— А мы правда сегодня крабов и креветок есть будем? — проходя мимо стоявших в коридоре перед санузлом Антоши и Далина, услышал я тихий и немного тревожный голос юнги.

— Конечно, — немного недоуменно отозвался Далин. — К пиву лучше не придумаешь! Мы, когда на Архипелаг идем, обязательно угощаемся. Глупо было бы пропустить, сам увидишь.

— Ну да, — Антоша уже похоже смирился с неизбежным. — Увижу. А все будут, или только я?

— Все, — уже по-настоящему удивился Далин. — Да ты чего, не ел чтоль никогда?

Я стоял за спиной Антоши и по-зверски вращал глазами и тыкал пальцем в юнгу, призывая Далина хоть немного сообразить и не портить шутку, но гном демонстративно не обращал на меня никакого внимания.

— Нет, — уже шепотом признался Антоха. — Пауков с тараканами не ел.

— Какие пауки, какие тараканы, — Далин перевел взгляд на меня, а потом посмотрел на закрытую дверь душевой, где плескался Арчи. — Так, понятно. Во-первых, Антоха, будь смелее и доверяй нам, понял? Если весь экипаж говорит тебе чего-то делать, делай смело, даже пусть не понимаешь ничего. Во-вторых, ты раков ел?

— Раков конечно, — приободрился и одновременно пристыдился Антоха. — Они вкусные. А что?

— Ну это те же раки, только побольше, — раскрыл наш секрет Далин. — Вот и все.

— Понятно, — выдохнул разом повеселевший юнга. — Тогда и Кирюше принести надо.

— Принеси, — безразлично дернул щекой гном. — Как хочешь. Да сколько можно там плескаться, он себе что, вербу отращивает?

Далин принялся стучать в дверь, подгоняя Арчи, а я наконец-то вышел, с усмешкой поглядев на ожившего на глазах Антошу.

Летное поле аэропорта находилось в небольшом распадке между сопками, выходя одной стороной прямо на склады морского порта. Поверх невысоких крыш лабазов и амбаров светились розовым многочисленные паруса кораблей, озаряемые закатным солнышком. Я невольно залюбовался, ведь мне всегда нравились морские парусники, а тут тебе и зрелище, и солёный воздух, и пронзительно кричащие чайки.

— Поторопиться бы надо! — спустя какое-то время я нашел в себе силы отвлечься и крикнуть в открытую дверь «Ласточки». — Тут темнеет быстро!

— Готов! — молодцевато выпрыгнул на грунт Арчи. — Ух, как готов!

— Ты бы подуспокоился немного, — попросил я его. — Мы ж не пираты, в самом-то деле. А тебе как будто награбленное карманы жжёт, ей-богу.

Арчи шутливо поднял руки вверх стал вести себя потише. На поле аэродрома спрыгнули одновременно Далин и Антоша, одетые как два братца из ларца в одинаковые, но чистые и отутюженные комбинезоны механиков.

— В сторону отойдите, — скомандовал им маг. — А ты, Артем, цепь сними и смотри. Не запоминай, ничего не делай, а просто смотри, противоугонку ставить буду.

Мы все отошли шагов на пять от греха подальше, я снял оберег и внимательно присмотрелся. Мир опять расцвел неведомыми красками, от ладоней Арчи потянулось что-то к Лариске, мне показалось что маг потянулся к саламандре и с нежностью ее погладил, одновременно о чем-то уговаривая. Лариска понятливо кивнула, пыхнула во все стороны огнем, окутала огненной аурой всю «Ласточку» и завалилась спать.

— Умаялась, сердешная, — утирая пот, сказал Арчи. — Сколь дней без перерыва проработала, не то что мы, обалдуи. Мы по плану только послезавтра выходим, пусть денёк поспит.

— Обратно через север пойдем? — уточнил у нас Далин. — Время же терпит? Вы как хотите, а надо ее выгулять и зарядить.

— Конечно надо, — поддержал его я. — На Архипелаге теперь неизвестно когда будем, глупо было бы пропускать, крюк на два дня всего.

— Договорились, — хлопнул в ладоши Арчи. — Выгуляем. Но сначала сами выгуляемся. Вперёд!

Мы зашли за «Ласточку» и увидели уже ждущую нас четырехместную коляску с грустной лошадкой в упряжке и донельзя веселым кучером.

— Оперативно. — одобрительно крякнул Далин и осадил полезшего было первым Антошу. — Куда, балбес! О цене же еще не договорились, тут без этого нельзя. А если сразу залез, то он тебе сам цену назначит, обалдеешь. Рублей сто загнет, будешь знать.

— Так я бы тогда вылез сразу, — попытался оправдаться Антоша. — За сто рублей я пешком дойду.

— Вот что у тебя за мерзкая манера спорить и оправдываться появилась, — сурово скривился Далин. — Ты это дело брось, понял! Мы тебе не родственники, а ты не девица в переходном возрасте. Молчи и слушай!

— Действительно, Антоха, — остановился Арчи. — Не лезь никуда поперед нас, может дорого выйти. Тут тебе не родной Белый Камень. Тут кое в чем даже похуже Новониколаевска.

— Обворовать могут? — чуть слышно спросил парень, не на шутку покраснев.

— Если бы, — нарочито громким и глумливым голосом ответил маг, приобняв его за плечи. — Самого утащат! И я не шучу, запомни. А то очнешься потом хорошо если на каком-нибудь корабле, а если в гареме? Свежим евнухом, знаешь кто такие?

Антоху передернуло, и он другими глазами посмотрел на возницу.

— А что ты смотри? — весело удивился тот, произнося слова с сильнейшим гортанным акцентом. — Я двести рублей говори, если б не твой старший. И плати как миленький. А если денег нет, то отвези на рынок и продай тебя, вот и все.

— Факт. — подтвердил его слова Далин. — Попробуй не заплати, все его коллеги сбегутся и войну нам объявят. Выцыганили бы как пить дать.

— Тут дурак любят, — хихикнул кучер и шлепнул почти заснувшую лошадку кнутом. — Едем, нет?

— Десятка до города! — суровым голосом объявил Далин. — И без торга, я местные цены знаю.

— За пятнадцать мимо проходной провези, — миролюбивым голосом предложил возница. — И не нажива моя, вы там сами десятку отдай, для охрана. Или час-два проверка.

— Порядки ваши знаю, — покривил губы гном. — Двенадцать!

— Тринадцать! — снизил цену извозчик. — Я охрана сам пятёра должен дать.

— Идет, — вздохнул Далин и махнул нам рукой, предлагая усаживаться по местам.

Мы попрыгали в коляску, возница разбудил грустную лошадку и неспешно направился в сторону города.

— Антоха! — все никак не мог успокоиться гном, решивший дожать нашего юнгу. — Давай-ка привнесем ясность в наши с тобой отношения. Мы тебе не твои дядья, которые тебя любят и поэтому тебе все прощают, запомни! Оправдываться или огрызаться даже думать не смей. Тут экипаж, и ты в нем младший, понял?

— Так точно, — немного официально сказал смущенный донельзя парень.

— Когда ты в семье младший, это значит, что все с тобой носятся, — давил гном. — А ты при этом капризничаешь. Это одно. А когда ты в экипаже младший, это значит заткнись и слушай, смотри и запоминай! В любом коллективе — в экипажах, в бригадах, в любой конторе, да не важно где, младший это никто, зародыш человека! В дружине целую систему субординации ввели, звания там всякие придумали, только чтобы разделить всех по уровням. Чтобы только не умничали салаги зеленые, не лезли куда попало со своими мнениями и советами ценными!