Лун с нарочито невозмутимым видом посмотрел на Утеса. Быть может, ей не придется рассказывать всю правду. Утес все еще был в сознании и подозрительно щурился на него. От этого становилось не легче.

– Но как Катрас вышел на ваш след? – спросила Цветика. – По запаху? Ведь если бы он находился так близко…

Нефрита уперлась руками в жесткую землю.

– Мы почуяли его лишь тогда, когда добрались до гор. И он, должно быть, отправился в путь после нас и потому загнал себя чуть ли не до смерти, чтобы догнать. Видимо, его принудил к этому более могущественный владыка или несколько владык. – Она беспокойно пожала плечами. – Такое чувство, будто у них есть наставник и его предсказания указывают им верное направление. Катрас ничего не знал ни о наших планах, ни о яде, но ему было известно, куда лететь, чтобы найти нас.

Цветика гневно зашипела и потерла лицо руками:

– Я не понимаю. Мы что-то упускаем.

– Нефрита? Мы что-то упускаем? – с обманчивой легкостью спросила Жемчужина.

Нефрита помедлила, проводя когтями по земле:

– Есть кое-что еще.

Лун напрягся и похолодел от ужаса. Она ведь не говорила, что не станет им рассказывать. Он напомнил себе, что не сделал ничего дурного, он никого не предавал – разве что самого себя, много циклов назад, в Сарасейле.

Нефрита неохотно заговорила:

– Эта стая Сквернов знает Луна. Давным-давно в одном земном городе он убил владыку, их сородича. Катрас сказал, что преследовал нас именно поэтому.

Цветика и Крестец уставились на Луна. Утес испустил негромкий, но тяжелый вздох. Лицо Жемчужины выражало мрачное удовлетворение.

«Она воспользуется этим против нас», – подумал Лун. Со стороны выглядело так, словно Нефрита выгораживает его, а он не мог этого допустить. Он сказал:

– Это случилось восемнадцать циклов назад, когда я еще не знал, кто я такой. Я позволил им поймать меня, а когда понял, что я не один из них, то убил владыку и сбежал. – Лун подивился тому, как легко ему было рассказывать об этом теперь. – Катрас говорил со мной так, словно он… словно они считали, будто я их предал.

Двое арборов долго молчали, и волнение Луна мучительно нарастало. Затем Цветика печально переглянулась с Крестцом и сказала:

– Ну что ж. Я знаю, что сказал бы на это Поток.

Нефрита с вызовом склонила голову набок:

– Тогда давай не будем это озвучивать. Избавим себя от такого удовольствия.

– Что думает Утес? – пытливо спросил Крестец.

Глаза Утеса уже были закрыты, но он сказал:

– Если он действительно пытается помочь Сквернам, то у него это отвратительно получается. Он все время их убивает. Перебил кучу дакти в Медном Небе. – Покряхтев, праотец прибавил: – Сказал еще, что нам стоит их съесть.

– Не говорил я такого, больной ты ублюдок, – огрызнулся Лун.

Цветика покачала головой, и уголки поджатых губ Крестца приподнялась в неохотной улыбке. Он сказал:

– Что ж, пока этого достаточно.

– Мы можем обсудить это позже, – сказала Нефрита Жемчужине. – Сейчас нужно начинать готовить яд.

Жемчужина встала и посмотрела на них сверху вниз.

– Как скажешь. Но нам придется это обсудить. – Она насмешливо кивнула Нефрите и вышла из укрытия.

Шипы Нефриты дернулись, и она отвернулась, шипя себе под нос.

Крестец поднялся на ноги и сказал:

– Когда освободим двор, сможем разобраться и с этим. А пока…

– Я знаю, – прорычала Нефрита. Затем она встряхнулась и, смягчив тон, повторила: – Я знаю.

Крестец покачал головой и вышел вслед за Жемчужиной.

Цветика вздохнула и с усмешкой посмотрела на Луна:

– И все-то с тобой не просто, да?

Он пожал плечами, чувствуя себя неловко и испытывая желание оправдаться.

– Ничего не могу с этим поделать.

Нефрита не без труда уложила свои шипы, а затем повернулась к ним лицом:

– Цветика, тебе удалось что-нибудь нагадать?

Тяжелый взгляд, который на нее бросила Цветика, был полон досады.

– Меня спрашивают об этом всего лишь десять раз на дню. – Она осторожно убрала сосуд с ядом и инструкции обратно в сумку. – Мы знаем, что кто-то рассказал Сквернам о нашей встрече в храме Голубого Камня. Я попыталась увидеть тот день, чтобы удостовериться, что это был Камыш. Но вместо него я вижу лишь образ колонии.

Нефрита нахмурилась, обдумывая сказанное.

– То есть тот, кто предал нас на самом деле, сейчас в плену вместе с остальными?

– Кто-то или что-то. – Цветика устало покачала головой. – Мы уже давно считаем, что с колонией что-то неладно, но, как бы ни старались наставники, мы так и не нашли ничего конкретного. Ничего, кроме чувств, неудач и дурных знамений. Я начинаю думать, что… – Она вздохнула: – Я не знаю.

– Мы выясним больше, когда сможем вернуться внутрь. – В голосе Нефриты звучала мрачная уверенность.

– Будем надеяться. – Цветика поднялась на ноги. – Теперь вот что – вы двое отдохните, а мы пока займемся ядом.

Цветика скользнула промеж сплетенных ветвей наружу, оставив их вдвоем – если не считать Утеса, который снова глубоко дышал. Лун слышал, как снаружи бродят арборы. Они негромко переговаривались, возбужденно и с надеждой обсуждая новый план.

Земля под ногами показалась Луну очень удобной, и он улегся на нее. Нефрита продолжала сидеть, мрачно сверля взглядом пустоту. Он протянул к ней руку и потянул за один из гребней:

– Ложись спать.

Она зарычала, но подошла и легла рядом с ним, обняв его за талию и прижав к себе. Лун положил голову ей под подбородок. Возможно, все было проще, когда они путешествовали лишь вдвоем, одни в бескрайних пространствах Трех Миров, но он соскучился по Звону, Цветике, Елее и арборам. Через какое-то время Нефрита вздохнула и сказала:

– Это к лучшему.

Лун понял, о чем она – о том, что им пришлось рассказать другим о Сарасейле. Но он не был уверен, что это к лучшему. Жемчужина могла использовать тот случай против него, и теперь, когда он решил остаться, его это стало сильно волновать.

– Она расскажет остальным?

Он почувствовал, как Нефрита беспокойно шевельнулась.

– Арборам – нет. Не сразу. – Она запустила пальцы в его волосы. – Когда-нибудь им придется обо всем узнать. И будет лучше, если они узнают от тебя.

– Я знаю. – Ему было больно от того, сколько это для него значило.

– Разберемся с этим, когда все закончится, – сказала Нефрита, неосознанно повторив слова Крестца.

Лун проснулся, окруженный спящими арборами, некоторые грели об него ноги. Утренний свет проникал сквозь переплетенные ветви укрытия, и Ниран возился около очага.