Раньше Ступени не считались особо опасными, но десять лет назад вольные города Тирош, Лисс и Мир, забыв на время о старинной вражде, объединились против Волантиса. Победив врага в Пограничной битве, они заключили «вечный союз» и образовали новую державу Триархию, в Вестеросе больше известную как Триединое Братство (все вольные города считают себя детьми Древней Валирии). В просторечии ее именовали также Королевством Трех Шлюх, хотя короля в Триархии не было и управлял ею совет из тридцати трех магистров. Когда Волантис, признав себя побежденным, ушел со Спорных Земель, Триархия обратила свой взор на запад и послала на Ступени флот под командованием мирийского адмирала Крагхаса Драхара. Он привязал сотни захваченных в плен пиратов к кольям у кромки прибоя, и во время прилива они все утонули; после этого его прозвали Кормильцем Крабов.

Захват Ступеней лорды Вестероса поначалу встретили с одобрением. На Узком море восстановился порядок; Триархия, правда, взимала с кораблей пошлину за проход, но это считалось справедливой мздой за избавление от пиратов.

Однако алчность Кормильца Крабов и его компаньонов не знала меры. Пошлина выросла так, что сделалась разорительной, и торговцы начали избегать триархийских галей, как раньше пиратских. Драхар и его младшие адмиралы стараются перещеголять друг друга в жадности, жаловались они. Особенно ненавидели моряки лиссенийцев, требовавших в уплату женщин, девушек и красивых юношей для своих садов удовольствий. Так попала в рабство леди Джоанна Сванн, пятнадцатилетняя племянница лорда. Ее дядя, известный скупердяй, отказался заплатить выкуп, и ее продали в перинный дом. Со временем она стала знаменитой куртизанкой Черная Лебедь и заправляла всем Лиссом, но ее занимательная история, к сожалению, не имеет отношения к нашей.

Никто из вестеросских лордов не страдал от Трех Шлюх больше, чем Корлис Веларион, разбогатевший благодаря своим кораблям. Вознамерившись положить конец господству Триархии на Ступенях, он нашел союзника в Дейемоне. В ночь королевской свадьбы они договорились о том, что лорд Корлис будет командовать флотом, а принц армией. Триархийцев было гораздо больше, но на то у Дейемона имелся Караксес Кровавый.

Мы не станем здесь подробно рассказывать о войне, которую вели на Ступенях лорд Корлис и принц Дейемон. Довольно будет сказать, что началась она в 106 году. Дейемон, без труда сколотив войско из безземельных рыцарей и младших сыновей лордов, одержал немало побед в первые же два года. В 108-м он наконец сошелся с Кормильцем Крабов в единоборстве и отрубил ему голову Темной Сестрой.

Король Визерис, несомненно радуясь избавлению от буйного брата, помогал двум воителям золотом. К 109 году Дейемон со своей лихой ратью занял все острова, кроме двух, а Веларион захватил власть над водами. Торжествуя победу, принц объявил себя королем Ступеней и Узкого моря, и лорд Корлис возложил на него корону. Королевство, однако, оказалось непрочным: на будущий год Триархия послала туда свежие силы, коими командовал тирошиец Раккалио Риндон, один из величайших злодеев в истории. Новым союзником Братства стал Дорн, и сражения возобновились.

«Пусть себе играет в войну, – говорил король Визерис, глядя, как волны крови и пламени захлестывают Ступени, – это отвлечет его от худших проказ». При мирном правителе в Королевской Гавани бесконечной чередой шли балы, пиры, турниры, и барды воспевали рождение новых королевских детей. Королева Алисент показала себя столь же плодоносной, сколь и прекрасной. В 107 году она родила королю здорового сына, названного Эйегоном. Два года спустя появилась на свет дочь Гелайена, а в 110-м родился принц Эйемонд, вдвое меньше и вдвое злее старшего брата.

Но принцесса Рейенира все так же сидела у подножья Железного Трона, когда отец собирал свой двор, а теперь и на заседаниях малого совета присутствовала. Многие лорды и рыцари искали ее внимания, но она не смотрела ни на кого, кроме сира Кристона Коля, сопровождавшего ее неотступно. «Сир Кристон защищает принцессу, но кто защитит принцессу от сира Кристона?» – проронила как-то королева Алисент. Дружба между мачехой и падчерицей продлилась недолго: обе они боролись за первенство, а король, хотя Алисент родила ему уже двух мальчиков, никому не передал титул принца Драконьего Камня. Рейенира оставалась законной наследницей, и половина лордов Вестероса признала ее таковой. Когда короля спрашивали, как же быть с решением Большого совета, он делал вид, что не слышит; решив вопрос о наследовании раз и навсегда, он не желал его пересматривать.

Но к нему все же приступали с вопросами, в первую очередь сама королева. Ее всемерно поддерживал отец, десница Отто Хайтауэр. Он так надоел королю, что в 109 году Визерис лишил его должности и отдал цепь десницы молчаливому Лионелю Стронгу, сказав: «Уж он-то меня допекать не станет».

Сир Отто уехал в Старомест, но при дворе продолжала существовать «партия королевы», в которую входили великие лорды, стоявшие за права Алисент и ее сыновей. В противовес ей зародилась и «партия принцессы». Король любил и жену, и старшую дочь, а споры и раздоры терпеть не мог. День-деньской он старался примирить своих женщин, осыпая их золотом и подарками. Пиры с турнирами продолжались, и в стране царил мир… хотя проницательные люди не раз замечали, что драконы одной партии шипят и огрызаются на драконов другой.

Большой турнир 111 года устроили, чтобы отпраздновать пятилетнюю годовщину свадьбы Визериса и Алисент. На пир в день открытия королева пришла в зеленом платье, а принцесса намеренно оделась в цвета Таргариенов, черный с красным. После этого сторонников королевы стали называть зелеными, а приверженцев Рейениры черными. Потом начался сам турнир, и сир Кристон Коль вышиб из седла всех бойцов королевы, в том числе двух ее кузенов и младшего брата, сира Гвейна Хайтауэра.

Один рыцарь, впрочем, прибыл на турнир не в черном и не в зеленом, а в серебре и золоте: принц Дейемон наконец вернулся в Королевскую Гавань. Появившись внезапно в небе, он трижды облетел турнирное поле и сел перед королевской ложей. С Караксеса он сошел в короне, но тут же снял ее, преклонил колено и протянул свой венец брату в знак того, что признаёт себя вассалом его величества. Визерис поднял его, вернул ему корону и расцеловал в обе щеки. И лорды, и простолюдины грянули громкое «ура», видя примирение сыновей Весеннего Принца. Принцесса Рейенира, радуясь возвращению любимого дяди, кричала всех громче; она же упросила его остаться в столице.

Это произошло у всех на глазах, но о дальнейших событиях мы можем узнать лишь из хроник, не всегда верных. Не вызывает сомнений, что принц прожил в столице полгода и даже заседал в малом совете, по словам Рунситера, но ни годы, ни изгнание не изменили его натуры. Скоро он вновь начал водиться со старыми приятелями из числа золотых плащей и посещать заведения на Шелковой улице, где прежде был завсегдатаем. К королеве он относился со всей подобающей учтивостью, но тепла между ними не было. Особенно холодно обращался он с ее сыновьями, отодвинувшими его еще дальше от трона.

Иное дело принцесса Рейенира. Дейемон проводил долгие часы в ее обществе, завораживая племянницу рассказами о своих битвах и странствиях. Он дарил ей жемчуг, шелка и книги, читал ей стихи. Преподнес нефритовую тиару, будто бы принадлежавшую некогда императрице Ленга. Они вместе охотились с соколами и катались под парусом по заливу. Дейемон уморительно высмеивал зеленых, «ползающих на брюхе» перед королевой и ее отпрысками, и превозносил красоту Рейениры, объявляя ее прекраснейшей девой всех Семи Королевств. Летали они чуть не каждый день, носясь на Сираксе и Караксесе наперегонки до Драконьего Камня и обратно.