— Наша молодая госпожа, — ликовала Мари, — это благодать Божия! Благодаря ей дом возродится, а еще мы так надеемся, что она подарит нам много крошек, которые будут похожи на нее и на Феликса…

Славная женщина вовремя остановилась, чуть было не пожелав того же самого «господину Гийому», к которому относилась с не меньшим почтением, чем к своему хозяину. Какая жалость, что такой прекрасный дом — ее возили взглянуть на него, — был, судя по всему, построен лишь ради удобства холостяка, но ей была понятна сдержанность Тремэна перед наивными многообещающими подмигиваниями и улыбками местных красавиц. В то же самое время Мари про себя радовалась тому, что выбор мадемуазель де Монтандр пал на Феликса, который был далеко не так обеспечен, как его друг… Ведь у того было целое состояние, и он был способен основать целую династию.

Вернувшись к себе, Гийом попросил Клеманс принести ему в библиотеку большую кружку кофе и стал раздеваться… День был жарким, и ему хотелось освежиться. Поэтому он снял сапоги, всю одежду, погрузился в ванну, налив туда три ведра холодной воды, а затем облачился в наряд, который охотно носил дома, когда жил в Индии: узкие панталоны из белой хлопчатобумажной ткани и подобие халата. Он застегивался на правую сторону и был перехвачен полосатым поясом, отчего смахивал на юбку, но ходить в таком наряде было удивительно прохладно. Потом, не пожелав надеть тапки, он босиком отправился пить кофе.

Когда госпожа Белек впервые увидела его в таком наряде, она была поражена и даже вскрикнула: у него была почти такая же медная кожа, как и его шевелюра, из-за чего он походил на одного из принцев-варваров, которых она видела на картине, висевшей в спальне хозяина. Однако она скоро согласилась с тем, что подобный костюм был особенно практичен в жару, потому что его ничего не стоило выстирать. Зато босые ноги ей очень не нравились, и она не стала скрывать своих мыслей на этот счет.

— Одни нищие ходят без башмаков, господин Гийом! — заявила она. — Что подумают люди, если увидят, как вы ходите по дому?..

— И по саду, не забывайте! Уже много лет, моя милая Клеманс, я ношу лишь сапоги да «ботинки новорожденного». Придется вам привыкнуть. И другим тоже!

— Но ведь вы можете пораниться?

— Нечего бояться! У меня не подошвы, а панцирь!

Госпожа Белек отступилась, пробормотав, что, дескать, еще наступит возраст, когда будет приятно сунуть ноги в тапочки, и удалилась на кухню.

Вернувшись в свою любимую комнату, Тремэн упал в одно из кресел, стоявших по обе стороны камина, в котором не горел огонь, и, положив свои длинные ноги на подставку для дров, на несколько мгновений с наслаждением расслабился, попивая кофе. Благодаря предусмотрительному Потантену, с утра державшему ставни закрытыми, в доме было прохладно. Скоро, когда солнце сядет, их раскроют настежь, и напоенный всевозможными ароматами вечерний ветер завладеет жилищем. Гийом пойдет любоваться морем, угасающим днем и огнями Гатвиля и островов Сен-Маркуф на краях огромного морского горизонта.

Еще ни разу он не отказывал себе в этом удовольствии с тех пор, как жил в «своем» доме. Но сегодня он не заметил, как стемнело. Неподвижный, словно белый призрак в наступающей ночи, он забыл, где находится, словно его дух покинул тело и блуждал в пространстве в поисках преследовавшей его тени, от которой уже не мог оторваться. Где она скрывалась? Над этим вопросом Тремэн бился со вчерашнего дня, но не находил мало-мальски удовлетворительного ответа. Расспрашивать нотариуса было бесполезно: он заговорил бы лишь в том случае, если бы ему поджарили в камине ноги. Что касается сведений, которые ему пообещал Ингу, то чем больше Гийом о нем думал, тем меньше верил в успех: в каком бы монастыре Агнес ни укрывалась, было бы весьма трудно заставить ее выйти оттуда по собственной воле, а может, и вообще невозможно. Выкрасть ее? В силу своего характера Гийом с удовольствием бы так поступил, но мало того, что он произвел бы грандиозный скандал: ничего не говорило о том, что подобное насилие заставило бы покориться женщину, которой достало решимости потопить свой замок. Но отступиться Тремэн не мог…

Появление Потантена, пришедшего раскрыть ставни, вывело его из задумчивости. Дворецкий зажег целый букет свечей и заметил мрачное лицо Гийома.

— У вас такой вид, будто поездка в Шербург была неудачной. Вы не узнали того, что хотели? Нервиль будут строить заново?

— Нет. Его швырнут в воду.

И он рассказал о своей беседе с Ванье. Когда он закончил, мажордом немного подумал и состроил ужасную гримасу.

— Чудно! Ломают все, кроме дома каторжника?

— Тут нет ничего странного: госпожа д'Уазкур наверняка считает, что это строение ему никогда не принадлежало, поскольку дед графа Рауля подарил его семье Периго. Потому она его и не трогает.

— Вот мне и непонятно, почему. Ни одного Периго не осталось в живых, чтобы им воспользоваться. С другой стороны, даже если ее отец поступил нехорошо, он все же, забрал дом после того, как умер отец каторжника. Значит, она по-прежнему является его хозяйкой. На вашем месте…

— Что? — спросил Гийом.

Приставив указательный палец к кончику носа и нахмурив брови, Потантен смотрел невидящими глазами, словно находился в каком-то божественном трансе. Такую позу он принимал всегда, когда хотел, чтобы его словам придали значение. Вот и сейчас он заставил дожидаться Ответа, будто прислушивался к доносившемуся откуда-то голосу.

— Ну что? — повторил Тремэн с нетерпением, которое отнюдь не передавалось его собеседнику.

Тот выждал еще несколько секунд, прежде чем заключил, расплываясь в улыбке:

— На вашем месте… я бы съездил к этому домику… На мой взгляд, там вас могут ожидать сюрпризы.

— Ты думаешь?

— А что стоит туда заглянуть? Возможно, я и ошибаюсь, но если госпожа д'Уазкур решила окончить свои дни в монастыре, то к чему ей оставлять себе этот дом.

— Может быть, для того, чтобы часовня не казалась столь одинокой?

— Часовня, где лежит ее мать? Хороша будет компания, когда дом просто развалится, если никто не станет за ним смотреть. Почему бы вам не предложить и его купить?.. Так что, мне сказать госпоже Белек, чтобы она подавала ужин, а то вдруг вы захотите отъехать?

Гийом рассмеялся и похлопал по спине мудрого Потантена.

— Никто меня не знает лучше, чем ты, правда? Сейчас я оденусь. Скажи Клеманс, чтобы она была готова, а потом запрягай двух коней… Может быть, ты захочешь сам увидеть, что там и как?

— Как раз собирался вам предложить. Дело в том, что я точна знаю, где находится дом.

И в самом деле, удивительный персонаж этот обладал редким свойством. Куда бы он ни поехал, ему достаточно было провести всего несколько дней в новом городе или неизвестной местности, чтобы узнать о них все: обычаи, нравы, топографию, фауну, растительный мир, а также легенды и даже последние сплетни. Помимо всего прочего, он обладал способностью находить себе друзей повсюду, к какой бы расе, вере и общественному слою они ни принадлежали, не говоря уже о цвете их кожи. Это объяснялось его дипломатичностью и врожденной потребностью интересоваться новыми людьми. При всем этом Он обладал истинным благородством и никогда не терял присутствия духа. Вот и этой ночью он вновь продемонстрировал свое ценное качество, приведя Гийома точно к цели.