Лондонскую девчонку подавило бы такое зрелище, если бы она не сидела на груде грохочущих коробов, отстраненная от того, что открывалось глазам, — она была лишь наблюдательницей, а не частью этой жизни. Магги чувствовала себя в безопасности, затиснутая между кучером и конюхом. Она наслаждалась каждой минутой путешествия, даже когда во второй половине дня начал моросить дождь и вода со шляпы кучера стала капать прямо ей на голову.

Ночевали они на постоялом дворе в Стокбридже. Магги почти не спала, потому что было шумно: дилижансы прибывали до полуночи, а еду подавали и того позже. Когда ты лежишь в кровати с двумя беременными девицами, кто-нибудь из них неизбежно время от времени встает, чтобы воспользоваться ночным горшком. К тому же Магги всю свою жизнь спала только дома, если не считать тех нескольких ночей, что она провела в летнем домике Блейков. Она не представляла себе, как можно спать, когда вокруг столько людей, когда в комнате еще три кровати, когда посторонние женщины входят и выходят всю ночь напролет.

Лежа неподвижно после целого дня на колесах, Магги смогла наконец поразмыслить над тем, что она делает, и понервничать. Прежде всего, денег у нее оставалось кот наплакал. Еда на постоялых дворах стоила полкроны порция, плюс еще шиллинг обслуге, к тому же все время возникали какие-то непредвиденные траты — шестипенсовик горничной, которая провела их в комнату и дала простыню и одеяло; двухпенсовик мальчишке за чистку башмаков; пенни швейцару, не позволившему им самим донести наверх их мешки, хотя они были легче легкого. Со своим быстро исчезающим жалким запасом пенни и шиллингов Магги рисковала остаться ни с чем к тому времени, когда дилижанс доберется до Пидл-Вэлли.

Еще она думала о своей семье — о том, как разозлится ее отец, когда обнаружит, что она убежала, сколько ругани выслушает ее мать за то, что помогла Магги. Но самое главное, она думала о том, где теперь может быть Чарли и не найдет ли он ее как-нибудь, чтобы наказать за ее месть. В то утро, когда они добрались до Уайт-Харта, что на Бара-Хай-стрит, Магги увидела солдата, отвела его в сторону и сообщила, где в Бастильском квартале можно найти парня, которому моча в голову ударила — ему страсть как хочется сразиться с французами. Солдат обещал первым делом заглянуть в этот дом — армии всегда нужны здоровые молодые ребята, которых можно послать на войну, — и дал ей шиллинг. Конечно, это была капля в море в сравнении с теми деньгами, что ей должен был братец за серебряную ложечку, но удовлетворение от них она получила не меньшее. Еще больше радости доставили ей мысли о том, как Чарли отправят во Францию.

Утром Магги жаждала поскорее отправиться в путь, несмотря на то что за ночь она даже не успела как следует обсохнуть после вечернего дождя. В отличие от нее Мейси и Рози чувствовали себя неважно: после целого дня тряски в дилижансе они были усталыми и разбитыми, а ночью толком не отдохнули из-за блох. Мейси за спешным завтраком из хлеба и эля была особенно молчалива, а когда меняли лошадей, оставалась в дилижансе. Она почти не ела за обедом в Бландфорде, что было, впрочем, кстати, потому что денег у Магги хватило лишь на два скудных обеда, которые она купила своим спутницам, а сама ограничилась пирогом, испеченным матерью.

— Ты в порядке? — спросила она у Мейси, когда та пододвинула свою тарелку Рози, которая с удовольствием съела нетронутые картошку и капусту.

— Ребеночек все тяжелеет, — ответила Мейси, проглотив слюну. — Ох, Магги, не могу поверить, что через несколько часов я буду дома. Дома! У меня такое чувство, будто я не была в Пидлтрентхайде много лет, хотя и уехала оттуда всего год с небольшим.

Магги снова замутило. До этого момента она так наслаждалась путешествием, что ей удавалось не думать об его окончании. Теперь она задумалась о том, как ее встретит Джем — ведь он знал самую страшную ее тайну и продемонстрировал, что думает по этому поводу. Она не была уверена, что он захочет ее видеть.

— Мейси, — начала она, — может быть… ну, ведь теперь уже недалеко, да?

— Недалеко. Они нас высадят в Пидлтауне — дотуда еще миль шесть. А потом еще миль пять пешком.

— Может, вы тогда доберетесь без меня? А я останусь здесь и на обратном пути подсяду на дилижанс.

Магги не говорила Мейси о том, что денег у нее почти не осталось. Увидев Бландфорд, деловой городишко, самый большой, в какие они заезжали после Басингстока, она решила устроиться здесь куда-нибудь поденно, чтобы заработать на обратную дорогу. Она думала, что смогла бы получить место горничной на постоялом дворе.

Но Мейси уцепилась за Магги.

— Ой, нет, ты не можешь нас бросить! Ты нам нужна! Что бы мы без тебя делали? — Даже у безразличной Рози вид был встревоженный. — Пожалуйста, не бросай нас, Магги. Я… я думаю, ребеночек должен появиться уже очень скоро.

Говоря это, она поморщилась, тело ее напряглось, застыло, словно прислушиваясь к внутренней боли.

Глаза у Магги расширись.

— Мейси! — прошептала она. — И давно это уже?

Мейси с ужасом посмотрела на нее.

— С утра, — сказала она. — Но еще терпимо. Пожалуйста, поедем скорее. Я не хочу, чтобы это случилось здесь.

Она оглядела шумный, хлопотливый, грязный постоялый двор.

— Я хочу домой.

— Ну по крайней мере, ты еще вопить не начала. Еще, может, несколько часов, — решила Магги. — Посмотрим, как пойдут дела.

Мейси благодарно сжала руку подруги.

Последний отрезок пути не доставил Магги ни малейшего удовольствия — она волновалась за Мейси в дилижансе, но не хотела просить кучера, чтобы тот остановился, чтобы узнать, как там дела. Она могла только предполагать, что если бы там началось, то Рози постучала бы в крышу. Да и окружающий ландшафт, несмотря на зелень полей, приятное чередование холмов и долин, яркое голубое небо, жаркое солнце и живые изгороди, казался ей угрожающим теперь, когда она знала, что скоро может оказаться посреди него. Она стала замечать, как редки здесь дома.

«Что мы будем делать? — подумала она. — Что, если Мейси родит где-нибудь здесь, среди полей?»

Пидлтаун оказался большой деревней с несколькими улицами, вдоль которых стояли дома с соломенными крышами. Здесь было несколько пабов, а из дилижанса их высадили на рыночной площади. Магги попрощалась с кучером, который пожелал ей удачи, потом рассмеялся и щелкнул кнутом по спинам лошадей. Когда дилижанс исчез из виду, а вместе с ним — тряска, скрипы и грохот, с которым они жили в течение последних полутора дней, три девушки в молчании замерли на улице. В отличие от Лондона, где большинство прохожих не обратили бы на них никакого внимания, здесь Магги показалось, что вся улица разглядывает новоприбывших.

— Рози Вайтман, ну и наделала ты делов, — заметила молодая женщина, стоявшая у стены дома с корзиной булочек.

Рози, у которой было немало оснований для слез в течение тех двух лет, что она провела в Лондоне, и которая за все это время ни разу не плакала, вдруг разрыдалась.