Затем Дойл стал держаться изо всех сил за сиденье, когда мотоциклы рванули с места. Они выехали на Кроссан-роуд, и Франко увидел, как мотоцикл с сидящим сзади Томми промчался прямо сквозь полутораметровую стену пламени, вызванного упавшей бутылкой с «Молотовым». Франко мысленно поблагодарил своего мотоциклиста за то, что тот не испытывал такой же потребности в адреналине. Вместо того чтобы нырять без оглядки в огонь, тот слегка сбросил скорость и объехал пламя стороной. Мельком Франко заметил юного Дейрдре Даффи — парня лет четырнадцати, который плакал навзрыд, показывая окружающим свои обожженные ноги. За это кому-то придется чертовски дорого заплатить.

Они съехали в один из переулков, отходящих от Кроссан-роуд, повернули налево, затем направо, проскочили через еще один переулок и наконец оказались на пустыре в соседнем квартале Парнелл-Хайтс.

Мотоцикл с Томми остановился, и он тут же слез с него, стягивая шлем. Франко показалось, что он как-то странно дышит. Мотоциклист также снял шлем. Под ним скрывался Мик Китченер, с чьим отцом Томми был знаком.

— Йеху-у! — завопил Мик. — Охуенно покатались, чувак!

Томми с размаху ударил Мика шлемом по лицу. Парень рухнул с мотоцикла, прижимая руки к разбитому носу и окровавленному рту, всем своим видом выражая испуганное недоумение.

— Какого хуя? — раздался голос второго мотоциклиста, который, как внезапно понял Франко, оказался девушкой. Сквозь всю эту мотоциклетную кожу он так ничего и не заметил. И совершенно ее не узнал. — Что за херню ты творишь?

— Какие-то проблемы?

Франко успел встать между девушкой и Томми, когда тот решительно устремился к ней.

— Нет проблем, Томми, расслабься.

Глаза Томми были совершенно дикими, чего раньше Франко за ним не замечал. Если бы он знал его хуже, то предположил бы, что Томми на чем-то «торчит». К его лицу, казалось, приклеилась безумная улыбка. Дыхание стало коротким и резким, как у гончей после забега.

— Ты в порядке, Томми?

Томми пришел в себя через секунду, затем оттолкнул Франко.

— Всё нормально. Просто не люблю ненужный риск. — Он повернулся и сделал несколько шагов. — Франко, на пару слов!

Тот послушно последовал за ним. Затем обернулся, чтобы увидеть, как девушка помогает Китченеру подняться, а тот выплевывает на землю пару зубов.

Томми развернулся и посмотрел на Франко. Дикий огонь в его глазах уже погас.

— Тебе ясен план?

Франко кивнул.

— Место помнишь?

Франко кивнул еще раз.

— Тогда окей.

— О’Доннелл подъедет?

Томми застыл и на мгновение уставился в землю.

— Джон мертв.

— Что?

Томми пожал плечами.

— Скиннер связался со мной вчера. Сказал, что тому не становится лучше и что в рану попала инфекция. Потом решил вопрос.

— Господи…

— Проблема?

Франко посмотрел в лицо Томми, на которое вернулось обычное бесстрастное выражение.

— Нет, я просто… С тобой точно всё в порядке?

— А что не так?

— Ну ты как-то, знаешь…

Франко осекся и замолчал.

Через мгновение Томми кивнул, подошел к мотоциклу Китченера и сел на него. Китченер попытался было заговорить, но девушка немедленно оттащила его в сторону, проявив похвальный инстинкт самосохранения.

Томми завел мотоцикл с кикстартера.

— Она отвезет тебя куда нужно.

Франко кивнул, и Томми поехал в сторону главной дороги.

— Что, черт возьми, с ним такое? — спросила девушка.

Франко смотрел, как Томми уезжает вдаль.

— Лучше тебе не знать.

Гринго встал под душ и подставил лицо потоку почти обжигающей воды.

В итоге они вернулись в дом Банни около часа ночи, по-новому оценив уровень самоотверженности преступного братства, похоронившего в горах Уиклоу за многие годы бессчетное число тел. Даже в мягкой земле рытье ямы глубиной в два с половиной метра отняло немало времени. Более того, теперь он совершенно точно понял, что означает фраза «мертвый груз». Если когда-нибудь придется повторить такое снова, то сначала следует позаботиться, чтобы будущие покойники сами пришли к яме, прежде чем их освободят от смертных оболочек. Закончив дело, Гринго с Банни тщательно покрыли землю подгнившей листвой, рассчитывая, что зимняя погода довершит остальное. Вернувшиеся к будущему лету любители пешего туризма уже не будут иметь ни малейшего представления, по какой земле ходят.

Гринго сразу понял, что именно и зачем они сделали, но вот с кем — оказалось неприятным сюрпризом. У здоровяка Фрока не нашлось при себе документов, однако они имелись у Лопеза. Удостоверение в бумажнике идентифицировало его как агента ФБР по имени Дэниел Зайас. Гринго попытался доказать, что удостоверение — подделка, однако его доводы нельзя было назвать убедительными. В целом такой оборот не сулил ничего доброго. На всякий случай Гринго сунул бумажник в карман пальто, собираясь выбросить где-нибудь позже. По крайней мере, так он себе объяснил.

Оба — как он, так и Банни — знали: для того чтобы тела было труднее опознать, следует удалить зубы и уничтожить отпечатки пальцев. Однако никто на этом не настоял, поскольку обоим показалось, что таким образом они перейдут черту слишком далеко. Немного позже той же ночью они дополнили растущий список преступных деяний: Банни припарковал «Ауди» Фрока у перекрестка с Гардинер-стрит, оставив ключи в замке зажигания. К настоящему моменту природа наверняка взяла свое: машина либо разобрана на части, либо ездит где-нибудь перекрашенная в другой цвет и с другим номерным знаком.

Гринго был удивлен тем, что чувствовал по этому поводу, или, скорее, тем, что не чувствовал ничего. Оцепенелость — вот самое подходящее слово. Двое мужчин, которые собирались их убить и, судя по снаряжению, действительно сделали бы это, оказались мертвы сами, и Банни с Гринго избавились от тел. Одного из мужчин, кстати, убил Гринго. Несколько недель назад он расценил бы это как немыслимый поступок, но с тех пор настала совершенно иная жизнь.

Единственной положительной стороной того, что он полностью испоганил себе судьбу, явился момент замечательной ясности: когда над головой повисает большой меч, перестаешь замечать булавочные уколы.

Он тонул в долгах. Игра в карты началась как хобби: немного волнения, чтобы оживить скучную неделю, немного эскапизма, чтобы ненадолго отвлечься от руин разваливающегося брака. А потом произошло худшее, что только может случиться: он крупно выиграл. Внезапно появились деньги, а с ними возможность покрыть грабительские расходы на дом престарелых, где жила его мать, оплатить все счета после развода и даже немного оставить для себя. Жизнь заиграла совсем другими красками.