Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Неужели? – сказал Юханссон, стараясь не выдать одолевавшего его любопытства.
– Еще до того, как успел вложиться в наше дело, Нильссон поведал нам о своем желании эмигрировать в Таиланд, он подумывал оставить Швецию навсегда. Шел тот самый год, когда убили Пальме, все происходило в начале лета 1986-го, и любой, даже тот, кто не голосовал за умеренных, считал, что страна катится в пропасть, поэтому у многих мелькали подобные мысли. Он планировал перебраться в Таиланд, начать с нуля или купить себе какой-нибудь бизнес в гостиничной или ресторанной отрасли. Обосноваться там и строить свое будущее в новой для себя стране. Это выглядело интересно, во всяком случае, так посчитали я и мой компаньон. Опять же, мы узнали, что он имел довольно приличные заслуги в части отелей и ресторанов. Каждое лето трудился в подобных заведениях еще со школьных времен. Задолго до поступления в университет Упсалы для изучения экономики. С особой направленностью, именно в части гостиничного бизнеса, насколько я помню из его рассказов.
– То есть вы наняли его, – сказал Юханссон, – чтобы он позаботился обо всем.
«И явно не потрудились проверить этого лгунишку».
– У меня и моего компаньона хватало дел здесь, дома, и мы рекрутировали множество местных дарований. Исключительно таиландских граждан на все позиции, начиная с исполнительного директора и заканчивая сервисным персоналом. И одновременно посчитали большим плюсом, если на месте у нас будет один швед. Как бы нашим всевидящим оком, шведским связующим звеном. В результате молодой Нильссон стал заместителем исполнительного директора и ответственным за экономический блок.
– Но все пошло наперекосяк, – предположил Юханссон и отодвинул в сторону тарелку с антрекотом.
– Не сразу, надо признать, но то, что он полный профан в экономике, мы выяснили достаточно быстро.
– Он крал, – констатировал Юханссон.
– Да, хотя это не стало большим сюрпризом. Во всяком случае, в данной сфере. К тому же он воровал не больше, чем кто-либо другой. Нет, мы столкнулись с гораздо большей проблемой. Обнаружив у него, мягко говоря, недостаток экономических знаний, мы поменяли сферу его деятельности, бросив на гостинично-ресторанный участок, прежде всего ориентированный на наших основных клиентов, семьи с детьми.
– И что случилось? – спросил Юханссон, хотя уже знал ответ.
– Сначала все шло хорошо. Он организовал множество форм досуга для детей, там были водная аэробика, экскурсии, поиски сокровищ на островах, театральные представления и обучение таиландским танцам – все на свете.
– Так в чем же тогда проблема?
Директор Карл Бломквист, полный тезка книжного сыщика, сделал большой глоток вина, прежде чем заставил себя сообщить новому знакомому то, что тот все время ждал.
– Он был молодой, обаятельный, хорошо выглядел. Казался вполне нормальным, с какой стороны ни посмотри. Просто мечта любой тещи. И когда до меня дошли жалобы гостей, что он якобы приставал к их детям – маленьким девочкам, мальчики его вроде бы совершенно не интересовали, – я чуть не упал со стула.
– Просто дьявольская история, – сказал Юханссон. – И как ты разобрался с этим?
– Как зачастую бывает в подобных случаях. Замял дело, и мы разошлись полюбовно. Конечно, пришлось заплатить, но альтернативы не существовало. Мы даже наняли дополнительную охрану, чтобы он, не дай бог, не появился возле наших объектов.
– И его не посадили? Полиция не узнала, чем он занимался?
– В Таиланде в те времена?.. – Бломквист покачал головой. – Боюсь, об этом ты можешь забыть. Миллионы стариков приезжали туда из Западной Европы ради секса с маленькими девочками. Единственная странность с Нильссоном заключалась в том, что он был в два раза младше всех других. Боже праведный, Ларс, я не знаю, как все обстоит сейчас, но в те времена, у меня подобное просто в голове не укладывается, бедные крестьяне в Северном Таиланде продавали своих детей. Собственных детей дешевле, чем у нас дома заплатили бы за щенка. Потом они попадали в бордели и в другие подобные заведения Бангкока и в курортные районы. Те, кто получал обычную работу в качестве домашней прислуги и гостиничного персонала, наверняка легко отделывались. А о том, сколь большая доля от этого пирога перепадала тамошним блюстителям закона, я могу только догадываться. Полиция в Таиланде сильно отличалась от тебя и твоих коллег здесь в Швеции.
– Ты имеешь хоть какое-то представление о том, чем Нильссон занимался потом? После того, как ты выгнал его?
– Да, в какой-то мере. Там ведь много шведов; в общем, разговоры ходили. Сначала на деньги, украденные у нас, он купил себе пару баров с проститутками, с маленькими девочками, в Пхукете. Я думаю, эти заведения служили для него главным источником дохода. Он владел также магазином сувениров. Также в Пхукете.
– У него еще остался бизнес там, в Таиланде?
– По-моему, он рассорился со своими местными компаньонами и вернулся в Швецию. Не по доброй воле, насколько я понял. Это последнее, что я о нем слышал. Боже, с той поры минуло уже наверняка более десяти лет. Когда Альф рассказал мне, что он занимается каким-то проектом в Таиланде, я сильно удивился. Думал, он давным-давно убрался оттуда.
– Я очень благодарен тебе, – сказал Юханссон.
«Самое время сходить в сортир и выключить диктофон, пока он не начал пищать в нагрудном кармане».
– Ерунда, – сказал Карл Бломквист и поднял свой бокал. – И я полагаю, весь разговор останется между нами.
– Естественно, – заверил его Юханссон. – Можешь не сомневаться, – добавил он и поднял свой бокал.
После обеда он в плановом порядке посетил своего доктора Ульрику Стенхольм. Как обычно осмотрев, ощупав его и постучав молоточком по суставам, она сначала передала привет от его физиотерапевта, которая была довольна им, а потом от кардиолога. И тот, наоборот, не испытывал восторга по поводу отношения Юханссона к своему здоровью.
– Я также, к сожалению, не вижу особого повода для радости, – сказала Ульрика Стенхольм с обеспокоенной миной и наклонила голову набок. – Твое состояние могло быть значительно лучше. Как твои дела, Ларс?
– Почему ты спрашиваешь меня, ты же врач, а не я. Как у тебя самой дела, кстати?
– Ну, меня же, естественно, одолевает любопытство и относительно другого тоже, – сказала она и закрутила своей длинной худой шеей. – С Жасмин.
– Там все просто замечательно, – ответил Юханссон. – Я нашел того, кто это сделал.
– Ты шутишь надо мной?
– Такими вещами не шутят.
– И кто он? Он жив?
– Да, здравствует и поныне.
– Ничего себе, ты просто меня шокировал, – призналась она.
«Да, ты действительно выглядишь ошарашенной. Никакого любопытства, скорее напугана», – подумал Юханссон.