– Это Циклоп, – пояснил Альраун. – Так его прозвали туристы. Он охраняет вход в нижний мир. А настоящее его имя – Ларец Прозерпины. Находясь внутри, можно увидеть сны тех, кто побывал там до тебя… Сюда приходили очень знатные и очень мудрые женщины. Это женский дольмен… Здесь перед решающей битвой черпали мощь амазонки!

– Ты шутишь?

Но Альрауна было трудно смутить. Он вскарабкался на круглый камень и говорил, словно оратор, воодушевленный многочисленной аудиторией:

– Сюда приходили сарматские жрицы-всадницы, скифские принцессы и греческие сивиллы. Не исключено, что сама Ифигения побывала в этом священном месте…

– Что будет, если я заберусь внутрь? – робко спросила Астра.

– Ты уснешь…

– Я увижу чужие сны?

– Возможно… Но себя ты забудешь…

– Здесь обитают души мертвых?

Альраун глухо, надтреснуто засмеялся, как будто кто-то сломал несколько тонких щепок.

– Ответ знает только Прозерпина…

Ослепительная вспышка и жуткий грохот заставили Астру сжаться и накрыть голову руками.

– Бежим! – крикнул человечек и потащил ее вниз по склону.

Хлынул дождь. Ноги скользили, струи воды хлестали по плечам и спине, словно подгоняя незваных гостей… Прочь! Прочь! Астра оступилась и кубарем полетела сквозь колючие кусты в глубокую расщелину…

– А-а-ааа!

Альраун оказался неожиданно резвым и успел подхватить ее своими маленькими ручками. Она обрела опору, села и… открыла глаза.

Молнии, одна за другой, обливали комнату мертвенным светом. Потоки ливня барабанили по крыше. Матвей закрывал балконную дверь.

– Испугалась? – обернулся он. – Это всего лишь гроза…

Порыв ветра распахнул окно и оборвал занавеску. Деревья во дворе жалобно стонали. Водосточные трубы с шумом извергали пенную воду, которая смывала все на своем пути…

Последний день в Крыму они провели на море. Астра сидела в раскладном кресле, закутавшись в плед, и любовалась прибоем. Дул ветер. Чайки с криками носились над волнами.

– Спиридон Юдин продает виллу, – сказал Матвей.

– Храпову?

– Наверное… Смерть отца открыла истинное положение дел в компании. В последний год старший Юдин без ведома сына брал рискованные кредиты, и финансовый кризис застал его врасплох. Он создавал видимость деятельности…

– …тогда как все силы уходили на борьбу с двойником! – подхватила она. – Что ж, по крайней мере, его кончину легко объяснить.

– Наш Эркюль Пуаро потерпел фиаско.

Матвей имел в виду лейтенанта, который надеялся раскрыть двойное убийство. Теперь следствие долго будет топтаться на месте.

Астру все эти подробности не интересовали. Она вежливо слушала, размышляя о превратностях судьбы. Если бы не похищение Елены старшим Юдиным, нашли бы они с Ридом друг друга? Фатум!

– А ведь та Эриния, которую мне показывало зеркало, – я и есть! – невпопад произнесла она. – Кого боги решили наказать, того они лишают разума. Иначе бы Юдин ни за что не пригласил меня на виллу…

– По-моему, поведение людей обусловлено чем угодно, кроме разума. Что, например, Елена делала на набережной в день убийства? Она сможет объяснить?

– Ей просто стало страшно… Она обостренно чувствует и могла ощутить ужас жертв – брата и сестры Ушаковых, – ведь их убивал тот же человек, который едва не убил ее. Забыв своего обидчика, она испытывала подсознательную неприязнь к свекру.

– А к мужу?

– Это драма отца и сына… Кстати, Рид сам подозревал Елену в убийстве Кати, однако грудью вставал на ее защиту… Не уверена, что он избавился от подозрений. Богиня Артемида, изображенная на картине, которую так напоминает его жена, несет в себе не только девственную чистоту, но и страсть к насилию, разрушению. Недаром ей поклонялись амазонки…

Астра замолчала, глядя в безбрежную синюю даль. Жизнь не отвечает на вопросы, она их множит.

Любит ли Елена своего мужа? Любит ли он ее? Какая она бывает, любовь? Разная, многоликая, как вездесущий Эрос…