Ауровиль: Одним из самых интересных опытов утопической общины считается эксперимент с Ауровилем (сокращение от Авроравиль) в Индии, рядом с Пондишери. В 1968 году бенгальский философ Шри Ауробиндо вместе с французским философом Мирой Альфасса («Матерью») попытались создать идеальный Город. Он строился по законам галактики, и постройки кругами расходились от центра. Жить в Город звали людей из всех стран. Приехали в основном европейцы, искатели абсолютной утопии.

Мужчины и женщины вместе строили ветряные мельницы, фабрики кустарного производства, канализацию, информационный центр, кирпичный завод. В этом засушливом регионе они приспособились выращивать сельскохозяйственные культуры. Мира Альфасса, которая была для всех Матерью, написала многотомные труды об этом духовном опыте. И все бы шло как нельзя лучше, но члены общины решили обожествить Мать еще при жизни. Она отказалась от такой чести. Но Шри Ауробиндо к тому времени уже умер, и рядом с ней не было никого настолько влиятельного, чтобы суметь оградить ее. Она не смогла защититься от своих обожателей.

Мать замуровали в комнате и решили, что раз она отказывается стать богиней при жизни, пусть будет мертвой богиней. Ну и что с того, что она сама не осознает своей божественной сущности, это не должно помешать ей стать богиней!

Во время своих последних появлений на людях Мать выглядит угнетенной, она как будто в состоянии шока. Стоит ей заговорить о своем заключении и о том, как с ней обращаются, обожатели обрывают ее, уводят и снова запирают в комнате. Постепенно Мать превращается в старуху, сморщенную от ежедневных тягот, которые выпадают на ее долю по милости тех, кто ее якобы обожает.

Однако Матери удается передать тайное послание своим прежним друзьям, в нем она сообщает, что почитатели намерены ее отравить и сделать из нее мертвую богиню, такую легче любить. Зов на помощь остается безрезультатным. Всякого, кто пытается помочь Матери, немедленно изгоняют из общины. Последним способом общения с внешним миром для нее, запертой в четырех стенах, была игра на органе, через которую она поведала миру о своей драме.

Ничего не помогло. В 1973 году Мать умерла, не исключено, что от большой дозы мышьяка. Ауровиль устроил ей поистине божественное погребение.

Однако вместе с ней ушло и все то, на чем держалось единение общины. Община раскололась. Ее члены восстали друг против друга. Забыв об идеалах утопического мира, они начали таскать друг друга по судам; многочисленные тяжбы бросали тень на этот опыт человеческой общины, который какое-то время просуществовал как самый успешный и амбициозный.

Эдмон Уэллс.

«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том II

Бейтесь до последнего.

Он знал, что движение деистов с трудом выдерживает беспощадные преследования Шли-пу-ни. Но бог на то он и бог, чтобы произнести именно то, что необходимо на данный момент в данной ситуации. Дождавшись, когда вся община уснула, Николя Уэллс, пользуясь моментом, устроился перед машиной-переводчиком. Мгновение он ожидал, пока на него снизойдет вдохновение, затем застучал по клавиатуре, как юный Моцарт в музыкальном салоне, только создавал не музыку из звуков, а симфонию из запахов, которые призваны были превратить его в божество.

Сражайтесь до последнего.

Приносите нам дары, чего бы вам это ни стоило.

Вы кормили нас недостаточно, именно поэтому вы познали страдания и смерть.

Пальцы всемогущи, ибо Пальцы — боги.

Пальцы всемогущи, ибо Пальцы великие.

Пальцы, всемогущи, ибо Пальцы непобедимы.

Такова ис…

— Николя, что ты здесь делаешь? Почему ты не спишь?

Потирая глаза и зевая, сзади к нему подходил Джонатан Уэллс.

Паника. Николя Уэллс кинулся выключать машину, но ошибся кнопкой. Вместо того чтобы погаснуть, экран вспыхнул еще ярче.

Джонатану хватило одного взгляда, чтобы все понять. Он успел прочесть только последнюю фразу, но понял все.

Его сын выдавал себя за муравьиное божество, требуя, чтобы их кормили.

У Джонатана глаза полезли из орбит. В одно мгновение он осознал, каковы могут быть последствия такого обмана.

НИКОЛЯ СДЕЛАЛ МУРАВЬЕВ РЕЛИГИОЗНЫМИ!

На мгновение он оцепенел: это открытие стало для него потрясением. Николя не знал, что делать. Он попытался объяснить отцу.

— Ты должен понять, папа, я делал это во имя нашего спасения, чтобы они нас кормили…

Джонатан Уэллс не мог прийти в себя.

Николя бормотал:

— Я хотел заставить муравьев поверить, что мы боги. Ведь мы попали сюда из-за них, им нас отсюда и вытаскивать. А они не кормят нас, они нас бросили, мы умираем с голода. Надо же было как-то реагировать, что-то делать. Тогда я стал искать выход. Мы в тысячу раз умнее муравьев, в тысячу раз сильнее, в тысячу раз больше. Любой человек — великан рядом с этими существами. Если бы они думали, что мы их боги, они бы не посмели нас оставить. Поэтому я сделал муравьев деистами и благодаря им вы еще едите медвяную росу и грибы. Я, Николя, двенадцатилетний мальчишка, спасаю вас, взрослых, которые сочли себя насекомыми!

Джонатан Уэллс не колебался. Две звонкие пощечины отпечатали десять красных Пальцев на щеках его сына. Шум разбудил остальных. Все в мгновение ока поняли проблему.

— Николя!… — с упреком воскликнула бабушка Августа.

Николя расплакался. Взрослые никогда ничего не понимают. Под ледяными взглядами своих родителей карающий бог превратился в хнычущего мальчишку.

Джонатан Уэллс снова замахнулся, чтобы ударить сына. Но жена остановила его:

— Нет. Не надо жестокости. Мы с таким трудом избавились от нее!

Но Джонатан был вне себя.

— Он осмелился злоупотребить тем, что он человек. Он насадил понятие «бог» в цивилизацию муравьев! Кто может предвидеть последствия этого поступка? Религиозные войны, инквизиция, фанатизм, нетерпимость… И все это из-за моего сына.

Люси призывала к снисхождению:

— Мы все виноваты.

— Как нам это исправить? — вздохнул Джонатан. — Я понятия не имею, как это разрешить.

Люси обняла мужа за плечи.

— Есть. Есть одно решение, оно очевидно. Поговори с сыном.

Рассвет. Сегодня утром 24-й снова вглядывается в туманный горизонт.

Солнце, вставай.

И солнце повинуется ему.

Один на краешке ветки 24-й созерцает красоту мира и размышляет. Если боги существуют, то совсем необязательно, чтобы они воплощались в Пальцах. Им нет нужды превращаться в огромных и ужасных животных. Боги присутствуют везде. В этих лакомствах, которые дерево дает муравьям. В ослепительных кирасах скарабеев. В вентиляционной системе термитника. В красоте реки и в запахе цветов, в извращенных клопах и в сверкающих крыльях бабочки, в изысканном молоке тли и смертоносном яде пчелы, в извилистых горах и спокойном течении реки, в дожде, который сеет смерть, и в солнце, которое возрождает!