Она спустила босые ноги на пол.

– Куда мы идем?

– Можешь не одеваться, солнышко. Это в соседней комнате.

– Я даже не знала, что в нашем номере есть другие комнаты.

– Ну, это еще самый маленький сюрприз. Идем. Не стесняйся.

Пем не знала, можетли при мужчине ходить голой из комнаты в комнату. Все дни после свадьбы она чувствовала себя с Фило так же естественно, как и с самой собой, а тут заколебалась. Фило обнял ее и отпер дверь в соседнюю комнату. Там свет не горел.

Фило прошептал:

– Знаешь, в моей жизни есть еще одна женщина.

У Пем перехватило дыхание. В следующую секунду она бы ударила его по лицу.

– И я хочу, чтобы ты с ней познакомилась.

Фило щелкнул выключателем, и Пем увидела, что комната наполнена лабораторным оборудованием.

– Ой. – Она уронила руки. – Изобретение.

– Да, солнышко. Ой, ты же не подумала… – Он взглянул на нее широко открытыми глазами. – Солнышко! Как же так!

Пем была потрясена видом оборудования, но всё еще немного сердилась.

– Фило, пожалуйста, научись лучше выражать свои мысли.

– Ой, солнышко! – Он поцеловал ее. – Не злись. Я привез это всё из Солт-Лейк-Сити. – Фило принялся снимать тряпки с радиодеталей, щелкать тумблерами и подключать заземление. От волнения голос его то и дело по-мальчишески срывался: – Я еще никому не говорил, что это будет, если получится, только бедному президенту Гардингу и вот сейчас тебе. Стыдно трепаться, когда нечего показать, и вот, кажется, теперь есть на что посмотреть. Прикройся на секундочку, солнышко. – Фило отодвинул занавески и подсоединил пару проводов. – Думаю, что прямо сейчас тебе и покажу, потому что у меня большие планы на эту штуку, – добавил он. – Отлично. Стань здесь. – Он взял ее за плечи и повернул к шкафчику вишневого дерева фута четыре высотой. Ближе к верху было закреплено круглое матовое стекло диаметром около четырех дюймов, похожее на тарелку.

– Что это?

– Увидишь. – По-прежнему обнимая Пем за плечи, Фило протянул ей длинный провод с выключателем на конце. – Когда будешь готова, щелкни.

Пем взглянула на мужа. Тот кивнул. Она снова взглянула на ящик и щелкнула выключателем. Тут же оборудование вокруг загудело. Один из проводов заискрил, и Пем вздрогнула, но Фило обнял ее покрепче.

– Смотри прямо вперед.

Стекло засветилось, стало из молочного голубым, по нему побежали ярко-синие полосы. Послышался стук копыт.

– Что это?

– М-м-м… По-моему, лошадь. Смотри.

Синие полосы превратились в – Пем даже ахнула – скачущего на лошади человека. Видно было, как движутся копыта, как поднимаются и опускаются руки с поводьями. Фило объяснил: это маленькое жульничество, не совсем то, что он задумал на самом деле, но пока сгодится, шестиминутный, идущий по кругу, ролик, звук тоже не настоящий, он сам его выстучал ладонями по коленям. Пем смотрела, завороженная. Это был как бы собственный кусочек мира за стеклом. Довольно долго они стояли, обнявшись, в голубом свете экрана.

– Пем, знакомься: телевидение.

В среду Картер проснулся перед самой зарей и с удивлением обнаружил, что лежит под одеялом на диване у Джеймса: действие всех его снов происходило в Окленде.

Даже когда Ледок сказал: «телевидение», Джеймс продолжал смотреть непонимающе, что неудивительно – очень немногие, главным образом инженеры, слышали это слово. Радио с картинками, объяснил Ледок, как будто слушаешь поединок Бенни Леонарда, но и видишь его одновременно. Всё равно что кинотеатр в гостиной, только со звуком. Ледок вытащил стопку журналов и нашел пару заумных статей, которые прочел несколько лет назад – сперва теоретическое обсуждение самой возможности передавать движущееся изображение через эфир, затем описания неудачных экспериментов. Телевидение механического типа – в котором свет проходит через вращающийся диск – пытались создать в Англии, но картинка получалась нечеткой. То, что придумал Фарнсуорт, не просто новшество – это революция. Электронное телевидение – мысль настолько безумная, что ее никто даже не рассматривал. Однако это может сработать.

Для братьев Картеров объяснения были чересчур сложными, поэтому Ледок принес радиоприемник, поставил на него пустой аквариум и стал опускать внутрь и вытаскивать фотографии. Сначала он сунул в аквариум фотографию Хелен Уиллис с ракеткой в руке.

– Видите? Вы сможете смотреть теннисный чемпионат, и не просто видеть игроков, но и слышать их, а когда вам надоест… – Он опустил в аквариум фотографию Леопольда Стоковского,[38]– можете смотреть симфонический концерт и при этом его слышать.

– Да. – Джеймс вздохнул. – Да, а в кино звука нет, ты прав.

– И это не просто кино – люди будут видеть то, что происходит на самом деле. Они будут чувствовать себя зрителями, без той искусственности, которая есть в кино, просто реальная жизнь. Это фантастика, ребята. – Ледок только что не приплясывал на месте.

Картер тем временем нашел стопку фотографий и развлекался тем, что по очереди опускал их в аквариум.

– Так они тоже смогут видеть?

Ледок сощурился.

– Кто?

Картер покраснел, поняв, что, кажется, задал глупый вопрос.

– Ну, если я вижу в этой штуке Полу Негри,[39]она тоже сможет меня видеть?

– Нет, – ответил Ледок, – или… погоди… Думаю, понадобится…

– Ледок, – сказал Джеймс, – пожалуйста, построй моему брату устройство, через которое он сможет видеть Полу Негри, а она его – нет. Гарантирую, ты озолотишься.

Они посмеялись и принялись обсуждать, что еще можно будет смотреть («и слушать», каждый раз добавлял Ледок) с помощью телевидения: политические дебаты, выступления артистов, театральные постановки, может быть, даже полицейский рейд. Однако покуда Ледок и Джеймс сочиняли всё новые варианты, Картер мало-помалу замыкался в молчании: он думал, как бы использовать удивительное устройство на сцене. Подозрения его не обманули: телевидение – это магия.

Итак, поздно вечером, лежа на диване в квартире у Джеймса, Картер по-прежнему думал о мистере Фило Фарнсуорте. Как найти к нему подход? Согласится ли он отдать лицензию на свое изобретение фокуснику? У Картера были определенные планы с множеством неясных деталей. Тревожные мысли мешали спать. Часа в два ночи он принялся листать последние номера «Сфинкса» и, разумеется, напрасно: как всегда, колонка светских новостей рассказывала, кто его опередил, а кто наступает ему на пятки.