Его крик эхом пронесся над долиной. Воины, окружившие врага, начали спускаться вниз. Ловушка захлопнулась.

Хитрые бестии, прятавшиеся за деревьями и ожидавшие, как бы напасть на ничего не подозревающих воинов, попались на собственный крючок.

Людям Дункана не понадобилось много времени, чтобы доказать свое превосходство, и они быстро одержали победу над противником. Пленных они не брали.

Битва уже подходила к концу, когда Джеральд заметил Моркара. Взгляды их встретились, но между ними лежала широкая долина. Усмехнувшись, Моркар повернулся, чтобы вскочить на своего коня, полагая, что у него хватит времени убраться подобру-поздорову.

Мысли Джеральда лихорадочно заработали. Забыв обо всем на свете, он начал яростно сражаться, пробивая себе путь к Моркару. Дункан несколько раз приходил другу на подмогу, советуя ему быть осторожнее.

Дункана охватила ярость. Сам строго соблюдая порядок и дисциплину, он требовал того же от своих людей. И вдруг равный ему по знатности барон Джеральд нарушает принятые Дунканом правила! Вероятно, он потерял над собой всякий контроль.

Жених Аделы не слышал никого и ничего. Глаза его горели гневом, всем его существом овладела животная ярость.

Устроившись в седле поудобнее, Моркар поджидал Джеральда. Конечно, он тратил драгоценные секунды, но считал себя в полной безопасности — ведь барон Джеральд был пешим.

Когда Джеральд споткнулся и упал, Моркар беспечно расхохотался. Решив воспользоваться удобным случаем, Моркар пустил своего коня вниз. Наклонившись, он замахнулся мечом на своего противника.

Джеральд едва справился с внезапно охватившей его слабостью. Уронив голову, он стоял на одном колене, поджидая врага.

Моркар изо всех сил взмахнул мечом в тот самый миг, когда Джеральд вскочил на ноги. Ему удалось сбить Моркара с коня. Меч выпал из рук мерзавца.

Упав на бок, Моркар перекатился на спину, надеясь, что сумеет поднять свое оружие и встать на ноги.

Но сделать это ему не удалось. Нога Джеральда прижала его руку к земле. Моркар на мгновение зажмурил глаза, а открыв их, увидел, что Джеральд стоит прямо над ним, и почувствовал, как кончик меча противника упирается ему в горло. Когда острие начало проникать внутрь, Моркар отчаянно завизжал.

— Любопытно, подонок, найдутся ли для тебя в преисподней женщины, которых можно насиловать? — презрительно произнес Джеральд.

Посмотрев в глаза Джеральду, Моркар вдруг понял: тот все знает.

Дункан не видел их поединка. Когда бой окончился, он направился к своим воинам, чтобы узнать, кто убит, а кто ранен.

Прошло несколько часов, и солнце уже стало садиться, когда барон Векстон отправился на поиски Джеральда. Его друг сидел на большом камне. Дункан заговорил с ним, но не услышал ответа.

Барон покачал головой.

— Черт возьми, что с тобой? — вскричал он. — И где твой меч?

Джеральд медленно поднял взор на Дункана. Его глаза покраснели и воспалились. Похоже, он плакал.

— Мой меч там, где ему должно быть, — наконец промолвил Джеральд совершенно равнодушно.

Векстон не понял его, пока не нашел тела Моркара. Меч Джеральда был воткнут подонку в пах.

* * *

Лагерь разбили чуть выше поля боя. Джеральд и Дункан съели скудный ужин и не проронили ни слова, пока на землю не упала ночная мгла.

Джеральд решил избавиться от накопившейся в нем ярости.

Дункан задумал распалить свой гнев.

— Я все время притворялся, разговаривая с Аделой, — заявил Джеральд. — Мне казалось, что я сумею примириться с тем, что с ней произошло. И когда я поклялся убить Моркара, это было вполне естественно. Но увидев его… — Джеральд на мгновение смолк. — Знаешь, Дункан, что-то во мне сломалось. Подумай, этот негодяй смеялся!

— Зачем ты объясняешь мне все это? — тихо спросил Векстон.

Джеральд слабо улыбнулся:

— Мне почему-то кажется, что ты бы с радостью вонзил свой меч в меня.

— Но ты вел себя как безумец, Джеральд. Не будь меня рядом, тебе бы не подняться по склону горы. Тебя уже не было бы и живых. Жажда мести ослепила тебя.

Дункан замолчал, давая другу время обдумать его слона. И вдруг он понял, что гневается напрасно. Да, Джеральд повел себя не лучшим образом: он забыл о воинской дисциплине, ничего не видел и не слышал. Но разве сам Дункан не вел себя временами точно так же? Разве не терял порою голову от гнева?

— Да, — согласился Джеральд, — я вел себя как глупец. Других объяснений ты от меня не получишь.

Векстон понимал, насколько трудно было его другу признаться в недостойном поведении.

— Мне и не нужны твои объяснения и извинения. Я ничуть не лучше тебя, Джеральд. Меня тоже влекла вперед жажда мести. Мадлен ранили в бою, после того как я взял ее в плен. Ее могли и убить. Мы с тобой оба вели себя как глупцы.

— Да, — согласился Джеральд. — Хотя я ни за что не признался бы в этом никому, кроме тебя, Дункан. Ты сказал, что едва не потерял свою Мадлен. И мы никогда бы не познали силы ее обаяния, а ты так бы и не понял, что потерял.

— Силы ее обаяния? — с улыбкой повторил Векстон. Он был удивлен: обычно Джеральд не изъяснялся столь цветисто.

— Не могу точно объяснить, что я имею в виду, — проговорил Джеральд, покраснев. — Она такая… чистая. И хоть ты сожалеешь, что взял ее в плен, я благодарен тебе за это, Мадлен — единственная, кто помог мне вернуть Аделу.

— Я никогда не жалел, что привез с собой Мадлен, я лишь сожалею, что ей невольно пришлось принять участие в битве против Луддона, — пояснил барон.

— Ах, моя милая Адела, — прошептал Джеральд. — Меня тоже могли бы убить сегодня. И она бы никогда не узнала счастья, которого заслуживает и которое может получить лишь от меня.

— А знаешь, я еще не уверен, стала бы она плакать по тебе или отпраздновала бы твою смерть, — улыбнулся Дункан.

Джеральд рассмеялся шутке друга:

— Я скажу тебе кое-что, но если ты будешь смеяться, я тебе глотку перережу. Я дал Аделе одно обещание, после которого она согласилась стать моей женой.

— Ну? Говори же! — вскричал барон с любопытством.

— Мне пришлось пообещать Аделе, что я не лягу с ней в постель.

— Бить тебя некому, Джеральд. Ты что, и вправду собираешься сдержать свою клятву? — спросил Дункан, еле сдерживая смех.

— Да, — к удивлению Векстона, заявил Джеральд.

— Ты собираешься вести монашескую жизнь в собственном доме? — недоумевал Дункан.

— Нет, друг мой, но кое-чему я научился у тебя.

— Не пойму, о чем это ты.