— Понял, — тихо сказал в ответ на это порядком покрасневший Антоха. — Больше не повторится.

— Не повторится, — передразнил его Далин и зло сплюнул. — В любом чужом городе ты все равно что на Дурном Болоте ночью. Сам вляпаешься и других подставишь. Не лезь никуда, держись за нашими спинами, молчи, слушай и запоминай! Еще раз тебе повторить?

— Не надо, — отказался совсем убитый парень. — Запомнил.

— Ох, надеюсь, — с большим сомнением в голосе протянул гном. — Балованный ты просто ужас. Ну да ничего, главное знай — мы тебя не любим, и не обязаны это делать, потому что мы не твои родственники. И прощать на этой почве ничего тебе не собираемся. Накосячишь — выхватишь, или рублем накажем, или вылетишь. У нас не семья, а экипаж, это совсем другие отношения. Тут никто никого не любит, но за друга все отдаст, взрослая жизнь, понимаешь?

— Помнится, месяц назад, — влез в разговор Арчи, которому уже все надоело, — когда мы с тобой две по ноль семь гномской выкушали, ты совсем другие речи вел. Обниматься лез, даже с поцелуями. Клялся там в чем-то…

— Это другое дело, — ничуть не смутился гном. — С пьяных глаз чего только не бывает. Ты тоже, помнится, не отставал.

— Ага, — радостно подтвердил Арчи и расхохотался. — Помню. И заканчивай уже Антоху грузить, все он осознал, смотрю.

— Осознал, — глухо сказал парень, не поднимая глаз. — Правда.

— Старший дело говори, — путая слова, влез в разговор возница, которому страсть как не терпелось пообщаться и принять участие в настоящем мужском разговоре и воспитании. — Младший запоминай и спасибо за наука говори. В наш город вести себя тихо не поможет, опасно тут. Красивые домики и пальма, но опасней чем в открытый море. Глупый и слабый тут недолго на свободе ходи, умный и сильный живи. Младший слушай должен и не влезай! Старший лучше знай! У меня сам старший возчик есть, я его слушай! Он меня не люби, я ему не сын, но он справедливо все делай!

— Ни прибавить, ни убавить, — одобрительно кивнул Далин. — Везде одно и тоже.

— Везде люди живи! — подтвердил возница и, остановив лошадку, слез с сиденья и отправился на проходную отдавать нетерпеливо выбежавшему охраннику положенную мзду.

— А куда город ехать? — наконец осведомился о главном кучер, быстро вернувшийся обратно. — Я такие места знай — м-м-м, хорошо будет! Кушай, красавица люби, крепкое пей, запретное кури — чего хоти?

— Мы тут не первый раз, — отмахнулся Далин. — В «Хлеб, Сыр и Вино» вези.

— О-о-о, — уважительно протянул наш смуглый гид. — Знаток! Там пират нет, девки нет, бандит не ходи, там только кушай, но кушай по-настоящему! Там с улицы не пускай, там билет надо иметь, у тебя есть?

— Есть, — подмигнул ему Арчи. — Говорят же тебе, не первый раз мы здесь.

— Уважуха! — совсем по-Новониколаевски отозвался кучер. — Едем!

Он залихватски прыгнул на свое место, любя шлепнул всхрапнувшей лошадке по крупу кнутом, и мы отправились в путь.

— Меня Окра зови, — представился возница, сев на своей скамеечке к нам вполоборота. — Я тут все знай! Вы сегодня кушай, завтра рынок гуляй?

— Именно, — подтвердил Далин. — Ровно в этом порядке. А что?

— Приличия на рынке знай? — продолжал допытываться тот. — Или просто ходи, того-сего купи-смотри?

— Да знаем мы, — уже досадливо сказал гном. — Первым делом на воротах дежурному пацаненку по пятере отстегиваем за человека. Индульгенция от ворья.

— А чтоб совсем хорошо, — предложил Окра. — Сам предложи плати десять за один, всего сорок, и говори, что от меня.

— Интересно, — подобрался Арчи. — А зачем?

— Тогда мне за вас четыре монеты плати, — честно признался он. — А вам помогайка давай, вместе ходи, он смотри чтобы никто не обмани, и вы дерьмо не купи. Пять рублей — защита от вор. Десять рублей — защита от продавец. Порядок!

— О как! — изумился Далин. — Не знал. А ведь имеет смысл, если на большую сумму закупаться будем.

— Только так. — подтвердил Окра. — Скупой не плати — его все обмани, и смейся-хохотай. Потому что дурак.

— Дураков у вас тут любят, я запомнил, — задумчиво отозвался Далин, прикидывая расходы на завтрашний день. — А рынок как в этом году, торговля большая?

— Кому как, — дипломатично отозвался возница. — Рыба много, покупай некому, дёшево. Специи много, но цена не падай. Магии много, но цена не знаю. Рабов мало этот год, все остальное много.

— Мы людьми не торгуем, — сразу же открестился Арчи. — Нам это неинтересно.

— Я и говори, кому как, — примирительно пожал плечам Окра. — Кто чего ищи, тот найди. Вон, сам смотри!

Мы все вместе дружно повернули головы направо, где как раз проплывал мимо нас огромный, но уже затихающий по случаю вечера рынок. Народу было мало, в основном деловито сворачивающиеся продавцы, но размер поражал. Стройные линии бесчисленных палаток и павильонов по периметру подавляло своей громадой здоровенное трехэтажное здание посередине, где и торговали особо ценными и редкими товарами. Забегаловки и тошниловки на задворках уступали место вполне себе респектабельным заведениям ближе к центру.

— Завтра, Антоха, мы с тобой сюда пойдем, — сурово предупредил юнгу Далин. — Насчет этих двоих не знаю, но ты готовься. Такой опыт не помешает.

— Никуда не лазий! — тут же развернулся Окра и упер в Антоху указательный палец. — Ничего в руки не бери! Даже не нагнись, чтобы погляди! Молчи, слушай и смотри, ни с кем не говори! Старший не теряй, иначе беда!

— Окра дело говорит, — подтвердил Далин. — Могут отвлечь, чтобы от меня оттеснить, не отходи ни на шаг. И правило тут есть, взял в руки — купил. Это чтобы легче дерьмо втюхивать было. Ну да ничего, завтра я тебе еще инструктаж проведу!

Антоха сглотнул и посмотрел на нас с Арчи дикими глазами. Ни на какой рынок с его действительно настоящими чудесами он уже не хотел, но Далина ослушаться не смел, тем более после нашей ему головомойки. Движение на улице возросло, и Окра отвернулся от нас, обратив все внимание на управление лошадкой.

— Какой хороший человек, — выдал Антоша, показав на нашего возницу. — Все объяснил, про все предупредил. Мама всегда говорила, что мир не без добрых людей.

— Ой балбес, — пригорюнился я, а Арчи, не сдержавшись, выписал юнге звонкий подзатыльник.

— Действительно, балбес, — устало подтвердил Далин. — Баклан твоя фамилия. И я начинаю думать, что ты безнадежен, юнга. Только в Белом Камне тебя на берег пускать, что ли. От греха подальше. А то вправду уволокут, евнухом сделают, и будешь ты, такой честный, хозяйское добро стеречь. И еще песни петь тонким голосом, про милую родину.

— Да почему? — испуганно удивился тот, потирая затылок. — Что я не так сказал?

— Вот смотри, показываю один раз. — Арчи полез в карман и вытащил оттуда серебряную пластину с выгравированной руной, таясь от Окры. — Артем, гляди.