И Саня неожиданно сорвался.

– Никаких проектов. Спорим! Я готов! – почти проорал он, чувствуя, что еще немного – и он просто убьет этого гада и шантажиста. – Согласен поставить на кон Протуберанец Джертона. Только вот что, дружок, – оскалился он, подтянув Журиса за грудки, – ты в ответку ставишь на кон посох Марица или Кигана, на твой выбор, – почти ласково пропел он и с наслаждением увидел, как улыбочка слиняла с лица Журиса. – А то из твоего хлама мне тоже ничего не надо, – мстительно добавил он.

– Э, мы так не договаривались… – начал было проныра, дернувшись назад, но было поздно: сзади к нему вплотную подступил Верон.

– Слушай Лекса, братец, – хмуро кивнул он. – Спор справедливый: с его стороны – вещь Джертона, с твоей – Марица или Кигана!

– Хорошо-хорошо, только докажи сначала, – побледнел Журис не хуже пергамента, на котором Лекс так усердно выцарапывал руну ветра.

В эту самую секунду в коридоре послышались быстрые шаги и голоса:

– …Нигде его не видел?

– В том-то и дело! Все обошел…

И Лекс умолк на полуслове – это был Талк!

– …Где же он, забузз подери! Убил бы… за все хорошее… – послышался сердитый голос Джертона, и сердце Белова подскочило к горлу: «Наконец-то! Они нашли Марица!»

Ухмыльнувшись напоследок растерянному Журису, Саня рванулся в коридор. Только он захлопнул дверь, как увидал Джера и Талка.

– Наконец-то! Ты где бродишь? – заорал Амикар.

Они с Талком бросились к нему, и сердце Белова радостно подпрыгнуло в предвкушении интересных новостей.

– Это вы где бродите! – воскликнул он. – Ну, что там? Как Мариц? Где он учится и куда ходит?

Но Джертон неожиданно бросил на него… злобный взгляд:

– Где тебя только забуззы носили!

– А что? – Лекс растерялся, он даже про пари с Журисом позабыл на время. Талк, надо сказать, тоже выглядел удрученным.

– Идем! – мрачно заявил черноволосый Амикар и двинулся вниз по лестнице, застланной потертой дорожкой.

– Куда? – опешил Саня.

– Увидишь, – не оборачиваясь, бросил он.

«Неужели Мариц все-таки учится у Церсиуса? – закрутилась у Лекса в голове нелепая мысль. А в животе зазмеился противный холодок волнения. – Небось Джертон с Талком попались на слежке…»

Амикар молчал, а Женька лишь тяжело вздыхал. И Саня сглотнул, стараясь подавить волнение.

– Так что у вас там с Марицем? Нашли его или нарвались на кого? – спросил он, не в силах избавиться от дурных предчувствий.

– Да как тебе сказать, Лекс… – точно рыба мороженая, промямлил Талк.

И тот не выдержал:

– Можете мне нормальными словами объяснить, что там у вас стряслось? Если Мариц учится у Церсиуса – так и скажите!

Джертон обернулся и суховато бросил:

– Не до Марица сейчас! И какого забузза ты в гостиной засел? Договорились же в коридоре следить, а он в гостиной прохлаждается! – В этот момент они вышли на площадь, и слова Амикара потонули в шуме отдаленных голосов.

А черноволосый решительно двинулся к… крыльцу мастеров. Лекс заметил, что там, на террасе, скопилась толпа послушников. У него ёкнуло сердце: Джертон топал именно в те степи, где собрался народ. Причем послушники толпились возле чьих-то покоев, кажется, преподавательских.

И Саня сглотнул: «Видимо, что-то произошло… Что-то случилось!»

А послушники посмеивались, показывая пальцем куда-то вверх, то ли на второй этаж, то ли на козырек террасы. В цветастой толпе Саня заметил радостное лицо Кигана – тот что-то горячо объяснял своему соседу, то и дело кивая на двери мастерских покоев. И Лекс нахмурился, покосившись на Джертона, – что за ерунда? При чем здесь они? Но тот был хмур, словно туча.

В эту секунду Киган заметил троицу друзей и начал толкать своего дружка, посмеиваясь. Послушники заволновались:

– А вот и он…

– Точно он! Ребя!.. – донеслись обрывки насмешек.

И Лекс, чувствуя себя ужасно неуютно, покосился на Талка и Джера.

– Спокойно, Лекс, – заявил Женька, не дав ему и слова вымолвить, – ты, главное, не расстраивайся.

– А чего расстраиваться-то? – вконец запутался Саня.

– Вот именно, я и говорю – нечего расстраиваться, – подхватил Талкин, – ведь ничего страшного не произошло!

В это время Лекс заметил, что стайка послушников совсем рассеялась: последним сбежал Киган со своим дружком. Они то и дело оглядывались на троицу друзей.

– Ничего не понимаю. Может, вы объясните, что тут стряслось? – раздраженно перебил Лекс Женьку, который продолжал его усердно успокаивать.

– В общем-то, ничего ужасного, – разомкнул губы Джертон, когда друзья остановились перед полукруглыми дверьми покоев, – но и приятного мало. – С этими словами он кивнул наверх. – Вон, глянь туда!

И Лекс поднял голову, пытаясь понять, чему так ужасался Джертон. Он скользнул взглядом по затейливому витражу, темной каменной кладке, жестяному водостоку.

– И что тут тако… – начал было Саня, но слова застряли у него в горле: почти вровень с карнизом, на таком элегантном витраже в виде больших древних часов, красовалась размашистая надпись: «Лекс – сулёга!».

И Белова окатило таким жаром, будто на него кипятком плеснули.

– Это… это что еще такое?

– Сам видишь что, – мрачно отозвался черноволосый и дернул его за рукав. – Ладно, нет времени любоваться на это творчество. Давайте решим, что делать. Отмывать или, может…

– Отмывать? – неожиданно заорал Саня. – Мы должны это отмывать? С какой радости?!

– Ты бы успокоился… – Джертон попытался было похлопать Лекса по плечу.

Но тот оттолкнул друга и снова заорал:

– Какая скотина это намалевала?

– Слушай, Саня, в самом деле… – успокаивающе загудел Талк, но тот как с цепи сорвался.

– И вы допустили, чтобы весь орден это видел? – напустился он на друзей.

– Так ты сам запропастился невесть куда. Поперся в гостиную отдыхать – устал, бедненький! – рявкнул Джертон, потирая ушибленный локоть. – Скажи спасибо, что мы тебя вообще нашли!

– Это я-то запропастился? На секунду в гостиную забежал, – подступил к нему Лекс.

Талкин схватил было его за плечо, но Саня отмахнулся и, впившись взглядом в Амикара, прорычал:

– А до этого я, как идиот, нарезал круги в левом крыле, раз двадцать обошел там все, а вы двое…

– Хорошо, идем отсюда, – перебил его Джертон.

– Как идем? – опешил Белов. – Просто так?