Оливия воткнула иголку в туго затянутый в пяльцы гобелен, продолжая думать о ребенке сестры. Ее сердце было таким же каменным, когда дочь Клодины умоляла признать ее. Она сразу заметила, еще стоя на пороге комнаты за спиной Джоша, что молодая вдова необычайно похожа на Клодину, но, к счастью, успела вовремя оправиться от первоначального шока. «Почему я должна признавать незаконнорожденного ребенка Дэниэла своей племянницей?» Исповедь Клодины о том, что ее ребенок умер в монастыре Италии, глубоко тронула Оливию, но не растопила лед в ее душе. Возможно, этот ребенок не умер. Но незаконнорожденным детям нет места в респектабельном обществе. Значит, теперь дитя ее сестры вернулось домой, полагая, что она дочь Лионела, и это делало ситуацию еще сложнее и запутаннее. Но не из ее уст Люси должна узнать правду.

София вошла в комнату и остановилась, взглянув на озабоченное и злое выражение лица своей матери. Но Оливия, услышав шаги дочери, сразу же улыбнулась, пытаясь скрыть настоящие чувства и переживания от глаз Софии, будто бы вовсе и не думала о том, как будет ликовать, когда отомстит Уорвику. В последнее время она часто надевала добрые маски, а ведь раньше сама по себе была такой. Только ей одной было известно, как жестокость других искалечила ее душу.

В первый день сентября землемерная съемка была завершена, и в течение нескольких дней Джош набирал землекопов и чернорабочих со всей прилегающей к Истхэмптону местности. Эмми не предупреждали о том, чтобы она на время освободила морской коттедж, так как станцию решили построить намного южнее, чем предполагалось, потому что посчитали, что такое расположение более удобное: пассажиры смогут быстро добираться и до «Королевского парка», и до центра курорта. Те люди, которым пришлось выехать из своих коттеджей, граничащих с территорией Рэдклиффов, направлялись в контору Уорвиков в поисках помощи и поддержки, так как им стало известно, что никакая компенсация арендаторам не предоставляется, а миссис Рэдклифф ясно давала понять тем, кто приходил к ней в дом, что они должны выкручиваться сами. Ричард делал все, что было в его силах, поселяя людей в освободившиеся дома, но было очень трудно найти жилье для тридцати и более семей, большинство которых работало на предприятиях, принадлежащих Уорвикам. Только Мэг и Боб не обратились к нему за помощью, и Ричард подумал, что они сами смогли решить жилищный вопрос.

— Мы только что разговаривали о том, чтобы построить небольшие домики с террасами недалеко от кирпичного завода, — сказал однажды Ричард Дэниэлу, находясь в офисе. — Я думаю, нам нельзя надолго откладывать это дело, нужно действовать как можно быстрее. Я не хочу потерять рабочих, ведь, не получив здесь жилья, им придется переехать в Маррелтон или другой город. Они прекрасные работники, и по крайней мере уже трое мужчин упомянули о переезде.

Дэниэл смотрел в окно.

— Мы не можем сделать этого. Мы должны уменьшить наши затраты.

Ричард, сидя за столом, поднял на отца глаза.

— Я не понимаю тебя.

Дэниэл повернулся, чтобы взглянуть на сына. Выражение его лица было хмурым и печальным.

— Когда объявили, что железнодорожная ветка все-таки будет построена, то моя доля в маррелтонской «Водоохранной компании» тут же сократилась. Я должен напомнить тебе, что несколько лет назад я потерпел страшные убытки по той же самой причине, но в другом проливе, когда огромное количество моих лодок стало простаивать.

Ричард, с недоверием смотря на отца, отступил назад и уронил на пол ручку, которую держал в руках.

— Разве ты не прекратил этот бизнес, не избавился от этих лодок в Маррелтоне, когда я впервые посоветовал тебе это сделать? Я знал, что они станут приносить одни убытки, когда в Истхэмптоне только пополз слух о строительстве железной дороги, я ведь заранее предупредил тебя. Я инвестировал свои собственные деньги до последней монетки в постройку железнодорожных путей, но это ничто по сравнению с тем, что мог сделать ты.

— Я никогда не стал бы действовать против своих принципов и вкладывать деньги в промышленность, от доходов которой я не хочу никакой прибыли.

Ричард вздохнул. Такое поведение было характерно для его отца, которого невозможно было переубедить, если он принял какое-либо решение.

— Что еще? — не уступая, спросил он.

— Как ты знаешь, строительство нового театра требует больших затрат. А также надо решить вопрос с особняком Атвудов.

— Ах да, особняк. — Ричард не мог утаить, что эта тема наводит на него тоску и скуку. Особняк Атвудов снова стал причиной раздора между ними, и поэтому они автоматически, что почти вошло в привычку, согласились не касаться этой темы, пока Дэниэл сам не изъявил желания поговорить о нем. К несчастью, интонация, с которой Ричард ответил отцу, не прошла мимо его ушей. Дэниэл громко ударил кулаком по столу.

— Да! То, что могло бы приносить немыслимую прибыль, стало обременительным имуществом. И ты знаешь почему! О боже, ты знаешь почему. Твоя проклятая омерзительная железная дорога — она всему причиной. Большинство высокопоставленных и богатых отдыхающих, которые приезжали на наш курорт каждый год, уже сообщили мне, что следующим летом они сюда больше не приедут. И что нас ждет? Гостиницы и дома будут пустовать. Знаешь ли ты, что только за эту неделю три частных летних резиденции были выставлены на продажу?

— Но настало время прогресса, — упрямился Ричард. — Рано или поздно, но железную дорогу построили бы, это неизбежно. А вместо постоянных отдыхающих станут приезжать другие туристы.

— Конечно, станут, — резко ответил Дэниэл, — но они будут приезжать ради однодневной экскурсии или на семидневный отдых, во время которого снимут дешевую комнатушку. Знатные и обеспеченные люди принесли процветание нашему курорту. Разве станет торговля приносить прибыль?

— Я признаю, что, возможно, год или два прибыль будет не такая, как раньше, но по прошествии времени, я уверен, Истхэмптон снова станет процветающим и преуспевающим курортом благодаря приезжим, которые будут тратить деньги, заработанные честным трудом на фабриках, заводах и в конторах. Ты должен помнить, что людям сейчас платят намного больше, чем раньше.

— В Истхэмптоне как раз они и получают больше! — закричал Дэниэл. — Я увеличиваю заработную плату своим работникам всякий раз, когда они старательно и качественно выполняют работу, только тогда они достойны премии, я применяю предложенную тобой схему поощрения труда. Но простые рабочие, живущие в других городах нашей страны, не такие удачливые. Каким образом они смогут позволить себе стать постоянными посетителями курорта?

— Существует очень много процветающих курортов, предназначенных для людей среднего и низшего класса. Вот и Истхэмптон так же будет развиваться, получая прибыль от небогатых людей. — Ричард поднялся со стула, вышел из-за стола и, пытаясь успокоить отца, положил руку ему на плечо. — Возможно, все не так уж и плохо, как тебе кажется, и твои страхи напрасны, думаю, с особняком будет все в порядке. Мы с Люси разговаривали по поводу перемен в жизни курорта, которые неизбежны в связи с появлением железной дороги, и она поделилась со мной идеями, как мы можем успешно развивать отель, в который будут заселяться многочисленные туристы, приезжающие зимой. Сегодня она дома, так как летний сезон подошел к концу и репетиции в театре закончились. Давай зайдем за ней и вместе отправимся в особняк.