Резко повернула голову, желая увидеть выражение лица Кир-Кули, но на камне его уже не было. Когда он ушел, а главное, куда, я не знала. Раз – и исчез. Бесшумно, быстро, незаметно. Магия? Тренировка? Да какая разница! В следующую секунду меня обняли сзади, белая ладонь закрыла рот, сдерживая готовый сорваться крик, а макушки коснулся легкий поцелуй. Кричать расхотелось, вырываться тоже. Зато очень захотелось узнать, как блондин умудрился взломать защитные чары Ырли. Вот только стоило ему убрать от моего лица руку, как вместо этого важного вопроса я выдохнула:

– Как же приятно, что ты жив и здоров.

– О! – шепнул мне в висок аше-ар. – А уж я-то как рад, что ты в порядке, айка! – Его тихий смешок вызвал ответную улыбку, а еще один поцелуй достался кончику моего уха. Снизу от камней поднималось приятное тепло, постепенно подсушивая мою одежду.

– Да-да, – шепотом отозвалась я. – Помню: помирать-то обоим неохота.

– Именно, – согласился со мной Кир-Кули. – Но заметь, принцесса, как хорошо стимулирует наличие Эо-связи нашу искреннюю заботу друг о друге.

Я рассмеялась. Громко. И оба «циркача», которые несколько секунд назад занимались перетягиванием водяного «каната», уставились на нас.

– Как ты… вы… – Небрежным жестом руки Ырли отправила свое творение обратно в озеро. То вильнуло на прощание гибким хвостом и растворилось в темной глади. – Кто разрушил контур?!

– Я, – честно признался Кир-Кули. – Качественное плетение, но, увы, не оригинальное. Сразу видно, что магия защиты – не твой профиль, лейра.

– Гадство! – с досадой выругалась та. – И что дальше? – спросила, посмотрев сначала на одного мага, потом на другого.

– А что дальше? – не отпуская меня, хмыкнул блондин. – Перекусим рыбкой… той, что жарилась на огне, – добавил он после паузы, дав моэре немного понервничать. – Пообщаемся заодно. Ведь нам всем есть что обсудить, не так ли, пресветлый гай?

Сильнейший одарил его не самым добрым взглядом, а потом сказал:

– Ырли Вильи Бьянка, я искренне восхищаюсь твоей способностью оказываться там, где тебя меньше всего ожидают, сегодня это было даже кстати. И принцип «вижу цель – не вижу препятствий» мне тоже нравится, но, Бездна свидетель, если ты еще раз попробуешь что-либо украсть из моего города…

– Да я… – возмущенно раздувая ноздри, заговорила синеглазка, но я перебила:

– Она не будет ничего красть. – Решив, что уж мне-то точно ничего плохого не сделают – слишком ценен инкубатор, продолжила свою защитную речь: – Просто ей надо было как-то выбраться из лабиринта, куда ты ее завел. Вот она и искала, что может помочь. Нечестно на нее за это собак спускать. – Теперь и меня удостоили взором, полным золотого недовольства, но объятия Кир-Кули, из которых я так и не удосужилась освободиться, придавали смелости, и я сказала: – У нас с Ырли к вам предложение. Она может помочь с охраной и поделиться кое-какими важными сведениями о тех странных личностях, что напали на озере, в обмен на…

– На что? – Золотые глаза сузились, глядя почему-то на меня, а не на предмет разговора. Но вопреки ожиданиям гая ответила ему моэра.

– На кураторство в прохождении испытаний сильнейших, – как-то грустно и несколько отстраненно произнесла она.

– Совсем дура? – не сильно церемонясь в выражениях, уточнил Светлоликий. – А я-то думаю, чего ты добиваешься своими сумасшедшими выходками. Оказывается, все просто – феерического самоубийства!

– Я сильная и знаю много, – гордо вздернув острый подбородок, сказала девушка. – Мне обещали испытания, но обманули. Посулили встречу с хозяином Неронга, а вместо этого загнали в ловушку и изуродовали тело. Так что я теряю, гай? – Она усмехнулась. С вызовом, тщательно маскирующим почти детскую обиду.

– Жизнь? – высказал свое предположение златоглазый.

– Да к мирдам такую жизнь! Меня ж в этом дивном виде в зоосаде запрут и за деньги показывать будут, как редкого зверька с неизвестной планеты.

– Хм, я б за такое зрелище точно заплатил, – подал голос молчавший до этого момента Кир-Кули.

Ырли мрачно глянула в его сторону, но шипеть, рычать и размахивать водяной плетью на этот раз не стала, чем сильно меня порадовала. Как мы обсуждали ранее, с магами ей ссориться не следовало, надо было договариваться и… предлагать сотрудничество на взаимовыгодных условиях. Язык сделок, как я извлекла из личного опыта, эти господа понимали куда лучше любого другого.

– Вернешь браслет, и, быть может, я смогу что-то сделать с твоей внешностью, – как-то подозрительно быстро сдался Сэн, что меня сильно насторожило. – Но для этого нам четверым придется навестить Неронг. – А вот теперь все встало на свои места: маг нашел отличный повод, чтоб заманить меня и Кира в нижний город. Проклятие! – Только «сонный кокон», в который ты угодила, Ырли, может сделать мутацию обратимой. А некоторых, – Светлоликий выразительно посмотрел на нас с аше-аром, – я больше не намерен оставлять одних. Как показала практика, с нападением вы не справляетесь.

И с замками нижнего города тоже вряд ли совладаем. М-да…

Я вздохнула… грустно так, ибо выхода не видела. А Кир-Кули наклонился и шепотом спросил:

– Метка не сильно жжет? А то могу подлечить.

– Подлечи, – согласилась на автомате, продолжая думать о скором возвращении в зачарованный город и о том, есть ли способы этого избежать. А спустя пару секунд все важные мысли из моей головы разом вымело, ибо метод лечения после нашей первой тренировки братец крови так и не изменил.

В то же время в одном из миров Тайлаари…

Она шла по коридорам огромного здания. Синий плащ с капюшоном, который носили практически все повелители времени, колыхался за ее спиной. Лицо, наполовину скрытое белой маской, по цвету почти сравнялось с ней, а уголки бледных губ нервно подрагивали, то ли стремясь подняться и застыть в горькой ухмылке, то ли опуститься, чтобы отразить гримасу страха и отчаяния. Сейчас гайе не требовалось «держать лицо», скрывая под щитом ледяного спокойствия свои настоящие эмоции. Эта женщина была в стенах родного дома, и рядом с ней находились те, кому она доверяла. Двое ее белокожих телохранителей, и один из них – голубоглазый.

Мий-Кули, увидев вернувшуюся хозяйку, ее друга и двух старших товарищей, забеспокоился. Он практически боготворил эту женщину, искренне переживал за нее и был готов расстаться с собственной головой во благо работодательницы. Она поощряла его чувства, но допускала далеко не ко всем своим делам. И Мий из рода Кули уважал ее решения, не смея перечить слову той, кого считал самой умной, сильной и красивой женщиной в Тайлаари.

В это путешествие молодого аше-ра, недавно разменявшего третью сотню лет, тоже не взяли. И судя по встревоженному лицу обычно спокойной хозяйки да по сильному магическому истощению ее телохранителя, их межмирная прогулка оказалась малоприятной. Ослабевшего стража отправили в расположенный в подвале лазарет, темноглазого мага, тоже одетого в синий плащ, – в гостевую комнату, сама же гайя Белоснежная, не раздеваясь, прошла в свои покои, до которых ее и сопроводили двое молчаливых телохранителей.