С этого дня Лиля плыла по течению. Шоколад ручной работы, цветы. Ни один день не проходил без подарка от Армана. Если ему не удавалось приехать лично, то курьер привозил цветы.

— Скоро по дому пройти будет нельзя, — ворчал Витька. — Всюду веники расставлены. Этот Армагеддон скупил все цветочные лавки Мюнхена.

Лиля фыркала, не желая поддерживать разговор.

Пахомов сделался мрачным и злым и являл миру страшное зрелище. Одна небритая морда чего стоила. И перегар…

Она попробовала подступиться и расспросить, но Витька, скорчив страшную гримасу, посоветовал не приставать:

— Отвали, родная, — отрезал он, выпроваживая ее из своего кабинета, превратившегося в грязный чулан.

Арман появился в субботу, приехав сразу после завтрака, в неурочное для визитов время. Лиля бродила по дому в шортах и майке. И де Анвилль мог поклясться, что под майкой ничего нет. Он попыталсяобнять ее, но строптивая красавица выставила вперед локоть. И губы Армана прошлись по Лилинойшее. Промашка, конечно, но для первого раза сойдет. Она посмотрела строго, а он заявилкак ни в чем не бывало:

— Я договорился с врачами. В ближайшие дни нужно обследовать Таис в Штаббинге.

Лиля содрогнулась, услышав название клиники, где лежала Алисия.

— Хорошо, я передам Виктору. Ему принимать решение, даже если за обследование платите вы, — заметила она в полголоса. И, переведя дух, словно набравшись смелости, добавила: — Есть ли новости о вашей дочери?

Арман сердито мотнул головой:

— Никаких изменений.

— Уже известно, кто это сделал?

— Нет, следствие зашло в тупик, — отмахнулся Арман и, взяв Лилину руку в свою, тихо добавил: — Это слишком грустная тема. Алисию уже не вернуть. Остались считанные дни. Мне горько осознавать это, даже занять себя ничем не могу. Не работается и не читается. Вы не против, если я проведу пару часов с внучкой?

— Конечно, — кивнула Лиля. — Мы скоро пойдем гулять, вы можете к нам присоединиться.

Арман еле дождался, пока Лиля и няньки соберут детей. В парке они решили прогуляться вдоль озера. Хотя сам парк больше напоминал лес. Даже неспешный разговор о пустяках заставлял Лилю нервничать. Она не могла в присутствии этого человека чувствовать себя спокойно. Словно сумасшедшие, порхали бабочки в животе, снова ухало сердце и с каждым ударом уходило в пятки. "Да что же это такое делается? — рассердилась на себя Лиля. — Сколько будет продолжаться эта нервотрепка?"

Додумать она не успела, на пустой аллейке Арман, придерживая одной рукой детскую коляску, другой притянул к себе опекуншу внучки. Властный язык уже раскрыл губы и вторгся внутрь, а рука медленно прошлась по шее и обхватила плечи. Лиля оторопела, не в силах двинуться с места, отчетливо понимая, что любое резкое действие может напугать детей. Губы и язык вдруг перестали слушаться хозяйку и слишком активно приветствовали вторжение извне.

"Она ответила" — возликовал в душе Арман, когда поцелуй закончился. Он через силу оторвался от губ любимой женщины, почувствовав, как в грудь упирается твердый локоток. "Ну что за упрямица"

— Никогда не делайте этого, — велела Лилия.

— Всегда к вашим услугам, мадам, — довольно улыбнулся он. Арман хотел добавить еще что-нибудь, но, заметив смятение на Лилином лице, как ни в чем не бывало покатил дальше внучкину коляску.

— Я сварила борщ, — оповестила Лиля, когда они возвращались обратно.

— Я с удовольствием приму приглашение, — учтиво заметил де Анвиль.

Борщ в отличие от холодца ему не понравился. Весьма экзотическое блюдо. Овощной салат, залитый наваристым бульоном.

Но Лиля и ее дети ели с удовольствием.

Черный ржаной хлеб и кусочек чеснока, которым девочка натерла горбушку, привели Армана в полное недоумение. Но рядом с ним сидела Лили, и он готов был съесть что угодно, лишь бы подольше находиться в этом доме.

В конце обеда в дом ввалился Пахомов с охраной. И, увидев Армана, доедающего борщ, тихо пробурчал:

— Медведь с балалайкой прибудет позже. А вот водка уже есть, — Витька прошел к холодильнику и достал оттуда запотевшую бутылку водки.

— Давай сообрази закуски, — велел он экономке. Тут же помановению волшебной палочки на столе оказались соленья, жареная картошка и котлеты. Граф де Анвиль никогда не пробовал ничего подобного. Но настроение сразу испортилось, когда после появления за столом Пахомова Лиля с детьми покинула кухню.

Арман, не чуравшийся крепких напитков, выпил стопку ледяной тягучей жидкости и сразу же накинулся на закуску.

— Давай еще по одной, — хмуро скомандовал Пахомов. — За Таиску.

Арман не смог отказаться. Следующий тост Виктор провозгласил за Лилию. Де Анвилю пришлось выпить, но, когда Пахомов собрался снова наполнить стопки, на кухню решительно вошла Лиля. Быстро иуверенно она забрала Армана из гостеприимных лап Пахомова.

— Я очень вам благодарен, — прошептал он, плюхнувшись на диван в библиотеке.

— Мне придется оставить вас, — извинилась Лиля. — Я уложу сына спать, и мы поговорим.

— Конечно, — разулыбался он. — Я подожду вас.

Арман на минутку закрыл глаза, предвкушая, как сейчас вернется Лиля и он поцелует ее. Как проведет ладонью за розовым ушком, а потом погладит по шее и ключице. Ладонь ненароком скользнет дальше, остановившись на аккуратном холмике груди…

Мишка вдоволь нагулялся в парке, потом много сил потратил на обед, и заснул сразу же, как только очутился в кроватке, позволив матери стремглав броситься в библиотеку. Но, вернувшись к так волновавшему ее мужчине, Лиля обнаружила, что де Анвиль спит. Наверное, на французского графа так же, как и на Мишутку, подействовали свежий воздух и сытная еда. Она взяла с соседнего кресла плед и осторожно накрыла Армана. Тот даже не пошевелился во сне.

"Ну ты и сволочь, Пахомов, — в сердцах подумала Лиля, покидая библиотеку. — Мастерски нейтрализовал понравившегося ей мужчину".

Задребезжал на виброрежиме сотовый, и Лиля, глянув на номер, аккуратно положила трубку на место. Иван. О чем говорить? Опять пообещает приехать, а потом все отменит. Уже надоело слушать. Она еще бесцельно побродила по дому, а потом ноги сами принесли ее обратно в библиотеку. Лиля на цыпочках подошла к Арману и тихонечко убрала со лба волосы. Провела рукой по короткому стриженому ежику и уже хотела быстренько удрать, как из-под пледа выпросталась крепкая рука с длинными аристократическими пальцами и резким движением завалила ее на диван. Прямо поверх Армана.

Де Анвиль, тут же облапив ее, мертвой хваткой прижал к себе. Она попыталась высвободиться.

— Арман… могут войти… мои дети, — зашептала Лиля.

Но он, не обращая никакого внимания на ее предостережения, крепко обнял ее одной рукой за плечи, а другую запустил в волосы.