Под потолком тусклые заляпанные светильники, защищенные сеткой. На полу вдоль стен ржавая, местами продавленная решетка, сквозь которую видны какие-то коммуникации.

Ничего, наталкивающего на нужные мысли. Что делать? Куда идти?

Хьюстон даже не мог определить направление движения корабля. Космос за иллюминатором оставался неподвижным, как и зеленая громадина Гайгана.

Неожиданно сработала шлюзовая камера. Боясь снова напороться на «начальство», Хэнс метнулся к небольшому приоткрытому лючку, ведущему на нижний ярус, в ремонтные тоннели.

Едва успев спрятаться, он услышал над головой возбужденные голоса. Люди о чем-то спорили, обильно сдабривая речь нехитрыми ругательствами. Разговор шел о повреждениях, которые понес корабль, о предстоящем и неизбежном сражении с бледнокожими и о грядущих тяжелых временах.

Судя по всему, спорили офицеры, и Хьюстон подумал об устранении одного из них в целях присвоения нового тела, сопутствующего оружия и обмундирования. Правда, мысли эти пришлось отогнать, так как неизвестно было количество человек и степень их вооружения. Да и образ техника, пожалуй, давал больше привилегий, нежели форма солдата. По крайней мере, Хэнс не боялся быть застуканным за разбором какого-нибудь важного оборудования – всегда можно было сослаться на срочный ремонт, в котором нуждался истерзанный звездолет. В том, что придется что-то разбирать, Хьюстон не сомневался, потому как «Гидору» предстояло уронить на поверхность планеты или вывести из строя каким-нибудь другим способом, и кроме как на диверсию, либо саботаж, рассчитывать в его положении было больше не на что.

Но сначала нужно осмотреться, сориентироваться, узнать расположение основных узлов и вычислить, а впоследствии устранить капитана. Ведь грамотное командование способно удержать на плаву самое дырявое корыто, а «Гидора» непременно должен «пойти ко дну».

Пройдя пару десятков метров под полом, Хьюстон спустился еще на ярус ниже и попал в просторное задымленное помещение. Пахло горелым пластиком, сквозь дымку были видны сыплющиеся искры и слышны встревоженные голоса техников, изредка прерываемые хлопками коротких замыканий и шипением порошковых огнетушителей.

– Джерри!

Перед Хэнсом возник заляпанный сажей здоровяк с охапкой проводов в руках.

– Где тебя носит, черт? У нас тут аврал, мать его…

– Бин приказал заняться связью, – ответил Хьюстон.

– К дьяволу Бина. Нужно восстановить электроснабжение и продуть отсеки. Мы тут задохнемся к чертям.

– Что от меня требуется?

– От тебя? – здоровяк не удержался от усмешки при виде такого рвения.

– Помоги Уилсону, он у седьмого распредщита. Там все выгорело нахрен.

Кивнув, Хьюстон отправился «на помощь».

– Джерри! – заорал чумазый здоровяк вслед. Хэнс замер.

– Ты что, совсем заблудился? Туда!

Пришлось сменить направление.

Уилсона, равно как и седьмой распредщит, Хьюстон так и не нашел, впрочем, эти «двое» ему были совсем не нужны. Главное, он избавился от этого здоровяка с сажей на лице.

Пройдя сквозь дым к противоположной стене, Хэнс нырнул в узкую дверь и, не сбавляя шага, направился к следующей шлюзовой камере, маячившей сквозь решетку в потолке ярусом выше и двадцатью метрами дальше.

«Генератор гравитационного поля, категория три. Посторонним вход воспрещен!» – прочитал Хьюстон на табличке после серии неудачных попыток открыть шлюз.

Ниже надписи имелась заляпанная панель с картоприемником и глазком камеры видео наблюдения.

Хэнс похлопал по карманам. Кроме грязной тряпки и пучка проводов в них больше ничего не было. Никакой карты доступа, магнитного ключа или просто пропуска.

Выбор невелик: повернуть назад и поискать другой путь, либо найти способ попасть внутрь.

Каким образом можно вывести из строя генератор гравитационного поля, и как это скажется на жизнеспособности корабля, Хьюстон не имел никакого представления, поэтому решил вернуться на задымленную палубу. В любом случае, если камера его заметила и распознала, то у начальства возникнет вопрос: «Какого хрена простому технику Джерри понадобилось в генераторном отсеке?», и оно, начальство, непременно захочет этот вопрос задать.

Все-таки нужно сменить внешность. Хьюстон вернулся клюку, ведущему на нижний ярус, и стал спускаться обратно по лестнице, чтобы уйти из поля зрения камер.

– …Ваши оправдания меня ничуть не задевают, – услышал он голоса, доносившиеся сверху, едва успев пройти первый пролет. – Мы потеряли «Мотру», просрали один из космопортов, разбомбили крупнейший индустриальный центр, и вы мне доказываете, что ситуация под контролем.

– Это война, сэр, – ответил знакомый голос. – И мы не бомбили индустриальный центр, сэр.

Хэнс остановился. Знакомый голос, знакомая фраза – Паркер. Генерал флота Гаррет Паркер, собственной персоной, на этом корабле.

Осторожно поднявшись выше, Хьюстон посмотрел сквозь решетку.

Точно, Паркер, а пропесочивает его тот самый тип, которого «Гидора» подобрал в самый последний момент, едва не угодив под эхирский артобстрел. Что, интересно, это за шишка, раз повышает голос на военачальника подобного уровня?

– Мы проигрываем в этой, чертовой войне, – не унимался тот. – Проигрываем этим бледнокожим чертям, которые уровнем развития отстают от нас на сотню лет.

– Мы и так делаем все возможное, сэр, – Паркер не терял достоинства.

– Все возможное?..

Послышался хлопок воздуха – сработала шлюзовая камера, и голоса стихли.

Кто же этот начальник? Вопрос не давал покоя. Хьюстон остановился, пытаясь найти ответ, который он, похоже, давно знал, но почему-то прятал от самого себя.

Кто командует военачальниками?

«…Нам быстро найдут замену», – вспомнил он слова Гаррета, произнесенные когда-то на совете.

Федерация. Точно. Этот второй – федеральный агент. Какой-то важный хрен, как, например, Джим Эткинсон.

Что здесь происходит?

Отдав приказ на диверсионные вылазки против своих же, дабы подхлестнуть генералов на скорейшее завершение войны, Федерация вымещает зло на военачальниках за собственные методы?

Может, таким образом «верхушка» пытается воздействовать на генералов?

Что-то не сходится, хоть и похоже на правду. Или, может, все эти действия направлены на то, чтобы сместить Паркера. Тоже возможно, хотя физическое устранение обошлось бы гораздо дешевле.

Хьюстон задумался, пытаясь все взвесить и найти зацепку к разгадке этого вопроса. Какую игру ведет Федерация и ведет ли вообще. А если нет?..

Остается одно – Эткинсон лжет. Он просто выдает себя за федерального агента, не являясь таковым. Его либо отстранили, либо он просто «беглец», пытающийся реабилитироваться или отомстить за что-то. Хьюстон еще раз пожалел, что не изучил внимательно его досье.