– Анита так желает. Она хочет, чтобы вы были счастливы. И еще… – Морас облокотился на канатную бухту, – я ваш должник. Ведь вы могли убить меня. Там в храме на Карбосе. Не сожалеете, господин Брис?

– Нет. Хотя я не обнажаю меч без особой причины, – заслышав легкие шаги в сходном тамбуре, франкиец повернулся.

Анита Брис в новом серебристо-бирюзовом пеплуме вышла на палубу. Синие глаза ее были безмятежны и радостны.

Глядя на сестру, рейнджер залюбовался ей, как когда-то в детстве.

– Я действительно хочу, чтобы ты был счастлив. Очень! – сказала она, наверное, слышавшая часть их разговора. – Только в погоне за госпожой Пэй есть только одно обстоятельство, – Анита взяла брата за руку, увлекая к носу корабля, где их не могли слышать матросы, хлопотавшие возле канатных бухт. – Одно обстоятельство… – повторила она и, наконец, решившись, произнесла: – Илеса Трум.

Голаф молча поднялся по ступенькам, слабо скрипнувшим под его ногами, хрипло вздохнул и прислонился к округлому ложу бушприта.

– Я хочу поговорить, пока мы не уплыли слишком далеко. Пока ты не сделал ошибки, которую потом будет нельзя исправить, – настояла госпожа Брис и напомнила, когда молчание слишком затянулось: – Согласно договору между нашими семействами, скрепленному подписью отца, ты должен жениться на Илесе. У тебя остался всего один год.

– Не надо об этом, Ани, – Голаф с силой стиснул ее запястья. – Ты же знаешь, как я не хочу об этом думать!

– Ты нарушишь договор?

– Я постараюсь откупиться. Я смогу. Заработаю достаточно денег.

– У тебя ничего не выйдет, – Анита горестно покачала головой и отвернулась к морю.

Ближе к полудню чаще стали встречаться корабли, плывущие вдоль побережья или уходящие в море. Главный либийский порт был рядом. За длинным мысом появилась гавань полная разноцветных парусов, южнее возвышалась пятигранная башня маяка, сверкавшая на солнце белым камнем и бронзовым острием на верхушке. За маяком и желтой кривосложенной крепостью начинался сам Гефахас – город не такой большой, как Иальс или даже Ланерия, но вызывавший удивление многих северян, рассуждавших о Либии, как о дикой пустынной стране.

Для команды «Песни Раи» особой необходимости останавливаться в Гефахасе не было, но Бернат надеялся закончить там ремонт крыльев, пострадавших от магии Канахора, – для этого требовалось еще немного древесины. Кроме того дорога от Рохеса к Либии все из-за той же печальной схватки с «Гедоном», едва не погубившей летающий корабль, заняла гораздо больше времени, и теперь требовалось освежить запасы воды.

После недолгого совета было решено свернуть на юг, чтобы не пролетать над городом и гаванью, где мог находиться враждебный когг братства Пери, и тихо без лишних свидетелей приземлиться где-нибудь за городской стеной у дороги, ведущей к Намфрету. Так и поступили: опустившись пониже «Песнь Раи» пролетела несколько лиг над горячей каменистой землей и опустилась в пальмовой роще. Отсюда до городских ворот было чуть более получаса пути. Рядом пролегал пыльный и оживленный торговый тракт к святому Намфрету, но летающий корабль, спрятанный в зеленой чаще пальм, вряд ли кто мог приметить с дороги. Кроме того, остановка рядом с Гефахасом не могла быть длительной, и уже к полудню следующего дня Холиг надеялся поднять корабль в небо. Астра же не могла удержаться от посещения известного описанного во многих древних книгах города и сказала:

– Милейший мастер, как я понимаю, в работах над кораблем тебе нежные женские руки не требуются. Поэтому мы с госпожой Глейс немного прогуляемся. Наймем повозку, привезти воды, заодно посмотрим город. Не скучать же нам здесь в тоске, пока вы будете греметь топорами?

– И я пойду с вами, – быстро вызвался Каррид Рэбб. – Немыслимо для меня отпускать в чужой город красивых женщин с нежными руками. Я пойду! – анрасец взял со стола ножны с мечами и подкатил рубаху. – Так Балд велит, – он расхохотался, тряся широким подбородком и краснея, словно в этот миг его действительно коснулось божественное благословление.

– Извините, но я не смею думать, что наши прекрасные госпожи могут прогуливаться без опасения по диким местам без меня, – тут же спохватился бард. – Не смею думать, господин волосатик! Я обязан каждое мгновение быть возле них. И не пытайтесь меня уболтать в обратном! Ничего не выйдет, ибо из меня сейчас не только стихи рвутся, но и слишком праведные побуждения!

– Вы думаете, что я должен здесь остаться один?! – круглыми изумленными глазами Бернат обвел друзей, собиравшихся в либийский порт. – Госпожа Астра! – воззвал он к дочери Варольда, будто к последнему столпу справедливости. – Ладно, я мог бы это понять, если б дело касалось недолгой прогулки и мне снова выпало сторожить корабль. Но крылья требуют ремонта. Нам необходимо хорошее дерево. Нужно срубить две-три молодых пальмы и распустить их на рейки. Я не могу делать все это один!

– Верно, наш мастер. Думать тут нечего – Леос тебе с радостью поможет. От меня с Вердой, согласись, толку в ремонтных делах мало, – сказала Астра, направляясь к своей каюте, чтобы переодеться.

– Госпожа Пэй! – бард застыл с открытым ртом в поисках подходящих слов. Он не мог допустить, чтобы Верда отправилась на небезопасную прогулку без него.

– Уймись, сладкоголосый. Кто-то же должен помочь Бернату? И почему это должен делать снова Каррид? – сердито вопросила Астра, на миг повернувшись к музыканту. – Не забывай, что ты и Верда оказались здесь вместе с нами лишь потому, что я была слишком добрая. Так что, будь любезен, не зли меня, а то я твою китару на твой же башке разобью. Нервная я сегодня.

Спустившись в каюту, мэги Пэй выложила из сундука наряды, приготовленные для путешествия по землям, обожженным гневом Иссеи. Недолго подумав, мэги выбрала светло-коричневый калазирис, расписанный крупными желтыми цветами. К нему отложила тонкий флер и сандалии из мягкой телячьей кожи с бронзовыми пряжками. Одевшись и расчесав волосы, Астра вышла на палубу, где ее дожидался Каррид. Леос и Бернат Холиг уже покинули корабль и бродили с топорами где-то невдалеке, выискивая подходящие пальмы.

Двигаясь вдоль ручья в сопровождении заботливого анрасца, мэги Астра и Верда скоро выбрались из рощи и вышли на дорогу. Гефахас виднелся впереди в четырех лигах пути: городская стена из серого песчаника тянулась от небольшой речушки до холмов, прикрытых шапками редкого леса. Несколько повозок, груженных снопами льна, двигались от ворот города. Им навстречу, звеня колокольчиками и медью в кожаных мешках, шла вереница мохнатых верблюдов. Погонщики – два немолодых либийца в краснополосых покрывалах, защищавших от солнца худые плечи, устало переставляли пыльные ноги.

– Хранит вас Горон! – приветствовала их мэги Пэй по-либийски. – Вы идете из Намфрета или Хемифии?

Тот, что опирался на тисовый посох, с минуту разглядывал северянок черными, похожими на маслины глазами, потом сказал:

– Из Намфрета. И в Хемифию заходили. Торговля все хуже и хуже, госпожа. В Аднохоре закрываются мастерские. Даже богатые храмы неохотно берут товар.