– Я не стану уговаривать тебя забыть обо всем. Не получится. И врать, что пройдет время, и события сегодняшнего дня потускнеют, не буду даже пытаться. Говорить, мол, ты еще научишься глядеть на смерть иначе. Так и должно быть – плохо, горько и противно. Чтобы мы всегда помнили о цене, которую надо платить за возможность жить дальше, – сказал Эринрандир и подумал, что, наверное, его слова прозвучали неубедительно, но других он просто не знает.

А чтобы не ввергать девушку в новый приступ депрессии, эльф поспешил рассказать еще одну армейскую историю с «душком». О том, как во время учений двое солдат – орк и гном – не использовали свои взрывпакеты. Оно же скучно – вместе со всеми. Ушли подальше в лес и там взорвали один из трофеев. Так сказать, в индивидуальном порядке себя порадовали. А со вторым долго думали, что делать. Просто так его рвануть уже не интересно – видели. Крутили, вертели, пока гном не додумался сходить в пустую емкость «по большому», и уговорил друга последовать его примеру. На обратном пути их встретил прапорщик и, конечно же, отобрал казенное имущество. Через некоторое время на территории части раздался оглушительный взрыв. А на следующее утро весь личный состав, застыв по стойке смирно, несколько часов внимал матерному монологу полковника Глорфидиля и созерцал силуэт несчастного прапорщика на свежепобеленной стене, выполненный методом говнотрафарета.

Фекальная тематика составляет большую часть всех армейских баек, меньшая приходится на околосексуальные похождения. Так что выбирать, в общем-то, не из чего. Ну не рассказывать же молодой девушке повесть о большой гайке, которую постовой-хоббит, после многочасового исследования, решил примерить на свой детородный орган, и что из этого вышло?

Постепенно Нолвэндэ окончательно расслабилась, и хотя наверняка на душе у неё по-прежнему лежал тяжелый камень, но первый острый шок прошел. Девушка стала украдкой позёвывать, постепенно впадая в блаженное состояние полудрёмы. Самое время уложить её в постель, закутать в теплый плед и дождаться, когда дыхание станет ровным, спокойным и глубоким. От желания остаться рядом на всю ночь Эрин отказался сразу. Он не мог себе такого позволить, что бы там ни говорила леди Анарилотиони-старшая.

– Нол, тебе надо ложиться спать. Я пойду домой, – улыбнулся бывший разведчик, закончив с мытьем чашек.

– У-у-у-у… Так быстро? – немного по-детски расстроилась мыслечтица.

– Я сегодня устал. Немного, – деликатно напомнил эльф.

Девушка устыдилась своей эгоистичности:

– Ой, простите меня, милорд. Вам сегодня досталось гораздо больше.

Она довела Эрина до порога, и уже открыв замок, вдруг встала на цыпочки и чмокнула в щеку.

– Спасибо тебе… – мурлыкнула она на прощание.

* * *

Понимающий взгляд, мудрый совет и байки на грани пристойного. Честное слово, именно это мне и нужно было этим вечером, чтоб успокоиться и согреться. А еще… Сидя с ногами на диване и медленно погружаясь в ласковые объятия полусна, я смотрела на четкий профиль капитана, лорда и бывшего ротного разведчика, чуть мерцающий по контуру в приглушенном свете лампы и понимала, что если бы сейчас, вот прямо сейчас я набралась смелости и сказала ему: «Оставайтесь…», то… Я не знаю, что бы он ответил. И не узнаю, потому что – не предложу. Вовсе не потому, что это не подобает благородной деве из хорошей семьи, о, нет! Просто продолжение сейчас было бы лишним. Мне и того довольно, что он сидит рядом, и холод отступает, а тени перестают пугать. Мне… тепло и пушисто рядом с ним. Да, именно так. Тепло и пушисто. А больше пока ничего и не нужно. И, даже когда он уйдет к себе, то все равно останется рядом со мной. Отныне и навеки, да!

Ты пропала, Нолвэндэ. Теперь точно пропала. И ничегошеньки уже с этим не поделаешь. Что бы там дальше ни было, отныне судьба моя накрепко сплетена с его судьбой, а вот хорошо это или не очень, и что из этого всего выйдет…

Подождем. Посмотрим. В конце концов, зачем и куда мне торопиться?

Я проводила его до двери и, внезапно осмелев, привстала на цыпочки и поцеловала. В щеку, конечно.

А потом я пошла спать. И никакие призраки мне не снились.

* * *

Эрин дошел до своей двери и уперся в неё лицом. Да так и простоял больше часа. Внезапное озарение, посетившее разум, по силе могло сравниться с ментальным ударом, перепавшим совсем недавно ведьмаку Три Нитки. Разница в том, что яркая вспышка осознания не выжгла изнутри нейроны, а больно было примерно так же. Невинный девичий поцелуй оказался последним кусочком в сложном паззле последних дней. Все эти поглаживания коленок, гормональные бури и безумные мысли всего лишь звенья одной цепи, ведущей к окончательному пониманию простой и незамысловатой мысли – это Любовь. Да, именно с большой буквы. Был бы внутренний голос, так настоятельно рекомендуемый к разведению Мэйной в методичке для сьючек, он бы ехидно заявил: «Ты влюбился, ап-Телемнар! Влюбился окончательно и бесповоротно! Поздравляю!»

А в отсутствии оного, Эрин просто сказал сам себе:

– Ты влип!

И тут не помогут ни дриады, ни наяды, бессильна магия товарища Шрака, бесполезны попытки сбежать. Во-первых, Ытхан никуда не отпустит, а во-вторых, от себя не сбежишь. Поздно кричать «Прочь из моей головы!». Есть данность – он любит Нолвэндэ, и будет любить до тех пор, пока будет жить и дышать.

Вот только незакрытым остается один вопрос: а нужна ли Нолвэндэ вечная любовь трудоголика-энчечекиста, неудачника, параноика, уже женатого на своей безумной, тяжелой и одновременно интересной работе, а так же состоящего во внебрачной связи с леди-водкой и всеми её «младшими сестрами и братьями» во градусе?

А в это время в замке у Шефа… Тьфу ты!

Словом, пока Эринрандир ап-Телемнар со своей напарницей гоняли чаи и лечили депрессию армейскими байками, Ытхан Нахырович отнюдь не подремывал в компании с сигарой. Он организовал грандиозную облаву на сьючек, благо необходимых навыков и жаждущих деятельности сотрудников у него было хоть отбавляй. Тот же капитан Ушшос-Нах из кожи вон лез, желая реабилитироваться за излишнюю жесткость при освобождении заложников на 4-ом Роханском въезде.

Кто-то этой ночью более или менее безмятежно спал, а кто-то работал, не щадя себя. Дрых тревожным сном капитан ап-Телемнар, столь внезапно и несвоевременно обнаруживший в своем сердце неисчерпаемые бездны Любви и Света. Унесла с собой холодная ноябрьская ночь все страхи и переживания Нолвэндэ, милосердно оставив эльфийской деве лишь ощущение неизбывной грусти. А в это время не по сезону одетых девиц в массовом порядке грузили в специализированные транспортные средства, именуемые в народе «канарейками» за веселенькую раскраску кузова. И товарищу Леготару ап-Халдамиру не довелось исполнить супружеский долг по отношению к своей супруге леди Динэс, а пришлось принимать и устраивать на постой задержанных в ходе облавы сьючек. Оттого его настроение к утру окончательно испортилось, что выразилось в запредельной вежливости по отношению к окружающим. Когда начальник внутренней тюрьмы начинал обзывать каждого встречного «милостивейшим государем», то опытные энчечекисты предпочитали на глаза ему лишний раз не попадаться.