— И что? — наконец Кэлон встает, и, скрещивая руки на груди, окидывает меня хорошо мне знакомым, полным сдерживаемого гнева и ярости взглядом. — Нянчился?! Да я душу вывернул, чтобы помочь тебе справиться со всем, Иса.

— Мне! Ты мне душу вывернул! — качая головой, я отступаю назад, бросая на него оскорбленный взор. Я не хотела закатывать истерику, не хотела обрывать все так быстро… а может наоборот, я была под воздействием Мары, и наконец, очнулась? Я не знаю правды, да это и неважно… важно то, что я, наконец, вспомнила про кольцо — истинную причину, по которoй вообще оказалась здесь.

— Ты куда? — сжав зубы, спрашивает Кэлон, делая шаг вперед. Хватает меня за предплечье, заставляя остановиться.

— Хочу побыть одна, Кэл, — дрожащими губами произношу я, обхватывая себя за плечи.

— Стоять, — яростно выплевывает он, дергая меня на себя, намеренно причиняя боль и напоминая… напоминая мне, кто он на самом деле.

— Я никуда не уйду. Я заперта с тобой здесь, в этом мираже, на этой поляне, — смотрю в потемневшие голубые глаза, превращающиеся в бесчувственные стекляшки. — Я просто… я в шоке, Кэлон.

Его уголки губ медленно приподнимаются:

— Прости, девочка. Я опять не соответствую ожиданиям принцессы? — издевается Кэлон, оскалив зубы. — Но я думал, что несмотря на все эти нежности, ты помнишь, кого ты выбрaла, кому окончательно отдала душу ещё несколько дней назад. Неужели ты думала, что я вечно буду носить тебя на руках и вытирать твои слезы? Боюсь, ты меня спутала с одним из слюнтяев, с кем трахалась в прошлой жизни, — каждое слово Кэлона — хлесткий удар по сердцу, но я держусь из последних сил, гордо вскидывая голову.

— Как ты смеешь? — срывающимся голосом произношу я. — Никого и никогда… кроме тебя…эти слова не имеют значения теперь, Кэлон? Когда ты урвал свое? Я тебя ненавижу! Ты просто… дай мне уйти, — не находя больше слов, я вырываюсь из его хватки и не чувствую травы и земли под ногами бегу вниз — туда, где течет бурная река, с кристально чистой водой, где ещё недавно мы принимали водные процедуры.

Глубокое дыхание не помогает мне справиться с нарастающей в груди тревогой, и с силой пнув ни и в чем не виноватую реку, я сажусь на камень, опуская ноги в воду. Закрываюсь от внешнего мира волосами, и просто смотрю на расплывающиеся круги на воде, пытаясь привести мысли в порядок.

Через какое-то время, я поворачиваю голову, и нахожу взглядом Кэлона, который спокойно расхаживает по поляне, разминая руки, и плечи — он всегда так делает, когда злится и не может выместить свою ярость на мне или одной из своих одал. Недовольно хмыкнув, окидываю взглядом его мощную фигуру, стараясь не задерживать взгляд на рельефной спине, накаченных ягодицах и сильных ногах. Он отдаляется меня, превращаясь в едва различимую точку — очевидно, жрец тоже решил побыть наедине со своими мыслями.

Черт возьми, я здесь вообще ради того, чтобы найти Маам, которая должна снять с меня злополучное кольцо. И где же она?!

— Везде, — я едва ли не падаю с камня, заслышав ласковый женский голос, разливающийся над рекой звонким эхом.

На соседнем камне, в трех метрах от меня, я вижу молодую женщину с медными волосами. Розовые полные губы расплываются в ласково-хитрой улыбке. Точеные черты лица и оттенок волос, делают Маам похожей на лесную лисицу. Красное платье подчеркивает малейшие изгибы фигуры прекрасной нимфы, заливающейся звонким смехом. Должно быть, это и есть целительница, ради кoторой затевался наш с Кэлоном поход.

— Ну наконец-то я застала тебя одну и решила показаться, — приветливо улыбаясь, произносит Маам. Изумрудные глаза оглядывают меня с любопытством, и только сейчас я вспоминаю, что моя обнаженность сейчас не очень уместна. — Мне не хотелось нарушать вашу идиллию, Мандиса, — Маам хихикает, бросая взгляд в сторону поляны.

— Ты — Маам? — на всякий случай спрашиваю я, очень надеясь на то, что это не очередная тварь Саха в невинном обличии.

— Радон не передавал мне привет? — игриво интересуется Маам, поведя плечом и возводя глаза к небу.

— Передавал… — целительница заливается румянцем и смущенно улыбается, явно представляя себе что-то очень пpиятное, от чего мне становится не по себе.

— Но ты пришла сюда не за тем, чтобы передать его привет, верно? — интересуется она, приподнимая бровь.

— Кольцо, — твердо произношу я, разглядывая свою руку. — Кольцо овладело мной, и Кэлон сказала, что только ты можешь снять его, Маам. Минора может вернуться сюда в любой момент. В меня. Мне нужно снять его, — я показываю ей руку, но в ответ целительница лишь загадочно ухмыляется, прикрывая рот рукой. Меня терзают смутные сомнения: такое впечатление, что магиня не собирается помогать мне.

— Так сними его, Мандиса, — Маам заливается прерывистым смехом, поставив меня в неловкое положение. Она вытягивает руку и ловит одну из синих бабочек, созданных мной и нежно проводит пальцами по ее крылышкам.

— Что? — нахмурившись, я обхватываю кольцо и без всяких преград снимаю его с пальца. Мной овладевает ледяной ужас, а кожа покрывается мурашками, когда я начинаю вновь подозревать Кэлона во всех смертных грехах: может не было никакой надобнoсти в этом дурацком походе, а? Может он изначально все подстроил, чтобы снова запудрить мне мозги?

— Значит все было зря? Все это время, я могла снять его? Но я пыталась… и не раз… — ничего не понимая, произношу я, разглядывая проклятое кольцо, что причинило мне столько боли и провело по краю пропасти.

— Конечно не зря, Мандиса. Ты бы никогда не избавилась ни от кольца, ни от Миноры внутри, если бы не прошла этот длинный путь, — стальным тоном вдруг произносит Маам. — Путь прощения, принятия… любви к себе, и к Кэлону. Кольцо, проклятое жрицей, мог снять только тот, кто его надел. Я бы не смогла снять его, но я поставила тебя в такие условия и послала непростые испытания, которые за максимально короткий срок, помогли тебе пережить случившееся.

— Ты хочешь сказать… я могла бы избавиться от кольца и этой твари гораздо раньше? — потрясенно спрашиваю я, вглядываясь в притягательные, зеленые глаза Маам.

— Да, Мандиса. Ведь ты сама держала Минору внутри. Чувство вины, стыд, ненависть к самому бесценному, что дано каждому бйежееб минту — душа. Неприятие того, кого любит твое сердце. Минора цеплялась за твои страхи и эти эмоции, и легко овладевала тобой, как и Сах. А я попыталась исцелить тебя с помoщью чувства, которое Сах и Минора утратили очень давно… их сердца настолько искалечены любовью, что они боятся ее, как огня. В итоге, ты исцелила себя сама, признав свою любовь, позволив ей расцвести в твоей душе, и тем самым построила мощнейшую защиту от их вторжения, — поясняет Маам, подмигивая мне.

— Я даже не знаю, что сказать, — растерянно oтвечаю я, испытывая глубокое чувство благодарности к озорной целительнице, иллюзиям и миражам которой, позавидует сам Οракул. — Кроме как: спасибо.

— Ох, меня не нужно благодарить. Я получила огромное удовольствие, наблюдая за вашим противостоянием. Воистину захватывающее зрелище, Мандиса. Интересно, чем оно закончится… надеюсь, до меня когда-нибудь дойдут слухи, и я узнаю, смогли ли вы удержать то, что обрели здесь и сейчас.