По данным Макса Ронге, с конца 1914 г. в Австро-Венгрии по подозрению в шпионаже было задержано 800-900 человек. Гражданскими и военно-полевыми судами было вынесено 97 приговоров. «Обстановка требовала строгих наказаний. Поэтому неудивительно, что три четверти подозреваемых были присуждены к смерти», — вспоминал австрийский контрразведчик.

На территории Германии «за преступления против законов о государственной измене» был осужден 401 человек. Среди них было 225 немцев, 22 русских, 46 французов, 31 голландец, 25 швейцарцев, 20 бельгийцев, 13 люксембуржцев, 5 датчан, 4 подданных Австро-Венгрии, по 3 итальянца, англичанина и шведа и 1 перуанец. Германской разведке удалось раскрыть 55 человек, работавших на разведку России. В 14 случаях арестованные агенты, как выяснялось в ходе допросов, работали на несколько спецслужб одновременно. Германская разведка (отделение III В Большого Генерального штаба) насчитывала к концу войны 1139 штатных сотрудников, не считая обширной сети осведомителей. По данным Макса Ронге, состав разведывательной и контрразведывательной службы Австро-Венгрии насчитывал около 300 офицеров, 400 полицейских агентов и 600 солдат. При этом он указывал, что максимальное число австрийских агентов в годы войны достигало цифры 2 тыс. человек. Часть из них была отстранена от работы из-за непригодности и ненадежности. Некоторые подозревавшиеся в шпионаже на обе стороны были отданы под суд или интернированы. К концу войны число агентов сократилось примерно до 600 человек.

Расходы на разведку и контрразведку в Австро-Венгрии, включая премии за успешную работу по подслушиванию и цензуре, оплату печатных изданий и т. п., составили за время войны около 20 млн. крон. В эту сумму не входили расходы на денежное довольствие сотрудников войсковых разведывательных органов.

В Турции борьба с разведками стран Антанты осуществлялась под руководством германских специалистов. Отмечая сильные и слабые стороны работы турецких спецслужб, Вальтер Николаи писал: «Сильной помехой в борьбе со шпионажем было то, что "Сюрте женераль" и полицейский префект Константинополя были разными учреждениями и что в них добросовестно соблюдалось служебное время и вне его работы не велось. Сама по себе турецкая полицая была ловкой и энергичной. Она была научена политическими интригами и поэтому внушала страх».

Далее руководитель германской разведки писал: «Удалось обезвредить большое количество органов вражеской разведки. Оно было так велико, что проведение процессов застаивалось. Наказания были суровыми, закон о шпионаже соответствовал проекту, который был представлен германскому рейхстагу и не был утвержден последним, но принят Турцией. Состояние переполненных шпионами турецких тюрем было очень плачевно, часто в них царил сыпной тиф. Массовый характер шпионажа и вызванная этим затяжка быстрого судебного решения повлекли за собой, без сомнения, и гибель многих невинных».

Австрийский военный атташе в Константинополе также позаботился о совместной работе с начальником разведывательного отдела турецкого генштаба майором Зейфибеем. Австрийское разведывательное отделение использовало объявление Турцией «священной войны» против русских. С одобрения турецкого посла в Вене летчики и агенты распространяли воззвания среди мусульман русской армии. По свидетельству Макса Ронге, эта пропаганда, которой особенно занимался ротмистр Вальцель, «имела некоторый успех».

С 1915 г. в Австро-Венгрии начала издаваться газета контрразведывательной направленности, публиковавшая сведения о разыскиваемых шпионах, предостережения относительно шпионов-мошенников и лиц сомнительного происхождения и прочую информации). Было специально издано пособие «Разведчик», составленное разведывательным бюро штаба Главного командования и предназначенное для унтер-офицеров и солдат. В нем освещалась деятельность шпионов и вытекавшая отсюда опасность для армии. С целью втянуть население в борьбу со шпионажем широко использовались средства наглядной агитации. В частности, повсюду распространялись плакаты «Предостережение от шпионов».

18 сентября 1916 г. Особым делопроизводством ГУ ГШ был составлен специальный доклад об отношении нейтральных стран к деятельности спецслужб воюющих стран на их территории. В нем отмечалось, что в Швейцарии и в Греции «австро-германцы опираются на сочувствие правительств и общественных кругов, а в северо-восточной Швейцарии и в Америке, кроме того, и на широкую поддержку и симпатии родственного населения.

…Настроение политических и общественных кругов Дании и Норвегии характеризуется большими симпатиями к державам Согласия, однако германское влияние в этих странах все же является значительным и в то время, как Дания предоставляет почти полную свободу деятельности разведывательным организациям всех воюющих держав, правительство Норвегии стремится пресечь разведывательную деятельность одинаково всех воюющих государств, за исключением, по-видимому, лишь Англии.

…Обстановка работы в Голландии, по-видимому, приближается к таковой в Дании, однако с несколько большей свободой в деятельности германцев…».

Свобода деятельности немецких спецслужб в Швейцарии и симпатии к Германии со стороны федеральных органов власти приводили к тому, что после раскрытия Германией разведывательных организаций России и Франции на территории Швейцарии все материалы по этим фактам передавались в швейцарские суды, что завершалось в худшем случае арестами, а в лучшем — высылкой из страны обвиненных в шпионаже.

По свидетельству В. Николаи, «еще до войны русская разведка эффективно работала в Румынии» против срединных держав, — в особенности против Австрии при поддержке румынской полиции. Пока Румыния сохраняла нейтралитет, такие условия оставались и во время войны.

Одной из задач спецслужб любой страны во время войны является «введение противника в стратегическое или тактическое заблуждение», т. е. дезинформация. В германской армии эти задачи определялись специальным документом под названием «Инструкция офицерам разведывательной службы». Из анализа этого документа видно, что дезинформация противника была введена в систему. В частности, в инструкции говорилось: «…Могут быть случаи, когда тенденциозными известиями военного характера желательно ввести противника в стратегическое или тактическое заблуждение. Разрешение на составление и распространение соответствующих материалов в таких случаях зависит от командования армией, а в особо важных случаях — от верховного командования. Введение противника в заблуждение выдуманными разговорами в окопах допускается лишь при очень небольшом расстоянии от противника. Если при штабах армий находятся офицеры по борьбе с нарушением военной тайны, то упомянутое возлагается на них…»

Руководитель германской разведки во время Первой мировой войны Вальтер Николаи в своей книге «Тайные силы» так писал о контрразведывательной задаче дезинформации: «…Германская разведка не была заинтересована в ограничении массового характера разведки противника. Наоборот, она старалась еще больше усилить этот избыток разведки и даже допускала поступление к неприятелю по установленным уже путям таких сведений, которые, очевидно, не должны были быть правильными, но которые иногда, а именно в тех случаях, когда имелись основания предполагать, что противник этим соображениям не поверит, бывали и верными. Ввиду громадного количества попавших в немецкие руки шпионов найти подходящее орудие для этого обмана не было трудно. Будучи выбраны без разбора, неприятельские шпионы не относились серьезно к своей задаче и охотно соглашались работать в качестве двойников».