— Вовсе нет, — развел руками Дилан. Кровь прилила к щекам Джиллиан.

— Но я думала… там был священник… он благословил…. — Поняв, что выглядит совершенной дурочкой, Джиллиан сокрушенно вздохнула: — Значит, я ошиблась. Буду очень признательна, если вы не проговоритесь Бродику. Не хочу, чтобы он посчитал меня… наглой особой. Это просто недоразумение, и спасибо за то, что помогли все выяснить.

— Но, миледи…

Джиллиан протестующе выставила вперед ладони.

— Мне больше не хочется беседовать на эту тему.

— Как вам угодно.

Джиллиан с трудом приходила в себя, пытаясь сделать вид, будто не она только что так унизилась, да еще в присутствии Дилана. Заметив, что рукав снова съехал к локтю, она подтянула его и выпрямилась.

— Бродик желает потолковать с вами, — объявил Дилан, внезапно вспомнив, зачем его послали.

Растерянно взглянув на туфлю, которую так и держала в руке, девушка оперлась на лапищу Дилана и поспешно обулась.

— Где он?

— Во дворе, вместе с Рамзи.

— Мы с Бриджид идем к озеру. Хотелось бы переодеться, прежде чем предстать перед Бродиком.

— Бродик не любит ждать, и, кроме того, мне хотелось бы, чтобы он узрел вас в таком виде, — усмехнулся Дилан.

— Так и быть, — согласилась Джиллиан.

Бриджид хранила молчание, пока тот с поклоном не отошел.

— Считай, что тебе повезло, — сообщила она.

— Господи, какой идиоткой я себя чувствую! Знаешь, я и вправду вообразила, будто мы обручились. Он в самом деле просил меня стать его женой, то есть не просил, а приказал.

— Стоит ли расстраиваться, что не свяжешь жизнь с таким человеком?

Джиллиан пожала плечами.

— Ума не приложу, что и думать! Ладно, пойдем, не стоит испытывать терпение Бродика. Он и так не слишком любит ждать.

Девушки дружно зашагали по узкой извилистой тропе.

— Не знаю, то ли восхищаться тобой, то ли жалеть, — призналась Бриджид.

— Почему?

— Потому что ты искренне разочарована.

— Мне было ужасно стыдно.

— О, прекрасно тебя понимаю. Сегодня и мне пришлось испытать то же самое. Слышала, что болтал Стюарт? Мать вышвырнула меня из дома… я считала его и своим тоже, но она быстро избавила меня от этого заблуждения. Если пронюхал Стюарт, значит, и остальным известно. И знаешь, что хуже всего?

— Что?

— Мать обо всем рассказала лэрду. Он велел мне перебраться в замок под предлогом, что кому-то нужно смотреть за его братом, но все дело в моей мамаше. Она просила его что-нибудь придумать насчет меня.

— Придумать?

— Именно это она и выложила мне, пока я собирала вещи. Мать ненавидит меня, потому что я не хочу выходить замуж.

Бриджид поведала Джиллиан свою невеселую повесть, и к концу Джиллиан совершенно забыла о собственном позоре.

— Твоя мать нехорошо поступила, лишив тебя дома.

— Она скинула свою заботу на плечи Рамзи. Моя мать только вышла замуж, и взрослая дочь ей ни к чему.

Они шествовали по дорожке, задевая юбками траву и цветы, вдыхая запах цветов и обмениваясь секретами, как лучшие подружки. Обе забыли о необходимости спешить. Бриджид хотела излить сердце той, кто не станет ее осуждать, а Джиллиан стремилась забыть хотя бы ненадолго о своих бедах.

— Поэтому я не могу винить матушку. Ее не переделать. И к тому же я устала жаловаться и ныть. Расскажи лучше о себе. Ты в самом деле любишь Бродика?

— Очень.

— Ты давно его знаешь?

— Вовсе нет.

— В этом все и дело! — торжествующе воскликнула Бриджид. — Как только узнаешь его получше, сразу поймешь, что это всего лишь увлечение.

Джиллиан покачала головой.

— Я вовсе не ожидала, что полюблю его. Все случилось внезапно, как гроза налетела.

— Я тоже влюблена, — вздохнула Бриджид.

— И кажется, не слишком счастлива, — заключила Джиллиан, внимательно вглядываясь в подругу.

— Да, я страдаю день и ночь. Мучаюсь несказанно, — призналась Бриджид. — Не хочу! Не хочу его любить!

— Но почему?!

— Потому что ему нет дела до меня.

— Ты уверена?

— Уж слишком он глуп.

— И все же ты его любишь, — засмеялась Джиллиан.

— Безумно.

— Кто он?

— Синклер.

— Он знает о твоих чувствах?

— Нет.

— Неужели сама не скажешь?

— Я долго об этом раздумывала и пыталась заставить его… меня заметить. Надеялась, что он прозреет, но все напрасно.

— А по-моему, нужно признаться первой. Что ты теряешь?

— Уважение к себе, достоинство, гордость…

— Вздор!

— Ты, наверное, права. Следует сказать ему. Если и дальше ждать, я так и состарюсь, прежде чем он поймет, что лучше меня ему никогда и никого не найти. Никто не будет любить его так безоглядно. Я знаю все его недостатки, а их немало, могу тебя уверить, но все же пойду за ним на край света.

— Когда?

— Что «когда»?

— Когда ты скажешь ему?

— Ни за что!

— Но ты сама сказала…

— Что следует ему сказать. Но я этого не сделаю. Что, если ни я, ни моя любовь ему ни к чему? Может, я ему вообще не нравлюсь. Скорее всего это так и есть. Он вечно твердит мне, как я упряма и своевольна.

— Значит, ты все-таки небезразлична ему.

— Да, как существо надоедливое, которое к тому же постоянно его раздражает. В Шотландии мужчины первыми признаются в любви, а не наоборот. Наверное, и в Англии тоже?

— К сожалению.

— В таком случае он должен гоняться за мной, а не наоборот. Нет, буду молчать. Кстати, когда Бродик сказал тебе, что любит?

В этот момент мимо проходили трое горцев, и Джиллиан подождала, пока они окажутся на почтительном расстоянии.

— Он не говорил… и сомневаюсь, что вообще услышу признание. Правда, я знаю, что он питает ко мне… симпатию.

— И все же ты не побоялась открыться ему?

— Как видишь, не побоялась.

Бриджид с уважением воззрилась на подругу.

— Ты куда отважнее меня. Я рта не раскрываю из страха быть отвергнутой, а ты ничего не боишься, хотя не знаешь, что он испытывает к тебе.

— Мало того, это он заявил, что я его люблю.

— Как это похоже на мужчин! — засмеялась Бриджид. — Все спесивы, заносчивы, все смотрят на нас сверху вниз!