«Нет, так все же нельзя», – глубоко дыша в попытке контролировать тело, заключил он. Ей нужно время, чтобы решиться самой.

Но, глядя на стонущую от его ласк, извивающуюся девчонку, он чувствовал, будто его наизнанку выворачивает. И когда она так невинно спросила: «А как же ты?» – он не стал отказываться. Довольно того, что грядущая ночь не обещала быть спокойной.

Наверное, стоило дать Дияре время подумать о том, что случилось, или участливо поговорить, но Кифер вынужден был форсировать события. У него не было времени на ее терзания, их следовало попросту вытеснить чем-то иным.

Он в этом себе признался значительно позже, но да. Да, он действительно хотел эту девчонку в своей постели. Одного укуса оказалось недостаточно.

Следующим же утром он поехал к ее дому, чтобы не дать времени подготовиться и замкнуться. Нужно было дать ей понять, что все идет как нужно, как правильно. Это сработало. И даже лучше, чем он предполагал. Разве что ее показушное безразличие раздражало. Но это все ненадолго. Еще вчера смущавшаяся малышка, воодушевившись, строила ему глазки всю репетицию. Взрывоопасная смесь неискушенности и желания раззадорить. У нее выходило отлично. И у него тоже вышло отлично, все по плану.

Вечер в его квартире. Она в его постели. Он чертовски ее хотел. И то, что он не причинил ей особой боли, Кифера тоже сильно порадовало. Ни к чему это. И привязки лишние тоже ни к чему.

Когда следующим утром Дияра, напряженно вглядываясь в его лицо, потребовала дать ответ, настоящие ли будут эти отношения, Поль сразу сказал «да». Он заранее все обдумал. Как же не отношения, если меньшее ее оскорбит и уничтожит постановку? Тут ему пришлось пожертвовать своей свободой. Ничего, это всего пара месяцев. Это временно. Если постановка прогремит – Поль уедет на какое-то время в Европу. И все забудется. Дияра забудет о нем, найдет кого-то более подходящего и открытого для отношений. А балет с ней в главной роли прогремит наверняка. Кифер не успокоится, пока не увидит на сцене то же, что и в своем сне.

А затем все сломалось.

Кифер не знал, как и когда он умудрился так сильно привязаться к Дияре, но точно знал почему. Он прокручивал в голове эту ситуацию достаточно часто, чтобы худо-бедно разобраться в том, с какой стати поезд сошел с рельсов. Ответ был прост: все дело в болезни. Она нуждалась в его заботе. А он, при всех его недостатках, не был черств к проблемам близких ему людей. Скорее наоборот. Поль прекрасно умел заботиться. В детстве – о матери, теперь – о работе. Его проекты имели успех из-за того, что он ничего никогда не пускал на самотек. Он был надежен в этом как скала. Но до Дияры Огневой он всегда знал, когда нужно отпустить. Или же в случае с Диярой он не понял, что было отпустить нужнее.

Для Кифера не было сложным приготовить ей еду, усадить за стол, проследить, чтобы поела… Он умел ее отвлечь, когда ей становилось паршиво. Обычно – работой. Или же собой. Она легко велась на его предложения о совместном досуге, даже если Поль не был в нем докой. Но все же именно он послужил причиной ухудшения ее состояния.

Беспалов. Беспалов, разумеется, не простил. Он, окручивавший девчонку столько времени и без малейшего успеха, – и все проиграл какому-то французу? Какому-то французу. Именно так к Киферу и относились: свысока. Он был нужен театру ради постановки, сжав зубы, многие терпели его ужасный характер и непреклонную категоричность, но на самом деле его – терпели. Они были вынуждены терпеть, как это часто случается с людьми, наделенными особыми талантами. Точно так же, как терпели закидоны самой Дияры. Но ставить на место их не забывали, потому что талант талантом, а миром правят только деньги.

Лицом спектакля была выбрана Лебковская, она представляла балет перед спонсорами, заливаясь соловьем в адрес директора театра. Справедливости ради, она не сделала так, как хотела дирекция, и не стала умалять достоинств самого Поля, но ведь была и Дияра! Кифер оказался в поганейшей ситуации: не пойди он на вечер – можно было бы смело выбрасывать в трубу все наработки. Но все четыре часа он хлестал джинтоник и думал о том, что в его квартире осталась девчушка, перед которой он ужасно виноват. В первую очередь в том, что связался с ней, зная, кто положил на нее глаз, и все равно не удержав ширинку застегнутой. Во-вторую же – в том, что не сумел отстоять ее интересы. Беда в том, что у него не было союзников, кроме Савельева. А Савельев при всем своем влиянии в танцевальном мире совсем не умел лизать задницы руководству. Иными словами, с его мнением считались, но не когда речь заходила о распиле финансов. Он был… Диярой Огневой: человеком, которого используют только по одному назначению – честному.

Должно быть, Беспалов очень радовался, глядя, в каком состоянии оставил своего сотрудника. Он сумел его унизить, выбить из колеи. Но Кифер давно научился плевать на мнение людей, которые ничего для него не значили. Беспалов был кошельком. И даже не самым тугим. Все остальное в этом человеке Поля не интересовало. Он мог сделать только одно: запланировал сладкую месть.

– Ты на себя не похож. Ты в порядке? – поймала его в коридоре Лебковская.

Ее взгляд перебегал с глаз Поля к вырезу рубашки, расстегнутой на пуговицу ниже принятого в подобном обществе. Под струящимся блестящим платьем девушки угадывалось отсутствие белья: хоть грудь – по всем балетным канонам – и отсутствовала, соски задорно топорщились. И это вызывало в Кифере отвращение. С чего бы вдруг?

В стремительно пьянеющий разум ворвались картинки, где по его квартире мечется, не находя себе места, девчонка. И еще – плачет.

– Ты прекрасно знаешь, что происходит, – огрызнулся он. – С чего бы мне радоваться?

Алена Лебковская была хорошим компаньоном во всем. Легкая в работе, обаятельная в обществе, она располагала к какому-то особому доверию, но совсем не как женщина. Плохо, что она неоднократно намекала на более близкое знакомство. Невербально, но кто из мужчин такое пропустит?

И это отталкивало. Поль Кифер никак не вписывался в роль жертвы.

– Это бизнес.

– Такой бизнес плохо закончится, Алена, – фыркнул он. – Я уеду.

– Ты не можешь, – покачала она головой. – Иначе он победит. Дияра… тебе она действительно дорога?

Красивые брови Алены дрогнули и взметнулись. Она куда лучше справлялась с уязвленным самолюбием. И еще была гордой. С ней можно было иметь дело.

Но Кифер молчал. Потому что ответом было «да», и его это ошарашило.

– Вернись в зал, – правильно поняла она нежелание отвечать на вопрос.

Он посмотрел в сторону выхода, нахмурился… и не пошел. Ему следовало держать дистанцию. Ему не нужны привязанности. Он не позволит какой-то малолетке сорвать его планы на жизнь. Он слишком много над ними работал, чтобы теперь терзаться сомнениями. Все проходит, полагаться можно только на себя. И Дияру Огневу он тоже забудет. Останется только карьера и деньги. Деньги, которые позволяют Полю не зависеть от ублюдков вроде Беспалова.