Теннисон взяла руку подруги.

– Мне тоже тебя не хватало, Мелани. Столько раз я нуждалась в близком человеке, способном утешить меня, поверить в меня, подставить плечо, чтобы можно было выплакаться. Вся моя жизнь – сплошное притворство, Мел. А ты всегда возвращала меня к реальности, напоминала о том, что действительно важно…

Отпустив подругу, Теннисон наклонилась вперед и спрятала лицо в ладонях. Почувствовав обхватившие ее руки, она повернулась и сама прижала к себе женщину, которую когда-то поклялась вечно ненавидеть, но так и не смогла.

– Прости, что сделала тебе больно, Мелли.

– И ты меня прости, Тини, – откликнулась подруга, гладя и похлопывая ее по спине.

Обливаясь слезами и потом, они не сразу разомкнули объятия. Наконец обе отпустили друг друга, шмыгая носами и утирая глаза. Теннисон взглянула на красное, припухшее лицо Мелани и представила свое такое же.

– Так что, сумеем мы начать сначала?

Подруга подняла свой медальон с едва видными, потускневшими буквами «луч… дру…»

– Думаю, стоит попытаться.

Теннисон надела цепочку через голову. Кулон скользнул на потную грудь.

– Значит, решено. Будем стараться. Не только из-за Эммы и Эндрю. Или ребенка. А потому, что наша дружба заслуживает второго шанса.

– Ага. И мы обе тоже. – Мелани поднялась, одергивая футболку. – Эй, не вздумай притащить сегодня собаку!

– Не принесу. Прада принимает спа-процедуры в специальном центре, там за ней присмотрят. Оставить ее запертой одну на весь день мне совесть не позволила, – откликнулась Теннисон, вставая вслед за подругой.

Уже не бывшей. Смогут ли они когда-нибудь вернуться к прежнему? Вряд ли. Они обе слишком разные. И все же Эмма была права, увидев то, что не удалось им самим, – они нужны друг другу.

– До вечера, – проговорила Мелани, шагнув к мостику через канаву. – Кстати, чур я первая выбираю, как меня станут звать внуки!

Теннисон закатила глаза.

– Ладно, хорошо. Как скажешь.

Она двинулась в другую сторону, шелестя травой, касавшейся щиколоток. Потом вдруг замерла и обернулась.

– Слушай, а может, пусть так и будет – Тини и Мелли?

Мелани тоже повернулась и, подумав несколько мгновений, ответила с улыбкой:

– По-моему… просто супер!

Мелани сидела за главным столом рядом с Китом, нарезая ножом сочную курицу и потягивая итальянское вино, доставленное самолетом по заказу Теннисон. Много лет назад они сидели за таким же столом на собственной свадьбе, а кто они теперь? Родители невесты – такой безопасный вариант звучал сегодня весь день. «Мама невесты, подойдите сюда. Отец невесты, встаньте здесь». Марк Мэллоу произнес эти слова столько раз, что они будто отпечатались у них на лбу.

Друзья и родные вокруг веселились, танцевали и пили фирменные коктейли. Темное небо над головой испещряли мерцающие огоньки, похожие на крохотных светлячков. Следовало признать, что, несмотря на всего три месяца на планирование, свадьба и банкет удались на славу.

Церемония была чудесной, великолепной, трогательной… в общем, самой-самой. Мелани никогда не забудет, как Эндрю смотрел на Эмму, которая шла к нему через церковь. На его лице читалась невероятная любовь к своей суженой, и он очень походил на Теннисон, когда та бывала счастлива… Дочь держалась спокойно, хотя в голубых глазах блестели слезинки. Впрочем, у всех гостей глаза были на мокром месте. Кроме, возможно, Марка. Тот только довольно жмурился, как кот, которому достались сливки. Ну, он слишком часто все это видел…

Эмма перегнулась к матери, держа в руке бокал с сидром.

– Ты сказала папе о ребенке?

– Нет, милая, это я предоставляю тебе.

– Но Теннисон ты проболталась!

Мелани посмотрела туда, где сидела подруга со своим красавцем-полицейским и смеялась над какой-то его шуткой. Теннисон раскраснелась, выглядела слегка пьяной и немного влюбленной.

– Ты же сама велела мне помириться с Тини. Пришлось пускать в ход тяжелую артиллерию.

Эмма взглянула туда же.

– Я поняла, что между вами что-то изменилось – вы два дня подряд ведете себя примерно.

– Мне положена пятерка в дневник? – поинтересовалась Мелани.

– Посмотрим! – шутливо откликнулась дочь и улыбнулась. – Я счастлива. В смысле, и так понятно, но я рада и за вас, что вы смогли найти общий язык.

Да, с этого и началась когда-то их дружба. Две девочки из разных миров, сойдясь на нейтральной территории, сумели установить друг с другом контакт, наладить отношения и выковать дружбу, которую оказалось не так-то легко отбросить. И только встретившись вчера с Теннисон, Мелани наконец смогла осознать, кто она, откуда и до чего дошла. Почти полвека она довольствовалась тем, чтобы оставаться в тени, брать, что дают, и гордиться, что отхватила себе такого мужа. Не лучшие поводы для гордости, если задуматься.

Здесь-то и крылась главная проблема. С самого начала в их с Китом отношениях не было равновесия. Мелани отошла куда-то на задний план, выполняя все пожелания мужа, глядя на жизнь его глазами и довольствуясь тем, что есть, вместо того, чтобы стремиться к большему.

Потом вдруг на горизонте, словно фейерверк в День независимости, объявилась Теннисон и взорвала весь этот аккуратный, но неблагодарный мирок, с треском расколов его на тысячи цветных осколков. Вчера Мелани поняла: именно это ей и было необходимо, хоть она сама о том не догадывалась. Эмма права: они с Теннисон нужны друг другу.

Группа как раз заканчивала очередную композицию, когда у микрофона появился Марк Мэллоу. На нем был безупречно сшитый темно-синий костюм с желтовато-зеленой с фиолетовым бабочкой и очки темно-красного цвета. Другими словами, распорядитель выглядел просто идеально.

– Народ, народ, жениху и невесте пора резать торт! Напоминаю, однако, что матерей новобрачных подпускать к нему небезопасно. Джейни Тэкери, дорогуша, лучше на всякий случай отойдите подальше!

Среди гостей прокатились смешки. Теннисон бросила выразительный взгляд на Мелани и закатила глаза.

Марк повернулся к музыкантам.

– Сыграйте-ка нам песню-другую, пока наша великолепная невеста и влюбленный жених идут к торту.

Послышался шорох отодвигаемых стульев – все вставали. Кит нагнулся к жене.

– О чем это он?

– Мы с Теннисон затеяли бой тортами во время дегустации.

У того округлились глаза.

– Серьезно?!

– Ага. На самом деле было довольно весело. У меня прошла вся ненависть к ней, когда она залепила мне ореховым кремом в физиономию.

– Ты что, уже напилась? – как бы в шутку поинтересовался Кит.