это примерно то же самое, как женщина, водитель карьерного экскаватора управляет гигантским механизмом, трогая один лишь только джойстик, но все равно — увиденное мной потрясало и вводило в ступор. Я относился к Кирие как… не могу найти этого слова. Как в к взбалмошной подружке, ничего особенного из себя не представлявшей. Ну да — она магиня, да, кое что может. Ну и что? Женщина, как женщина… красивая, правда, и страстная. Очень страстная. Но чтобы вот так?! Да она почти равна богам!

Смерч ударил в группу магов, выстроившихся подобием клина, и защита их засияла, засветилась, по ней побежали крупные искры, более похожие на небольшие молнии. Несколько человек упали, не выдержав напряжения, и похоже, что исчерпали свой ресурс. Но острие клина держалось. И защита не исчезла.

И тут Кирия покачнулась, и медленно опустилась на ступени.

— Все! Я больше не могу! — прохрипела она — Сейчас сдохну!

— Перенапряглась! — обреченно сказала Содия, и снова поставила защиту. А над закатившей глаза магиней засуетилась Ирен, вливая в нее силы и пытаясь реанимировать. Ну а я смотрел за тем, как медленно, но уверенно к нам приближается клин магов, стараясь подойти на расстояние, которое наиболее эффективно для удара. Чем ближе они к защите, тем больше шансов ее проломить. Помню, что есть какой-то коэффициент, о котором говорили в Академии — чем больше расстояние до защиты, тем больше коэффициент, и тем меньше шансов ее пробить. И наоборот.

— Похоже, что нам конец — прогудел в своем шлеме-ведре Малокс, и поудобнее перехватил секиру — Может побежим на них, врежемся в строй? Может, не успеют?

— Успеют! — сквозь зубы процедила Содия — Не вздумайте. Они к этому готовы и этого ждут. Они вас просто размажут. Когда подойдут близко и сломают защиту… в общем — бегите, скрывайтесь в доме. Бейте из укрытий. Никакой прямой схватки. Для боевых магов вы просто букашки. Ирен, уводи Кирию, от нее сейчас нет толку. Она пуста и не может работать. Все поставила на последний удар, но… прогадала. Я постараюсь их задержать… сколько смогу. Эд, прости меня. И… будьте счастливы, если… если сумеете выжить.

И такое меня зло взяло! Ну, черт подери, сколько можно подыхать?! Ну, дал ты вторую жизнь, так дай пожить нормально! Почему суешь меня во всякие дыры?! И эти женщины — ну чем они заслужили смерть? Кирия — так она вообще ни причем, только ради подруги осталась, да ради меня! Содия — вот кто бы мог подумать, что внутри циничной, жесткой бабы сидит прекраснодушная институтка, мечтающая о всеобщем равенстве и братстве?! И Малокс с мальчишкой — они за что должны умереть?

Мальчишка, кстати, дрался вместе со всеми. Между прочим, вполне недурно обращается с копьем, тыкал прорвавшихся штурмовиков не хуже какого-нибудь римского легионера! Парочку он точно приговорил, а сейчас стоит спокоен, как каменное изваяние. Может не понимает, что нам кирдык? Впрочем — это даже лучше, что не понимает. Умирать легче.

Слуги — а ведь молодцы, не бросили хозяйку. Раненые, окровавленные, не сбежали, лица хмурые и решительные. Бойцы! Ну а про Ирен и говорить не буду. Я за нее весь мир взорву! За нее, и за моих неродившихся детей. Всех моих детей! От всех женщин! Гады, ненавижу! Создатель, дай мне силу!

Сам не сознавая того, я потянулся за Силой, как это делал раньше, пока не выгорел, и вдруг… она откликнулась! Я полон! Я могу!

«Со мною нож, меня так просто не возьмешь, держитесь, гады!»

Я прошел через защиту Содии так, будто ее и не было, потом указал пальцем на приближающийся клин магов, и крикнул, вложив в свой крик всю ярость разочарования, всю ненависть к тем, кто хочет убить моих близких, моих друзей, меня, мое будущее! Мою любимую!

— Сдохните твари! Сдохните в мучениях! Проклинаю вас! Проклинаю!

Не знаю, как это работает, и не хочу знать. Плевать мне на эти научные термины. И на саму науку в частности. Главное — те, кто хотел нас убить, должны сами умереть. Это я знал наверняка. И еще знал, что у меня получится.

И получилось. Строй, который мелкими шажками приближался все ближе, вдруг заколебался, и люди, которые печатали шаг, остановились, зашатались, и… начали падать, хватаясь за грудь, за горло, фонтанируя кровью и блевотиной. Я хорошо это видел, потому что до штурмующих оставалось метров тридцать, не больше, а зрение у меня как у орла. Я видел, как их кожа покрывалась черными нарывами, превращая человека в гниющий труп.

Видел, как лопались глаза, и шкура облезала кровавыми лохмотьями, оставляя вместо себя трепещущее мясо.

Одежда на них рассыпалась сразу, опав на землю серым пеплом, так что ничего теперь не скрывалось от взгляда стороннего наблюдателя. И откровенно скажу: я бы не хотел видеть такое. Лучше бы они умерли и упали на землю — просто, и без затей. Ну как будто их убил инфаркт. Но слово, как известно, не воробей. И оно уже вылетело. Я пожелал, чтобы эти люди умерли в мучениях, и они умерли так, как я потребовал у Мироздания. Ведь я черный маг! А черный маг, это… это опасно. В будущем надо следить за своими словами.

Полтора десятка магов, пятнадцать взрослых, умелых, обученных магов скончались за считанные секунды. Мне показалось, что это длилось очень долго, но на самом деле все произошло секунд за десять, ну максимум пятнадцать. Время стало тягучим, как густой мед, и я не могу точно определить — сколько у меня ушло на уничтожение волшебников.

Следом за магами валила толпа наемников, которые пол прикрытием магии рассчитывали легко и приятно сожрать лакомый кусочек — разграбить богатый дом, и поиграться с красивыми женщинами, законной добычей победителя.

Почему я так сделал — сам не знаю. Может, хотел попробовать свои силы? Или же мне претило напускать на людей болезни? Но только я совершил то, чего сам от себя не ожидал, и то, что как я думал, не умею делать. Сейчас у меня было такое ощущение, что я всемогущ, что мне подвластно такое, о чем другие могут только мечтать. Например — оживить мертвецов. Нет, не оживить — поднять! Это ведь не то же самое, что «оживить».

Я пожелал, чтобы души тех, кто был здесь убит, подчинились мне. Стали моими рабами! Чтобы они вернулись в тела и служили мне, как служат своему хозяину верные собаки — не раздумывая, и радуясь