Хейвен очнулась. Пьеро убили люди Адама. А он заставил Хейвен поверить, что в смерти брата повинна она. Ни тому, ни другому не могло быть прощения. Хейвен закашлялась. Комнату заволокло густым дымом. Она едва различала тринадцать силуэтов, сгрудившихся у стены. Кто-то, лежащий на полу в середине круга, скороговоркой произносил слова, смысл которых Хейвен не могла разобрать.

— Чем вы тут надымили? — послышался требовательный голос Френсис. — Мы должны отвезти их обеих в больницу.

— Тихо! — шикнула Феба. — Настал час пророчества!

— Леа больна. Она болтает абракадабру! — не унималась Френсис.

— Это язык древнего Крита, — сообщила ей одна из Хор. — На нем никто не говорил уже две тысячи лет.

— Змеиная богиня видела девушку с древним именем, — начала переводить Феба. — Она создала болезнь в секретной лаборатории. Она входит в многочисленную группу. Членам группы было сказано, что они станут править миром, но их покровитель покинул их. Теперь они жаждут обещанной власти. Они захватят ее силой. По их мнению, цель оправдывает средства.

Пифия замолчала. Хейвен приподнялась, встала и побрела к кругу, образованному Хорами. Видение Леи поразило ее. Глаза подруги Хейвен были закрыты, губы не шевелились. Френсис прижала руку к груди девушки.

— Она перестала дышать! — вскричала Френсис.

— Быстро принеси мою сумку, — приказала Феба младшей Хоре. — Она должна закончить пророчество.

Женщина выбежала из комнаты и тут же вернулась с черным докторским саквояжем. Феба вытащила из него флакон с бесцветной жидкостью и наполнила ею шприц.

— Что вы собираетесь ей ввести? — сердито спросила Хейвен.

— Змеиный яд.

— Вы убьете ее!

— Я ее оживлю, — буркнула Феба. — Она не такая, как ты.

Яд проник в кровеносные сосуды Леи. Она открыла рот и сделала долгий, отчаянный вдох.

— Флора, — прошептала Леа. — Имя девушки — Флора.

— Нет! — ахнула Хейвен.

— Тебе она знакома? — осведомилась Феба. — Где она? Она должна умереть!

— Нет! — воскликнула Хейвен. — Она — обычная маленькая девочка.

— Она — ребенок? — удивилась Пифия.

— Она — из школы, которую создал Адам, — объяснила Хейвен. — Флора — член Общества «Уроборос».

— Они тоже там учились, — вновь заговорила Леа, уже по-английски. — Все, кто причастен к распространению болезни, когда-то посещали Гальцион-Холл. Их лидер — Мило Эллиот.

Веки Леи дрогнули, и она потеряла сознание.

— Вот каков замысел Мага, — провозгласила Феба, повернувшись лицом к Хейвен. — А ты поверила, что к школе не может быть никаких претензий? Он очень хитер. Если мы не остановим Мага, все ученики Гальцион-Холла распрощаются с жизнью.

Хейвен молча смотрела на Фебу широко раскрытыми глазами. Она лишилась дара речи. Главная Хора схватила ее за руку и потащила за собой вверх по лестнице.

— Надеюсь, ты понимаешь, почему ты должна выполнить нашу просьбу?

— Да, — вяло пробормотала Хейвен.

— Теперь о твоем видении. Ты попала в нужное время?

Хейвен осознавала, что кошмарные воспоминания теперь всегда будут с ней. Но она заставит Адама заплатить за его преступления.

— Да, — ответила она. — Сейчас мне все ясно. Я помогу вам.

— Это твоя судьба, Хейвен. И ее никак не избежишь, — вздохнула Феба, устало садясь в кресло. — На протяжении столетий каждая из моих сестер пыталась обмануть судьбу. Вирджиния была последней. В молодости она проникла в Общество, и Адам мгновенно догадался о ее слабости. Она хотела иметь семью. Адам сделал ее знаменитой и познакомил с Джеромом Морроу. Вскоре после женитьбы родился Йейн, и Вирджиния забыла о своей истинной миссии. Я не могла позволить этому случиться, поэтому я сделала так, чтобы у меня тоже родился ребенок от Джерома.

— Вы соблазнили мужа своей сестры?

Феба пожала плечами.

— Я сделала то, что следовало. Но Вирджиния оказалась упрямой. А когда Йейн начал вспоминать о своих реинкарнациях, она совсем лишилась рассудка. Она мечтала о свободе, а в итоге все получилось наоборот. Моя сестра томилась в Тоскане двадцать лет, пока она не осознала, что жребий давно брошен. Тебе потребовалось меньше времени.

— У меня нет намерений бежать от своей судьбы.

— Да, — кивнула Пифия. — Но до сегодняшнего дня ты искала способ предать нас. Змеиная богиня тебя образумила.

— Что тебе нужно, Феба?

— Клео и Чандра побывали в склепе на кладбище Гринвуд. Он вполне годится для нашей цели. Там есть нечто вроде вестибюля с фонтаном. За ним находится более просторное помещение с семью дверями. В шести погребальных камерах хранятся саркофаги. А седьмая пока пустует. Мы изготовили замочный ключ для последней двери. За ней Маг проведет целую вечность. Вообще-то, это весьма комфортное место для него.

— Вы уверены, что склеп удержит его?

— Да, — подтвердила Пифия. — Он оттуда не выберется.

— Тогда я позвоню Адаму. Я попрошу его встретиться там со мной завтра утром в десять часов, — произнесла Хейвен. — А сегодня вечером я уничтожу Общество «Уроборос».

— К нам приближается Алекс Харбридж, одетая в то, что знатоки моды уже назвали «платьем вечера».

— Добрый вечер, Джек, — поздоровалась Алекс с импозантным репортером, стоящим у края красной ковровой дорожки с микрофоном в руке.

Алекс выглядела просто ослепительно в платье из блестящей зеленой ткани, с распущенными, взъерошенными рыжими волосами. Она напоминала юную богиню, родившуюся из морских волн.

— Алекс, ты не славишься, как эксперт моды…

— А я прощаю тебе эти слова, Джек, потому что знаю, что у тебя нет особого опыта в комплиментах юным дамам.

Смех Алекс резал острее, чем бритва. Не нужно было присматриваться, чтобы заметить — она готова глазами прожечь дырки в наглом репортере.

— Я имел в виду, что ты сосредоточена на своем творчестве, а не на поверхностных сторонах шоу-бизнеса. Тем не менее сегодня на тебе — один из самых потрясающих нарядов, в каких когда-либо блистали звезды на церемонии вручения «Оскара».

— Благодарю. Автор моего наряда — молодой модельер. Ее зовут Хейвен Мур.

Джек склонил голову к плечу.

— Где я слышал ее имя?

— Она также сшила платье для Люси Фредерикс.

— Тогда понятно, — сказал Джек. — И завтра утром оно будет у всех на устах. Теперь, когда ты с нами, Алекс, я полагаю, зрителям будет интересно услышать, что ты думаешь о событиях последних дней.

Алекс нахмурилась.