Динэш тихонько рассмеялся и, положив ладонь мне на бедро, притянул к себе поближе:

— Ну что у тебя за привычка сразу себя во всем винить? Нет конечно, я не использовал на тебе никакие заклинания… успокоения. Мог бы, да. Однако считал, что в твоем состоянии лучше было избежать даже малейших вмешательств. Также я верил, что ты всё поймешь. Это было правильно по отношению к тебе. Проще всего применить магию, притупить чувства… Но…

— Но я тебя понимаю, — я ответила ему благодарной улыбкой. — Спасибо.

Остаток пути до деревушки мы прошли в тишине. И лишь когда остановились у частокола, мужчина крикнул, обращаясь к детворе, что уже скрылась за ближайшим домом и с интересом, но небольшой опаской выглядывала из-за его угла.

— Привет! — он приветливо улыбнулся и помахал рукой.

Малышня, открыв рот, загомонила громче. И я ни слова из их разговоров не смогла разобрать.

Самый смелый паренек, которому на вид было лет восемь, вышел из-за угла и, смотря на нас, произнес:

— Па’наэ э раа!

Судя по лицу Динэша, он тоже ничего не понял, однако его это вовсе не беспокоило. Скрывая коварную улыбку, он засунул руку в карман куртки и вытянул целую россыпь конфет в ярких, блестящих фантиках.

Глаза у ребятни мигом загорелись. Даже не зная, что в ярких обертках что-то вкусное, они как галчата «купились» на блестяшки.

Первой к нам подбежала крохотная темноволосая девочка лет шести. Вырвавшись вперед, она схватила конфетку, которую ей протянул Дин. Другие, увидев, что ничего страшного не произошло: их подруга получила подарок и вовсю им любуется и шуршит, уже толпой побежали к нам.

На всех конфет сразу не хватило, но мужчина, как и всегда, был максимально подготовленный. Стянув рюкзак, он достал оттуда горсть конфет и под шумок, раздавая тем, кому ещё не хватило, положил ладонь на голову одной девочке. Словно просто погладил её по волосам. Однако я успела увидеть, как ярко вспыхнули его глаза, и Дин тут же отнял руку.

Так же незаметно, будто невзначай, он коснулся меня…

И тут же непонятный гомон превратился в, насколько это возможно услышать от малышей, осмысленную речь.

Кто-то пытался понять, что ему дали, крутя зачарованно в ладошках. Одна девочка рассматривала, точно какую-то драгоценность, с открытым ротиком.

Нагнувшись, я достала из открытого рюкзака Дина ещё одну конфетку и, покашляв, обратила на себя внимание детей. Медленно развернула обертку, достала шоколадную конфету и с удовольствием, не торопясь, положила себе в рот. Облизнула пальцы и улыбнулась.

— Это вкусно! — возвестила я. И дети тут же приступили повторять за мной. Зашуршали обертки, конфеты стремительно отправились в ротики, а дети зажмурились от удовольствия…

А мужчина рядом с грустью и тоской протянул:

— А мне конфетку?

Не задумываясь, продолжая смотреть на малышей, думая о Василисе, как она там и что здешняя ребятня уж больно напоминаем мне обычных детей с моей родной планеты, я достала и ему сладость. Сама развернула, но, когда посмотрела на Динэша, поняла, что не о конфетах шла речь. Но он её всё-таки взял, положил медленно в рот, а после притянул меня к себе… И сладко, нежно поцеловал под звонкое хихиканье малышни из другого мира.

Естественно, такое оживление и столпотворение у ограды не могло не привлечь внимание взрослых, что до этого занимались своими делами, не переживая за детей, которые были на территории деревни. И вскоре к нам подошли сначала две женщины, на чьих лицах можно было прочитать обеспокоенность происходящим. И она усилилась, когда они заметили странные яркие фантики в руках детей и чем-то перепачканные личики.

Но вся их решимость отвести детей подальше от чужаков тут же рухнула, когда Динэш им широко улыбнулся. Дамы весь пыл растеряли и сами растерялись, смущенно зардевшись.

— Прошу прощения за вторжение, — привычно склонив голову в знак приветствия, «сладко» произнес Дин, и легкий отголосок ревности кольнул сердце, но тут же исчез и более не появлялся. Демону я верила даже больше чем самой себе. А что он так на женщин действует — ну так и что же… Я ведь тоже пала от его чар, хотя думала, что моё сердце камень и кремень!

Тем временем мужчина продолжил свою речь:

— Мы с моей невестой, — он привычно для меня взял мою ладонь, — путешествуем по миру. А дорога привела нас сюда. И мы не смогли удержаться, чтобы не угостить ваших детей сладостью из нашего… государства. Уверяю, она абсолютно безвредна, возьмите, — Динэш протянул ближайшей к нему дородной женщине остатки конфет, которые до этого запихнул в карман куртки.

— Спасибо, — она, не отрывая взгляда от его глаз, зачарованно кивнула и взяла сладости. — Здравствуйте…

— А из какой вы страны? — под другую руку женщины подлез мальчишка лет восьми и с надеждой посмотрел на конфеты, что так и держала на вытянутой руке его мать.

— Она называется Аргониания.

— У-у-у… — протянул парнишка. — Я о такой и не слышал! Наверняка это на краю земли!

— Ага! — кивнул ему Дин и подмигнул. — Даже ещё дальше, за краем земли!

— Ого! — протянула уже вся малышня дружно и открыла рты ещё больше, желая услышать, откуда мы. Где эта самая Аргониания и кто там живёт.

Однако услышать рассказ о таинственной стране им было не суждено. И не потому, что Динэш ответил им отказом, а потому что действующих лиц прибавилось. К нам подошли мужчины, чтобы выяснить, что за столпотворение приключилось, увидели чужаков. Кто-то пришёл даже, будто невзначай, с вилами.

Тут я немного заволновалась, но Дин разулыбался и включил всё своё обаяние на полную катушку.

Объяснив всем собравшимся, что мы просто путники, проходившие мимо, он попутно узнал, где ближайший город, в какой стороне. Поблагодарил всех за ответы, пожелал удачи, хорошего урожая и отличных надоев. Взял меня под руку, и мы уже собрались идти, когда до нас доковыляла одна старушка, которую возраст склонил практически до самой земли, и было непонятно, как она ещё на ходу не рассыпается.

Несмотря на крайне преклонные года, голос у нее был зычный. Также, судя по тому, как все жители деревни к ней относились, помогали идти и отступали в сторону, давая к нам пройти, она была крайне уважаемой персоной.

— Тык… откуда вы?! — прищурившись и повернувшись к нам левым ухом, гаркнула бабуся.

У меня заложило правое ухо и зазвенело в голове.

— Аргониания, милая леди! — отрапортовал бодро Динэш и подарил ей свою фирменную улыбку.

Бабуля ответила не менее шикарной, однако беззубой улыбкой. И, как мне показалось, ее морщинистые щеки стали чуть розовее.

— Никогда не слыхала о таком, — немного подумав, пожевав губу, добавила: — Или забыла уже. Память моя совсем не та, что прежде…