– Как дела, Стасик? – спросил Ворон, подойдя сзади и приобняв его за плечи. – Как курс выдерживаешь?

– Н-н-нормально, – заикаясь ответил Товаровед. Глаза его бегали, как у схваченного с поличным карманника. – Мне бы помощника… А то и автобусы, и менка… Тяжеловато!

– Поможем, Стасик, поможем! – Ворон похлопал его по плечу. – Ты действительно перерабатываешь. Поехали на природу – отдохнем, шашлычка покушаем…

– Так у Керима можно… Да я и не голоден…

Товаровед все понял. Лицо его изменилось, поплыло, будто к парафиновой маске поднесли свечу. Казалось, сейчас он потеряет сознание.

– Поехали, Стасик! – Подошедший Морпех железной хваткой взял его за руку. – Это ненадолго – переговорить надо про Корягу. А тут лишних ушей много.

– Ну, хорошо. – Под влиянием лучика надежды лицо Стасика приняло прежние формы. Даже умного человека легко обмануть ожиданием лучшего, даже если оно заведомо иллюзорно. Потому что ум играет тут меньшую роль, чем воля и характер.

Бригадная «Волга» выехала за город. Морпех сидел за рулем, Ворон – рядом, Стасик с Джузеппе на заднем сиденье. В салоне было тихо, только Товаровед что-то шепотом спрашивал у Джузеппе, а тот успокаивающим тоном отвечал. Ворон погрузился в тяжелые раздумья. На этот раз все было ясно: Товаровед расколется до самой задницы. И что с ним делать? Мочить? Но уже замочили одного невиновного! За что валить второго? Всё-таки предатель один, а убийств получится два… Это уже не око за око, это перебор!

Душа бригадира разрывалась на две части: с одной стороны, на себя тянул опыт, приобретённый в течение бандитской жизни, с другой – те новые силы, которые бурлили в нём последнее время и заставляли думать о том, о чем он никогда не думал. По существу, между собой боролись должное и сущее, возвышенное и земное.

«Волга» остановилась недалеко от места крайней «стрелки», только не на поляне, а в кустарнике между деревьями. Наружу вышли четыре человека. Точнее, три человека и пока еще живой мертвец. В душе Ворона победила прагматическая, обычная в их кругах схема: предатель подлежит ликвидации! И не важно, что там было раньше и скольких завалили по ошибке…

– Зачем ты это сделал? – спросил Ворон, хотя это не имело практического значения.

Товаровед опустился на землю – ноги не держали. Он схватился двумя руками за голову и принялся раскачиваться из стороны в сторону.

– Ну! – Джузеппе пнул его ногой. – Слышал, что шеф спрашивает?

– Они заставили… Запугали… Как в книгах: или деньги, или смерть. Я не думал, что они на шефа засаду устроят, что убить хотят… Думал – просто интересуются, чтобы свою работу планировать…

Он заплакал, тело сотрясала крупная дрожь.

– А потом они меня убить хотели, пистолет в рот засовывали… Говорили, что я нарочно соврал…

– Кто ездил в засаду с Циркулем? – спросил Ворон.

– Не знаю. Циркуль обычно с Крутяком работает.

– Где они живут?

– Не знаю. Обычно отвисают в кафешке «Синие волны». Как мы в «Луне»…

– И чем тебе «Синие волны» больше «Луны» понравились? – зло спросил Джузеппе, отвешивая увесистый подзатыльник. Голова Товароведа дернулась.

– Не знаю, ничего не знаю… Меня запутали, я вообще ни при чем. – Стасик трясся, изо рта текла слюна.

Все было ясно, оставалось поставить последнюю точку. Ворон кивнул Морпеху.

– Догоните меня, – сказал он и, продираясь сквозь кустарник, направился напрямик к дороге.

Вскоре его догнала «Волга», в которой стало на одного пассажира меньше. Выстрела он не слышал, но спрашивать ничего не стал.

* * *

Кафе «Голубая волна» располагалось в старом районе Карны, в небольшом каменном домике, покрытом красной черепицей. До настоящих морских волн отсюда было далековато, зато работало оно круглый год, предлагало широкий ассортимент недорогих самодельных вин и ракии, простые дешевые блюда, и имело три выхода на разные улицы, чем и привлекало постоянных клиентов. Дело в том, что кроме пищи мирской, кафе было местом встреч любителей пищи духовной, причем такого рода, которая в обществе не очень приветствуется. Сюда заходили всякие темные личности: некоторые хотели продать или купить «дурь» и, к обоюдному удовлетворению, находили друг друга, регулярно заглядывали торговцы оружием и «живым товаром», крадеными вещами и угнанными машинами. Сюда залетали «ночные бабочки», здесь всегда можно было переброситься в карты на деньги, Циркуль и Крутяк оба развлечения любили. Правда, в последнее время играть с ними всё чаще отказывались – завсегдатаи уже изучили их шулерские приемы, а веселые девицы, иногда вместо денег получавшие фингал под глазом, тоже при виде этих двоих мигом утрачивали свое веселье, становясь строгими и неприступными.

Вот и приходилось херсонским пацанам коротать свободные вечера, потягивая вино и играя в карты друг с другом на шелбаны. Попутно они пытались завербовать новых бойцов к себе в бригаду, но местные сторонились чужаков, прозорливо определив, что они обещают золото, а расплачиваться будут свинцом.

Эти сведения передал Морпеху его агент, который специально провел в «Голубой волне» с десяток вечеров. Он и рассказал, что фигуранты слежки приходят в кафе не каждый день и не по определенным дням, к тому же, в разное время. Но два-три раза в неделю бывают точно, потому что снимают квартиру неподалеку.

На «Акцию возмездия» Морпех посоветовал послать Шурупа и Бурого – они были наименее «засвечены», и узнать их с первого взгляда объекты не могли, а следовательно, их появление в кафе вряд ли спугнет херсонцев и не вызовет активных опережающих действий. Джузеппе тоже потребовал участия в акции, и Ворон дал согласие на всех троих.

У кафе была своя парковка, но чтобы не привлекать внимания Ворон приказал вести наблюдение со стороны.

– Когда будем мочить, то крикнем: привет от дона Корлеоне! – воодушевленно сказал Джузеппе. – То есть: привет от Ворона!

– Смотри не перепутай! – усмехнулся Матрос. – Можете вообще ничего не говорить: все и так всё поймут. Вы их рожи выучили?

Исполнители молча кивнули. Они долго и тщательно рассматривали фотографии, а потом, по наводке разведчика Морпеха, посмотрели на врагов в натуре, когда те «трусили» туристов на пляже.

Дежурили в разных машинах, каждый день, с обеда до темноты. В первой половине дня они никогда не появлялись, а вечером в кафе было много народа – Ворон не хотел лишних жертв и лишнего шума. Джузеппе наоборот – хотел.

– А можно, я их гранатой шибану?! – несколько раз спрашивал он. – Развалим этот гадюшник на фер и такого шороху наведем, что нас вся Карна бояться будет!

– А последствия тоже ты разрулишь? – недобро спросил Ворон.

Он двояко относился к Джузеппе – парень вконец «отмороженный», с отбитыми мозгами, чрезмерно агрессивный и легко проливает кровь… От такого не знаешь, что ждать в следующую минуту. После эпизода с «отправкой домой» Сашки Гревцова, который вместо дома оказался в водосточной трубе под дорогой, Ворон вообще решил от него избавиться. Но с другой стороны, благочинных, сдержанных, предусмотрительных и разумных людей в бригадах вообще не бывает! А Джузеппе – верный, как прирученный опасный пес, смелый до безумия и, в конце концов, он спас ему жизнь на «стрелке»… Так что, если вдуматься, от него больше пользы, чем вреда! Только надо держать его в узде.