– Что вы имеете в виду? – Каширин подался вперед.

– Видите ли, когда мне удалось раскрыть тайну засекреченного послания Капитона Русанова – а это случилось уже на корабле, – я понял, что, вероятнее всего, убийца его внука – один из членов экспедиции. А из этого следовало, что, отправляясь в это самое путешествие, он должен был заранее обзавестись каким-либо оружием, способным умертвить опасного для него человека, будь то я или кто-то другой. Вряд ли он взял бы с собой пистолет, поскольку звук выстрела на судне сразу привлек бы излишнее внимание, да и на таможне могли возникнуть сложности. А турки особенно не церемонятся: чуть что – в зиндан. Холодное оружие? Его на судне и так полным-полно, и проще стащить с кухни разделочный нож (что, собственно, и произошло), чем проносить его на корабль. Словом, удобнее всего яд. А знаете почему? Здесь нет условий для производства вскрытия жертвы (ни операционной, ни химической лаборатории), а без этого выявить опасное вещество нельзя. Можно, конечно, догадываться, анализируя общие симптомы больного, но это всего лишь подозрения, а не медицинское заключение. Рассуждая именно таким образом, я отправил телеграмму в Ставропольское полицейское управление, где просил узнать, кто из членов экспедиции за последние полгода покупал в городских аптеках яд. И оказалось, что это вы, – присяжный поверенный повернулся к учителю естествознания, – но даже не вы, а ваша родная сестра – Дросида Ивановна, которая до сих пор носит девичью фамилию. Ее допросили, и она подтвердила, что приобрела цианистый калий в Красной аптеке сугубо по вашей просьбе, уважаемый Елизар Матвеевич. Это сообщение спутало мне все карты… Так что зря вы обиделись на меня за подозрения. Сами теперь видите, что для этого имелись веские основания.

– Так вы могли бы у меня спросить! – оживился Лепорелов. – И я бы подробненько, как у батюшки на исповеди, все выложил! Дело-то простое: крыс я с детства боюсь, а на кораблях, как мне говорили, их тьма тем. Вот я и решил порошковую отраву приобресть, ну, и попросил сестрицу по пути в аптеку заглянуть. А если вы изволите наведаться ко мне в каюту, то во всех четырех углах найдете по кусочку хлеба, вымоченного в ядовитом растворе. Правда, так ни одной серой твари я и не обнаружил.

– А откуда им быть, если Клим Пантелеевич распорядился переловить их и в ящики посадить, да еще и номера им присвоил по количеству обеденных столов в ресторации, – усмехнулся Неммерт.

На адвоката уставились удивленные лица соседей по путешествию.

– Да, господа, пришлось, – признался присяжный поверенный. – Естественно, я не мог допустить, чтобы замысел преступника осуществился, и потому попросил капитана, чтобы крысам прежде давали ту же еду, что и пассажирам. И представьте себе, эта предосторожность спасла жизнь мне и моей супруге. Овощной суп, заказанный моей женой, был отравлен, а мы ели совсем иное блюдо. Только вот крыса, отведавшая его, сдохла.

– Какой ужас! Бедная зверушка! – напомнила о себе неугомонная госпожа Слобко. – А я все равно подам в суд на РОПиТ!

Не обращая внимания на реплику эмоциональной путешественницы, адвокат продолжил:

– Но мы не стали разочаровывать злодея и притворились больными. Оставалось только дождаться, кто именно клюнет на эту провокацию с фильмой: вы, – Ардашев вновь посмотрел на учителя ботаники, – или Пустоселов. Кстати, на днях в буфете я заметил человека, который хотел расплатиться купюрой с номером: № КЗ 530215, но в последний момент он понял свою оплошность и достал другую банкноту.

– Это был Пустоселов? – спросил Каширин.

– К сожалению, этот господин умудрился довольно быстро исчезнуть…

– Выходит, где и когда купец приобрел яд, вам не известно?

– Как я уже сказал, полиция мне направила ответ только в отношении Елизара Матвеевича… Но теперь это уже не суть важно.

– Ох, и не торопится мое начальство работой себя обременять, – делано вздохнул Каширин, – пора, видимо, Ефиму Андреевичу на пенсию, огородом заниматься, кур разводить да за внуками присматривать.

На некоторое время воцарилась тишина, но первой не удержалась Амалия Слобко:

– А клад? Как же сокровища?

– Вы имеете в виду «golden cave»? – Клим Пантелеевич внимательно посмотрел на даму, и она, словно смущенная гимназистка после первого поцелуя, опустив глаза, промолвила:

– Да, ведь вы об этом столько говорили…

– Попытаться найти золотую пещеру можно, и для этого ныне имеется все необходимое: карта десятиверстовка, секстант, таблицы… Без этих ньютоновских расчетов полуторавековой давности определить местонахождение клада будет невозможно. Современные морские ежегодники хоть и намного точнее, но в данном деле – бесполезны, потому что Капитон Русанов рассчитывал положение светила именно по тем, что были в ходу в конце XVIII века. Кстати, надеюсь, вы обратили внимание на то, как Пустоселов старательно постигал навыки обращения с секстантом?

– Да, но после убийства географа у него ведь другого выхода и не было, – задумчиво выговорил капитан. – Однако все-таки разумней с его стороны было найти клад с помощью Завесова, а уж потом с ним расправляться.

– А я что-то никак не могу понять, господа, – Асташкин недоуменно повел бровями, – как Афанасий Пантелеймонович собирался втайне от нас отыскать сокровища. Ведь нам бы непременно об этом стало известно.

– Да ничего бы вы не узнали! – резко ответил Каширин.

– Это почему же? – водолаз недовольно посмотрел на полицейского.

– Да потому что ваши косточки уже бы давно обгладывали голодные африканские шакалы.

– Извольте, сударь, объясниться! – морской офицер привстал.

– Но-но! Без нервов, любезный! – лицо сыщика перекосилось от злобы. – Раз уж вы задали вопрос, так выслушайте на него ответ. А он прост, как оглобля: отравил бы вас купчишка точно так же, как он намедни собирался расправиться с господином адвокатом!

– Это уж как дважды два! – поддержал репортер.

– Да как же можно столько людей… – учитель нервно сглотнул слюну.

– А позвольте уточнить, кто у нас теперь начальник экспедиции? Профессор Граббе? – присяжный поверенный разрядил накалившуюся до предела атмосферу.

Ответа не последовало. Все молчали. Наконец Лепорелов неуверенно выговорил:

– Пожалуй, вы правы, Клим Пантелеевич. Достойнее кандидатуры не найти.

– Благодарю за доверие, господа, – расправив усы, ответствовал ученый. – Но уж коли так, то позволю заметить, что дальнейшее открытое обсуждение этого вопроса будет значительно вредить делу, и потому я предлагаю продолжить разговор у меня в каюте. Но боюсь, что без помощи капитана и господина Ардашева нам не обойтись. А всех остальных я прошу не гневаться – беседа имеет сугубо конфиденциальный характер. Однако, прежде чем удалиться, я, как только что выбранный руководитель экспедиции, хотел бы официально подтвердить, что нашей первостепенной задачей является отыскание целакантуса. Любые другие побочные исследования также могут проводиться, но лишь постольку, поскольку не будут мешать основной цели, которая, несомненно, в научном отношении гораздо важнее отыскания любого клада.