И вдруг Верлойн услышал прокатившийся по полю брани боевой крик горцев: «Сван! Айя! Сван!» Это шла конница и пехота от южных и северных ворот. Нападающие оказались в клещах.

– О Небо! – выдохнула Лэнарда, взглянув на равнину внизу, перед Гулэром.

Из-за поднимающейся пыли происходящее на севере и юге не было видно, но то, что можно было рассмотреть, повергло девушку в ужас. Голубые доспехи гулэрцев и серо-белые горцев смешались в одно светлое пятно. Оно колыхалось, волнуясь, словно неспокойное море.

– Наши могут выиграть, – заметил Дрюль, прицеливаясь и выпуская стрелу. – Во всяком случае, они пока хорошо держатся. Пока, – добавил он.

Словно в ответ на его замечание, с юга и севера раздались крики горцев.

– Чтоб мой язык отсох! – в сердцах воскликнул дримлин, забирая у Лэнарды последнюю в связке стрелу.

Девушка взяла вторую связку и, передавая тонкое древко оперением вперед, выглянула из-за плеча Дрюля.

Даже не сведущая в военном деле Лэнарда поняла, что произошло. Справа и слева на бьющихся гулэрцев навалилась черно-серая конница горцев. Смяв фланги, она начала сжимать клещи, но ей помешали пикинеры, выставившие перед собой пики в два ряда. Стремительная атака горцев захлебнулась, но рыцари упорно оттесняли панцирников к валу и рву.

– О Небо! – снова воскликнула девушка. – Их же окружают!

– Посмотрим, – пробормотал Дрюль.

По стене пробежал посыльный, сообщая поправку на ветер. Стрелы вновь взмыли в небо подобно туче.

* * *

«Держаться» – билась в голове мысль. Теперь она вытесняла все остальное, и Верлойн цеплялся за нее, словно это была самая ценная мысль в его жизни. Пот заливал ему глаза...

«Держаться», – твердил барон, когда боковым зрением увидел Алдруда в сияющей кольчуге, уже практически полностью залитой кровью (его кровь или чужая?), отбивающегося от двух пеших и одного верхового горца.

«Держаться», – повторял он, когда под Гвендром пал конь, а у Тиглона сломалось копье.

Сколько уже шел бой, Верлойн не знал. Он лишь рубил, кромсал, отбивался и снова рубил, все остальное не имело значения – ни боль в уставших руках, ни пелена, застилающая глаза. Кровь, всюду кровь и враг – враг, которого нужно уничтожить во что бы то ни стало. Либо они, либо мы – третьего не дано. «Гулэрцы идут умирать». И они умирали.

Легковооруженная конница потеряла половину, пехота – намного больше. Панцирники на флангах хоть и медленно, но отступали. Еще несколько минут – и все. Окружение, сжимающиеся клещи и гибель. Нет! Верлойн хотел жить, он слишком мало прожил, чтобы сейчас умирать. И поэтому он снова и снова поднимал и опускал меч, разя противника. Рядом оказался Канар – его лицо под стальным шлемом было окровавлено, сам шлем помят; бывший телохранитель бешено вращал черной от крови секирой, убивая горцев направо и налево. Вокруг него выросла груда трупов, а Канар, яростно рыча, отбрасывал тела в сторону и опускал острие секиры на очередного горца.

«Все, – мелькнуло в голове Верлойна. – Отступать больше нельзя».

На Канара навалились пятеро, и барон потерял его из виду. Скрипя зубами, Верлойн рубанул по шлему пешего алебардщика.

* * *

– Мессир, войска противника у западных и восточных ворот почти окружены. Еще немного, и враг будет уничтожен.

Санард мрачно взглянул на докладывающего сотника. Еще немного! Да они должны были быть уничтожены час назад! Откуда у Гулэра столько воинов? Раньше гулэрцев еле-еле хватало на защиту стен. Или нет? Или они специально держали свои основные силы про запас, создавая иллюзию, будто им не хватает людей? Непонятно. Да и не время сейчас решать головоломки.

– Что прикажете передать коннице, стоящей в поселке? – спросил сотник.

– Ее выход отложить, – распорядился Санард. – Что-то тут не так. – Эдмос! – позвал он своего поверенного.

– Да, ваше сиятельство.

– Что слышно о подкреплении с северо-восточной дороги?

– Они на подходе, ваше сиятельство, – ответил Эдмос и улыбнулся. – Гулэрцы в ловушке.

Рядом с ревом рухнул снаряд настенной гулэрской катапульты. Пятеро из личной охраны барона были убиты на месте.

Санард хмуро посмотрел на Эдмоса.

* * *

– Неужели все? – в отчаянии спросила Лэнарда.

– Похоже, ты права – все стрелы кончились, – ответил Дрюль, опираясь на бесполезный теперь лук.

– Да как же ты не понимаешь, я не о том! Они же почти окружены! Что делать? Что?

– Ждать, – ответил дримлин и повернулся к соседнему лучнику. – Эй, друг, у тебя пара лишних стрел не завалялась?

– Шутишь никак? – хмуро спросил гулэрец, тщательно прицеливаясь и выпуская оперенную смерть в конницу горцев.

– Понятно. – Дрюль повернулся к девушке. – Вот что, Эна, сбегай-ка вниз, посмотри, есть ли на складах еще стрелы?

Девушка покорно встала, и тут о зубец стены чиркнула черная горская стрела. Лэнарда испуганно отшатнулась.

– Да пригнись ты! – закричал на нее Дрюль. – Захотела умереть раньше времени?

Вдруг что-то произошло. Воздух дрогнул – Лэнарда сначала не поняла, что это. Это были крики. Громкий вопль из сотен глоток сразу: «Гулэр! За короля!»

Лучники даже опустили луки и, прильнув к бойницам, жадными глазами уставились на поле битвы.

Казалось бы, безнадежная для гулэрцев ситуация неожиданно изменилась. И виновата в этом была тяжеловооруженная рыцарская конница гулэрцев, обрушившаяся на тыл противника, сжимавшего клещи подобно лавине. Стальной лавине.

– Все по плану, – довольно усмехнулся Дрюль.

– Какому плану? – спросила девушка.

– Такому. Рыцари ждали своего часа. И он настал.

Дрюль был прав – час гулэрских рыцарей настал. Видя, что дольше медлить нельзя, барон Алидарт, командующий секретом объединенных рыцарей Гулэра и Роки, вывел их из южных ворот. Не встретив у ворот противника (к тому времени все горцы сражались на западе и востоке), Алидарт разделил конницу, обе части поставил клином, один из которых отдал под командование барону Альдану, приказав тому идти на восток, а второй повел на запад. В то же время выехавшие из северных ворот король Аварн III и Гордил повели свои клинья в другом направлении.

Рыцари врезались в ряды противника, никак не ожидавшего нападения с тыла, и мгновенно разорвали строй горцев. За конницей рыцарей шла пехота – оставшиеся в резерве панцирники, меченосцы и пикинеры, среди которых было немало добровольцев из мирного населения, взявших в руки оружие и горящих желанием отомстить за опустошенные земли и сожженные дома. Разгромив горскую конницу, насевшую на фланги гулэрцев, рыцари развернули коней, перестроились и ринулись в гущу битвы.

– Ваша светлость! Рыцари! Гулэрские рыцари! – завопил паж, указывая на поле боя.