Темные глаза впились в мое лицо. Что-то внутри дрогнуло, и вовсе не от страха. Появилось ощущение, что запрет на разговоры о прошлом снят. И… я хотела услышать хоть что-то. Понятия не имею зачем, но это явилось для меня важным.

– Хочешь говорить об этом здесь? – спросил он ровно.

По его лицу ничего нельзя было прочитать. Но то, что он смотрел прямо на меня и не пытался игнорировать ситуацию, – уже успех. Мог бы вышвырнуть меня из труппы – и дело с концом!

Тут, как на грех, включилась сигнализация машины неподалеку, уничтожая последний шанс на разговор. Я неловко качнула головой.

Адрес, который Поль назвал таксисту, был мне незнаком. Но я догадывалась, что едем мы к Киферу. Это было ужасно двусмысленно, но и правда, где еще говорить? У Бехчина дома? В театре? Идеально было бы в машине Поля, но он выпил, а сидеть в ней просто так разговора ради… тоже довольно по-идиотски. Так я рассуждала, забившись в угол салона, до онемения сжав колени. Притом что Кифер расслабленно, по-мужски развалился рядом, тоже на заднем сиденье, и не думая свести ноги и занять меньше места. Очередная демонстрация доминирования? Нестеров сказал бы так.

Мы ехали достаточно долго, чтобы тело затекло от однообразной позы. Я смотрела преимущественно в окошко, краем сознания отмечая, что за всю поездку не прозвучало ни единого слова. Несколько раз таксист кидал на нас странные взгляды в зеркало заднего вида. Все же нетипично, когда двое людей разного пола берут ночью одну машину на двоих, но при этом даже не разговаривают.

Было очень любопытно, откроет ли мне Поль дверь, если я замешкаюсь, но проверять я не рискнула. Вместо этого вылезла из машины и вытащила следом сумку, которая ужасно мешала мне всю дорогу. Кифер немного припозднился, так как расплачивался с таксистом. И я вдруг испытала чувство вины: он не обязан был платить за такси один, хоть взять машину и было его инициативой.

– Я верну деньги, – заявила я гордо, стоило ему оказаться рядом.

– Не трудись.

Меня это сбивало с толку: притом что я поступила с Полем откровенно паршиво и он это прекрасно знал, за прошедший день он не сказал мне ни единого грубого слова. Если только за уши притягивать, как это «не трудись» или «она моя Эсмеральда». Дружелюбия не замечено, но…

Пока мы поднимались на лифте на нужный этаж, я окончательно извелась. Целый день ожидания поездки, недосказанность на встрече с Ивольским, поездка на машине… и теперь… Что за выдержкой обладает Кифер, если может держать себя в руках при таких обстоятельствах? Казалось, он мог бы открутить мне голову, едва услышал о просмотре, но он продолжал следовать одному ему известному плану. Надеюсь, он не задумал мое убийство?

Глянув на Поля исподтишка, я напоролась на ответный бесстрастный взгляд. Я боялась даже думать о том, какие планы в голове этого человека на мой счет. Нервы тянулись и тянулись, жалобно скрипели и потрескивали, как обмотка на гитарных струнах.

Дзиньк – звякнули ключи о стекло журнального столика при входе в квартиру. Тусклая алая подсветка не позволяла рассмотреть внутреннее убранство, но не то чтобы в этот момент мне было очень интересно, как и где живет Поль. Больше заботила собственная шкура и… необходимость покаяться. Облегчить совесть. Как живут пофигисты? Должно быть, припеваючи, и именно в этом секрет их успеха. Ну а те, кто подобен мне: все изводятся по поводу и без. Нестеров пытался выправить во мне очень многое, но с чувством вины по любому вопросу прогорел. Однажды у него получится, должно, потому что так я не могу. Не могу, когда давит…

– Поль, включи, пожалуйста, свет, я должна…

Объяснить, – потонуло в его губах.

Поцелуй обрушился на меня резко, но ничуть не неожиданно, тесня к стене, заставляя задирать голову. Невозможно было не почувствовать те самые электрические искорки, которые так и тянет поджечь. Я много раз видела мужчин Эви, которые сгорали от нетерпения, ожидая, когда же она уже проводит их в спальню, завершив знакомство с соседками. Но это совсем другое. Те искорки были вялые, блеклые, бесцветные. С Полем Кифером их был целый фейерверк, как, наверное, и бывает, когда хочешь не просто секса, а секса с конкретным человеком. Я не относилась к числу женщин, заводящихся от каких-то конкретных внешних признаков. Всего пару месяцев назад я вообще не считала себя страстной особой… пока Поль не появился в Москве.

На самом деле, с тех пор как мне пришлось бросить транквилизаторы, я начала понимать, что моя «холодность» ничто иное, как следствие гормонального дисбаланса или тормозящих препаратов. Раньше я доводила себя до физического и эмоционального истощения отсутствием еды и расшатанными нервами. Да и была слишком мала, слишком стыдилась. Потом – жестким самоконтролем и разного рода лекарствами, воздействующими на психику и блокирующими болезнь на подступах. Но теперь… я была недостаточно истощена и – без таблеток – как будто обнажена. И я стояла перед Полем Кифером, совершенно беззащитная, тая под напором его губ, теряя себя в нем сильнее, чем когда-либо. Я так хотела, чтобы он был моим, что хотелось плакать. Если уж совсем честно, мне хотелось плакать о нем с той самой ночи, когда я узнала, что он спит с Эви за стенкой. Хотелось быть его единственной. Только – как? Как, если для него секс – все равно что разминка перед репетицией?

Мне следовало отодвинуться, ударить его, закричать, обвинить, но я не могла. С каждым движением губ та частичка меня, которая была отколота, вставала на место, и вечно кровоточащая рана – затягивалась. Слишком странные обстоятельства, чтобы говорить о чем-то подобном, но сейчас доводы рассудка оказались вторичны. Пальцы жадно впивались в крепкую спину, царапая, будто желая пролезть под кожу и там поселиться. В чужом тепле и уверенности, которых мне всю жизнь не хватало.

Я жадно изгибалась, подстраиваясь под Поля и этот поцелуй единственно верным образом. Не находя себе места, зарывалась в жесткие волосы, дышала запахом любимого человека – и не могла никак надышаться. Что я буду со всем этим делать завтра – я не задумывалась. Я вообще относилась к числу людей, у которых вдруг резко заканчиваются силы на сопротивление. Барахтаешься-барахтаешься как рыба – раз – и идешь ко дну, больше уже ни на что не способный. Сейчас я тонула в Поле.

Меня резко впечатало спиной в стену. Так, что воздух из легких выбило. И прежде чем я успела опомниться или испугаться, Кифер закинул мою ногу к себе на бедро, прижимаясь тесно до боли. Колени стали ватными, а тело затопило сладким предвкушением. Хорошо.

Ткань футболки смялась под напором пальцев. Один рывок – и от нее останутся лоскуты. Я приготовилась, напряглась, но явно Кифер передумал и просто потянул ее вверх. Что? Я уже была готова и согласна ехать домой, застегнув куртку до горла, но…

Я выскользнула из футболки и спортивного бюстгальтера разом, и под жадным взглядом мужских глаз грудь призывно качнулась. Я покраснела. Мне никогда не будет комфортно обнаженной. Быть может, именно в этом проблема моих отношений с мужчинами. Я готова раздеваться только для одного из них и не могу принять иного.