Близилась осень. Яблоки выросли величиной с кулак, порозовели и начали периодически падать в траву, так что мой гамак перестал быть безопасным местом для работы.

Мы с Эли выбрали три бочки: одну под черри и две — под сидр. Бочки собственно производил местный предприниматель, коих на его сайте было сто видов из разного дерева по разной технологии и для разных напитков. Точнее, как здесь водится, бочки сами себя производили, а хозяин только придумывал виды и сорта.

Меня сводили на витражное производство госпожи Ли, объявив, что я знаменитый Анри Вальдо и пишу книгу про РЦС. Клодель приняла меня с распростертыми объятиями, провела по всем цехам, накидала бесплатно эскизов и фотографий, видимо, сочтя потенциальным рекламным агентом. Для производства человека не требовалось: все работало само, вплоть до отгрузки.

На сайте с бочками я обратил внимание на большой выбор оборудования для изготовления, чего покрепче.

— Может, кальвадос сделаем? — предложил я Эли.

— Не-а, по боку! Классный кальвадос у О-Шеннонов. Нальют, сколько захотим, устанем отбиваться. При этом сидр у них полное дерьмо.

О-Шенноны — это наши соседи справа. Я усомнился в том, что из дерьмового сидра может получаться хороший кальвадос, но согласился проверить экспериментально. Здесь принято по осени ходить друг к другу в гости и угощаться напитками собственного производства.

На днях мы ходили в Институт Генетики. Собственно, инициаторами были Лиз и Эли. Мы с Марго тоже не протестовали, хотя больше плыли по течению. Насчет пола ребенка голоса разделились, причем в другом сочетании. Мы с Лиз были за девочку, а Марго с Эли — за мальчика.

— Ну, что вы спорите! — сказала генетик на приеме. — Это что последний ваш ребенок?

Тогда мне уступили, чтобы уважить гостя, и сошлись на девочке. Ну, парень-то у меня уже есть.

Кэт Бенсон сестра Эли Ника рекомендовала как лучшего генетика института, так что мы сразу отвалили ей немаленькую сумму, и столько же художнице, которая должна была проследить, чтобы ребенок с выбранным сочетанием генов выглядел, как прекрасный эльф.

Девочку решили сделать блондинкой, но не просто белобрысой, как я, а золотоволосой, как Лиз. Ей передали математические способности Эли и Марго, эмоциональный интеллект Лиз и мои аналитику, отвагу и лидерские качества. Так что от меня ей досталось целых тридцать процентов генетического материала, хотя плясали от двадцати пяти на брата.

Кэт заметила, что такое сочетание больше всего подойдет для капитана военного космического крейсера.

— Может быть все-таки мальчика? — предложил Эли.

— Это почему женщина не может быть капитаном крейсера? — возмутилась Марго. — Эта ваша хваленая игрек-хромосома — просто икс без палочки.

— Сама выберет, — сказала Кэт. — Жизнь полна неожиданностей.

После генетика мы сдали кровь, и нам осталось только ждать. Процесс можно было ускорить до трех месяцев, но мы решили не торопиться и остановились на шести.

В РЦС культ детей, причем они бегают везде и делают совершенно все, что хотят, никаких запретов для них не существует. При этом их любят до умопомрачения. Ну, да! Если ты еще на этапе проектирования вывалил за ребенка, как за новый гравиплан — будешь относиться, как к драгоценности.

Одна загадка, как из этих мелких бандитов потом получаются законопослушные и ответственные добрые граждане РЦС. В каком возрасте происходит эта удивительная метаморфоза? В Саду не иначе, когда их впервые гоняют через него в двенадцать лет.

Был вечер, начал накрапывать мелкий дождь, так что я вернулся в дом и сел в кресло у эркерного окна в своей комнате. На заборе и в саду уже зажглись разноцветные фонарики, послышался шелест листвы под каплями и легким ветром и стук очередного упавшего яблока. Да, верно говорит Эли, пора, конечно, собирать.

Вдохновения не было, да и с утра я написал уже достаточно. Так что я залез в новости.

Новости на Мистрали скучны: преступности почти нет, войны совсем нет, политика сводится к бухгалтерии, а каждый несчастный случай — леденящее душу событие вселенской важности. Так что одни фестивали, выставки, музеи, университеты и прочие новости культуры и науки. Я с отчаянья залез на сайт «Осеннего фестиваля сидра и кальвадоса», но тут вверху страницы багрово высветилась «молния»: «Лидер РАТ Ги Дюваль потребовал независимости Тессы».

Меня как-то кольнуло то, что Ги Дюваль — лидер РАТ, но по ссылке я прошел.

«Господин Дюваль утверждает, что на Кратос доставлена пробирка с его взрывчатым веществом, тем самым, которое уже окрестили „деглюон“. Если в течение трех суток с орбиты Тессы не будет уведен флот Кратоса, и Тесса не объявит о независимости, деглюон будет активирован. Если условия ультиматума будут приняты, господин Дюваль передаст императору Кратоса координаты места, где спрятано вещество».

Сердце упало куда-то вниз, и в груди образовалась пропасть. Как странно! Запаздывание дальней связи между Кратосом и РЦС около часа, значит, час назад все уже случилось, а я еще валялся в гамаке, прятался от дождя, читал про фестиваль сидра, и был почти счастлив.

«Артур, что у вас происходит? — написал я. — Все живы?»

Когда часа через два придет ответ, ситуация опять изменится.

«Анри, ты уже знаешь?» — пришло письмо от Эли, он был в Бюро.

«Знаю. Мне надо на Кратос».

«За трое суток ты не успеешь туда долететь. Хазаровский разумный человек. Думаю, он сможет правильно выстроить приоритеты».

«Что мы можем сделать?»

«Я сейчас вылетаю домой. Марго уже в пути».

В дверь постучали. Лиз.

— Анри, пойдем чаю попьем.

Она взяла меня за руку и отвела на кухню.

Мне было так дерьмово, что я едва смог сесть.

А ведь моя мечта исполнялась. Моя главная мечта двадцатилетней давности — мечта о свободе Тессы. «Ну, что же ты не рад?» — спросил я себя. Не так, о Боже! Не ценой жизни моего сына!

Вскоре на кухне собралась вся семья: сначала вернулась Марго, потом Эли.

Мы водрузили над столом виртуальный экран: новости шли без перерыва.

Пришел ответ от Артура: «Мы живы. Леонид Аркадьевич уговаривал нас покинуть Кратос. Я отказался, а Марина отказалась лететь без меня. Он тоже остается. Смог выпроводить только Ирину Николаевну с младшими».

«Какого хрена ты отказался!» — написал я, и понял, что поступил бы также.

— Что ваши собираются делать? — спросил я Эли.

— Наши, Анри. Ты, вроде гражданин РЦС.

— Я имею в виду Бюро.

— Принципиальные решения принимает президент, но выбор у него не велик…

Как по заказу, в новостях объявили о выступлении президента РЦС.