этом.

– Да, но, возможно, нам с ней нужно было для этого что-то убедительнее твоих нотаций. Может быть, нам нужно было оказаться на грани смерти, чтобы осознать, как сильно мы привязаны друг к другу. Черт, мам, ты бы гордилась нами, если бы видела нас там, на яхте Барри. Когда дело и впрямь пахнет керосином, мы выступаем единой командой.

Мама вздохнула:

– И между вами больше не будет дурацких разборок?

– Нет! Мы покончили с этими детскими штучками.

– Никаких глупых замечаний насчет ее мужчин или твоей работы и всего прочего, из-за чего вы грызлись?

– Никаких. Мы достигли согласия.

– И лгать мне больше никто не будет? – Она испепелила Фреда взглядом.

– Нет, если только Дебби не разрешит, – ответил он подмигнув мне.

Мама достала из-за отворота халата платок и высморкалась.

– Мам, ты плачешь?

– Да… Я думаю о Дне благодарения.

– Почему? До него еще восемь месяцев!

– Знаю, но это мой любимый праздник. Я представила себе всю семью в сборе. Как все с удовольствием едят индейку, картофельное пюре, луковки в сметане и…

– Я знаю меню, мам. – К этому времени я уже так выдохлась, что сильно сомневалась, удастся ли мне дождаться, пока она доберется до бобов, бисквитов и яблочного пирога с ванильным мороженым. – К чему ты клонишь?

– К тому, что если вы с Шэрон и впрямь помирились, то это будет первый День благодарения на моей памяти, который мои девочки проведут в согласии. Вполне достойная причина, чтобы с нетерпением ждать этого дня.

– Пожалуй. Я тоже его жду не дождусь.

– И я, – вставил Фред. – Вам обеим понравятся мои девочки и их семьи. А если нет, мы постараемся выйти из неловкой ситуации с наименьшими потерями.

Я спала до полудня. И проспала бы и дольше, не разбуди меня шум у двери. Я выглянула в окно и увидела расположившихся вокруг репортеров, фотографов и фургоны телевизионщиков с тарелками антенн на крышах. Похоже, офис шерифа сделал официальное сообщение насчет ареста Барри.

Я на полусогнутых пробралась на кухню, не желая, чтобы представители прессы застукали меня в ночной рубашке, и позвонила Рэю.

– Как нога? – Спросила я.

– Я по тебе соскучился, – последовал ответ. – Когда ты придешь со мной нянчиться? Я уже позвонил в контору и сказал, что беру отгулы до конца недели, поэтому могу спокойно валяться дома, а ты будешь ухаживать за мной.

– Займусь этим с удовольствием. Но сначала нужно решить проблему с этой публикой, осадившей мой дом. Не знаешь, никаких статей о нашей эскападе в сегодняшних газетах не появлялось?

– Первая полоса «Стюарт Ньюс» и «Палм-Бич пост». Сосед принес мне обе газеты. Ты стала знаменитостью.

– Только не это! Опять!

– Ага, только на сей раз ты героиня. И Фрэнк Гилби, и Эйвери Армстронг, которых цитируют в статьях, рассказали о том, как ты помогла раскрыть дело. Гилби сообщил, что это ты навела их на связь между Гиршоном и Шиллером. В «Пост» он называет тебя «храброй женщиной с пытливым умом».

Я рассмеялась:

– Придется поблагодарить его. Поблагодарить всех, кто занимался расследованием. Надеюсь, тебя в статьях тоже упоминают?

– Да. И в обеих исказили мое имя. В одной меня назвали Роем, а в другой переврали фамилию.

– Досадно. А еще что-нибудь смачное в этих статьях есть?

– Полно всякой всячины о Джоан Шелдон. Что она оставила длиннющее письмо в депозитном сейфе банка вместе с подробным изложением всей витаминной аферы, с сообщением о багамских связниках и прочем.

– Бедная Джоан! У нее была такая хорошая профессия. И зачем она так жадничала?

– Кто знает? Кстати, о медсестрах. В «Стюарт Ньюс» много цитируют одну медсестру из мемориального госпиталя Мартина. Имени ее, понятно, не называют, но когда ее спросили, не удивилась ли она, узнав, что Джеффри Гиршон вел двойную жизнь, эта дама ответила: «Не очень. В конце концов, он ведь был кардиологом».

– Надо полагать, у нее были осечки с кардиологами.

– Верно. Так увижу я тебя сегодня или нет?

– Непременно. Только мне нужно отволочь машину в сервис. И твоя тоже тут стоит, не забывай. Может, мне удастся затолкать их на один эвакуатор, рядышком. Это сойдет за близость?

– Сойдет. Но я предпочел бы, чтобы ты была здесь, рядом со мной, на моей кровати.

– Тогда предлагаю такой вариант: если маме не нужна ее «Дельта 88», я позаимствую у нее машину и заскочу к тебе попозже.

– Отлично. Пока ты не повесила трубку, хочу сказать тебе еще кое-кто.

– Что?

– Нога у меня болит как сволочь. В самый сезон мне придется не выходить на работу целую неделю. А поломка машины, в чем бы она ни заключалась, наверняка оттяпает здоровенный кусок от моей зарплаты. Но – и это главное – я очень счастлив и не знаю, что с собой делать.

– Должно быть, это воздействие лекарств, которыми тебя напичкали в госпитале, – пошутила я.

– Я серьезно, Дебора. Я ни с того ни с сего просыпаюсь по утрам с дурацкой улыбкой на роже, и у меня такое ощущение, что после долгой-долгой черной полосы наконец пришло мое время.

Я улыбнулась, совершенно точно зная, о чем говорит Рэй.

На День благодарения мы ожидали двадцать два гостя – огромная толпа по сравнению с нашими обычными праздничными сборищами. Однако Шэрон это ничуть не смутило, поскольку за ее столом преспокойно размещались двадцать шесть человек, а навыки по организации приемов сестра усовершенствовала до блеска благодаря сотням свадеб, организованных ею за многие годы.

В результате подготовленной Шэрон свадьбы Тейтельбаумов она познакомилась с Дагом Скалли, старшим братом Рэя. Это произошло через десять дней после нашего возвращения из Нассо. По чистой случайности Шэрон сопровождала жениха в один из магазинов Дага на Мицнер-парк в Бока: тот искал что-то подходящее для грядущего бракосочетания. Пока жених мерил смокинги, а Шэрон возле стойки рассматривала кушаки, в магазин явился сам Даг. Заметив его сходство с Рэем, Шэрон спросила, не брат ли он Рэя Скалли. Даг подтвердил это, и моя сестра вцепилась в него мертвой хваткой. С тех пор они почти не расстаются.