Когда воздух очистился, вновь стало видно Везувий. Но очертания его изменились до неузнаваемости. Остроконечная вершина исчезла, сменившись кратером.

Тело Плиния отыскали на берегу — по словам его племянника, командующий «походил скорее на спящего, чем на мертвого» — и отвезли в Мизены, вместе с его последними записями. Они оказались столь точными, что в язык науки вошло новое слово — «плиниево», для описания «вулканического извержения, в ходе которого из центрального выходного отверстия узкая струя газа с огромной силой бьет на высоту в несколько миль, а затем растекается в стороны».

Вода по Акве Августе продолжала течь, как текла сто лет до этого.

Люди, бежавшие из своих домов на восточные склоны горы, с наступлением ночи начали осторожно возвращаться. В последующие дни ходило множество слухов и историй. Говорили, будто какая-то женщина родила каменного младенца. Кто-то видел, как скала ожила и приняла человеческий облик. Роща деревьев, росших вдоль дороги на Нолу, перебралась с одной стороны тракта на другой, и на них выросли таинственные зеленые плоды, которые якобы излечивали любую болезнь, от глистов до слепоты.

Не менее чудесные истории рассказывали о выживших. Говорили, будто какой-то слепой раб умудрился выбраться из Помпей и спрятаться в брюхе мертвой лошади, что валялась на дороге, ведущей в Стабии; так он спасся и от камней, и от жара. Говорили, будто нашли двоих детей-близнецов — красивых, белокурых, в золотых одеяниях; они не получили ни единой царапины, но утратили дар речи. Детей отослали в Рим, и там их приняли при императорском дворе.

Но самое широкое распространение получила легенда про мужчину и женщину, которые вышли из-под земли вечером того дня, когда закончилось извержение. Рассказывали, будто они спаслись из Помпей и прошли под землей несколько миль, словно кроты, и вышли из туннеля уже там, куда не добралось извержение. Живительные воды подземной реки защитили их. Кто-то вроде бы видел, как они вместе уходили в сторону побережья, в тот час, когда солнце садилось за иззубренный Везувий и знакомый вечерний ветерок с Капри гнал пыль.

Но эта, последняя история уже ни в какие ворота не лезла, и потому все здравомыслящие люди сочли ее выдумкой.

Я перечислил в начале этой книги имена тех, чьи труды послужили мне источниками. Я поступил так потому, что это, на мой взгляд, приятно, и вместе с тем позволяет выказать благородную скромность, открыто признав заслуги тех, кто помог достижениям других...

Плиний, «Естественная история», предисловие

Боюсь, я, в отличие от Плиния, не могу сказать, что в ходе своих изысканий сверялся с двумя тысячами книг. И тем не менее эта книга никогда бы не была написана, если бы не эрудиция множества других людей. И, как и Плиний, я полагаю, что это и вправду приятно — если не им, то уж мне точно, — перечислить тех, чьи труды послужили мне источниками информации и вдохновения.

Помимо авторов тех работ по вулканологии, которые я цитировал в книге, я хотел бы выразить свою глубочайшую признательность Жану-Пьеру Адаму («Римские здания»), Карлин А. Бартон («Римская честь»), Мэри Бигон («Римская природа»), Марселю Бриону («Помпеи и Геркуланум»), Лионелю Кассону («Древние мореходы»), Джону Д'Армсу («Римляне на берегах Неаполитанского залива»), Джозефу Джею Дессису («Геркуланум»), Джорджу Хоуку («Акведук Немос»), Джону Ф. Хили («Плиний Старший в науке и технике»), Джеймсу Хиггинботему («Писцина»), А. Тревору Ходжу («Римские акведуки и водоснабжение»), Вильгельмине Фимстер Яшемски («Сады Помпей»), Уильяму Джонману («Экономика и общественное устройство Помпей»), Рэю Лоуренсу («Римские Помпеи»), Амадео Маури («Помпеи»), Огюсту May («Помпеи: жизнь и искусство»), Дэвиду Муру («Римский пантеон»), Сальваторе Наппо («Помпеи: путеводитель по исчезнувшему городу»), Л. Ричадсону-младшему («Помпеи: история архитектуры»), Честеру Дж. Старру («Римский военный флот времен империи»), Эндрю Уоллесу-Хадриллу («Дома и общество Помпей и Геркуланума») и Полу Занкеру («Помпеи: общественная и частная жизнь»).

Переводы Плиния, Сенеки и Страбона по большей части взяты из их трудов, изданных в серии «Библиотека классики». Я также использовал «Десять книг об архитектуре» Витрувия, изданные Ингрид Д. Роуленд и Томасом Ноублем Хоувом. «Беррингтонов атлас греческого и римского мира», изданный Ричардом Дж. А. Толбертом, помог мне оживить Кампанью. Совершенно неоценимую помощь мне оказали и статьи Харальда Сигурдсона, Стэнфорда Кешдоллара и Стефана Р. Дж. Спаркса, опубликованные в «Американском археологическом журнале».

Мне выпало огромное удовольствие — побеседовать о римлянах на берегах Неаполитанского залива с Джоном Д'Армсом, незадолго до его кончины; я обедал с ним и его семьей в английском саду, и день был жаркий, словно в Италии. Профессор А. Тревор Ходж, чья новаторская работа, посвященная римским акведукам, оказалась принципиально важной для описания Аквы Августы, любезно ответил на все мои вопросы. Благодаря поддержке доктора Джаспера Гриффина я смог воспользоваться библиотекой Эшмолеанского музея в Оксфорде. Доктор Мэри Бирд, член совета колледжа Ньюхэм, Кембридж, прочла мою рукопись перед публикацией и сделала много бесценных замечаний.

И потому я благодарю всех этих ученых и, как это принято, заявляю, что все ошибки, неправильные истолкования или вольное обращение с фактами, которые могут встретиться в тексте, находятся исключительно на совести автора.

Роберт Харрис.

Кинтбари, июнь 2003 г.

OCR: Ustas SmartLib

SpellCheck: kontiky

Исходный электронный текст:

http://www.smartlib.ru/

Psion Pocket Library