в тылу. Таково было указание германского Генерального штаба. Проводить его в жизнь стал большевистский ЦК, исполнительным органом которого являлась состоявшая при нем Военная организация.

В последних числах июня по Петербургу стали распространяться глухие слухи о готовящемся выступлении солдат и рабочих. По фабрикам, заводам и казармам продолжалась агитация против коалиционного правительства за переход власти в руки Советов. Доходившие из армии вести, что там принимаются строгие меры для успешного наступления, тревожили Петроградский гарнизон, отвыкший от военного дела и распустившийся в политиканской атмосфере столицы.

Большевистские лидеры считали момент подходящим для вооруженного выступления, полагая, что при успехе его можно закончить захватом власти. Военная организация, в которой сосредоточивались все данные о распределении воинских частей, о вооруженных рабочих и в руках которой были все связи с частями Петербурга, Кронштадта и даже Гельсингфорса, начала окончательные распоряжения. Зачастую они отдавались письменно на бланках организации.

Связи у большевиков с гарнизоном были весьма солидные. В июне они располагали сторонниками в 17 войсковых частях.

Если их агитационная работа в Петербурге не шла так упорно, как они хотели, то этому виной был командующий Петербургским военным округом генерал Половцев, который умел влиять на войсковые части, действуя через солдатское совещание, организованное при нем из представителей Совета войсковых частей.

Главным оплотом большевиков был 1-й пулеметный полк, где служил прапорщик Семашко, агитировавший неустанно в полку вместе с Коллонтай. Этому полку и предназначена была в выступлении первая роль.

По заранее продуманному плану, в час дня 2 июня в Народном доме начался «митинг-концерт» названного полка, на котором выступали Розенфельд, Бронштейн, Луначарский, пулеметчики Лашевич и Шилин, а также Семашко и Коллонтай. Агитация в течение целого дня на митинге, толпы перебывавшего там народа, зажигательные речи и призывы к восстанию – все это сгущало атмосферу, создавало нужное настроение. В тот же вечер пулеметчики стали рассылать по другим частям делегатов, приглашая товарищей выступить на следующий день с оружием в руках с целью свержения Временного правительства и передачи власти Советам.

В тот же день большевики объявили, что в 2 часа 3 июля в Таврическом дворце Зиновьев сделает членам фракции сообщение на тему «О борьбе с контрреволюцией».

Вечером 2-го числа стало известно, что в правительстве произошел частичный министерский кризис. Четыре министра, принадлежавшие к партии Народной свободы, не согласные с антигосударственной, антирусской политикой кабинета князя Львова по украинскому вопросу, подали в отставку.

Слухи об этом с быстротой молнии проникли в рабочие и солдатские круги. Большевистские агитаторы развивали мысль, что теперь, более чем когда-либо, удобно Советам прийти к власти, устранив совершенно буржуазию. На следующий день среди оставшихся членов правительства царило большое волнение. Обстановка благоприятствовала большевикам. Пропагандисты и агитаторы работали по заводам и казармам.

Вечером 3-го числа на Выборгской стороне забастовали некоторые заводы. На улицах появились толпы вооруженных солдат и рабочих. Изредка проносились переполненные солдатами грузовики. Кое-где раздавалась стрельба.

После 8 часов вечера к дому Кшесинской, где находился Ленин, прибыл 1-й пулеметный полк и подошли части Московского и Гренадерского полков с плакатами: «Долой министров-капиталистов!», «Вся власть Советам!». К особняку то и дело подъезжали грузовики, переполненные солдатами и рабочими. Привозили пулеметы. Туда же стекались рабочие.

С балкона к толпе обращался Ленин. Говорили и другие большевистские ораторы.

От штаба восстания одна рота 1-го пулеметного полка направилась к Петропавловской крепости и после переговоров с гарнизоном вошла в крепость с пулеметами. Весь же полк двинулся к Таврическому дворцу, причем увлек с собой и Гренадерский полк. Гренадеры пошли вызывать павловцев, часть которых присоединилась к ним. Пытались, но безуспешно вызвать преображенцев, стокгольмцев и 2-й флотский экипаж. На улицах, хотя было уже довольно поздно, появились группы других солдат и рабочих. Начались столкновения с прохожими.

На углу Николаевской и Невского публика напала на автомобили, в которых находились солдаты и рабочие с пулеметами. Пытались отобрать у восставших оружие, но те начали стрельбу, и толпа разбежалась.

На углу Невского и Литейного публика также пыталась обезоружить большевистские грузовики с пулеметами. Раздавались крики: «Провокаторы!», «Предатели!», «Так создаются Наполеоны!». Солдаты произвели несколько выстрелов, и толпа разбежалась.

В 101/2 часов 1-й пулеметный полк, гренадеры и группы восставших частей прибыли к Таврическому дворцу, вскоре туда пришли и забастовавшие рабочие.

В Таврическом дворце в это время шло заседание рабочей секции Советов, где доминировали большевики. С горячими призывами обращались к делегатам Розенфельд, Радомысльский, Луначарский и увлекавший своим революционизмом Бронштейн.

Большевики убеждали собрание бросить колебания и, пользуясь моментом, воздействовать на Советы для восприятия власти. Они внесли резолюцию об образовании особого бюро от рабочих, чем создавали новый боевой орган, который должен был дополнить военную организацию. Часть собравшихся, руководимая Чхеидзе, не разделяла мнение большевиков, не соглашалась на внесенную резолюцию и покинула собрание. Тогда большевики сами выбрали новый орган и провели следующую резолюцию.

«Ввиду кризиса власти рабочая секция считает необходимым настаивать на том, чтобы Всероссийский Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов взял в свои руки всю власть. Рабочая секция обязуется содействовать этому всеми силами, надеясь найти в этом полную поддержку со стороны солдатской секции. Рабочая секция выбирает бюро из 25 человек, которому поручает действовать от имени рабочей секции в контакте с Петроградским и Всероссийским Исполнительными комитетами. Все остальные члены данного собрания уходят в районы, извещают рабочих и солдат об этом решении и, оставаясь в постоянной связи с комиссией, стремятся придать движению мирный и организованный характер»[146].

Когда во дворце сделалось известно о прибытии 1-го пулеметного полка, к нему вышли Бронштейн и Радомысльский, произнесли речи и объявили о принятом рабочей фракцией постановлении. Полк и многочисленная вооруженная толпа, в которой слились все жаждавшие беспорядка элементы, до уголовных преступников включительно, восторженно приветствовали ораторов и требовали ответственного решения со стороны заседавших во дворце комитетов.

Вышедший к толпе председатель Совета Чхеидзе едва не был избит толпой и принужден был удалиться. Солдаты и толпа в большом количестве оставались у дворца всю ночь. Около полуночи большевики собрали Общегородскую конференцию партии с участием делегатов от заводов и войсковых частей. Конференция приняла резолюцию, в которой рекомендовалось «немедленное выступление рабочих и солдат на улицу, для того, чтобы продемонстрировать проявление своей воли»[147].

Резолюцию подтвердили Центральный комитет и Военная организация.

Благодаря этим двум, столь успешно проведенным резолюциям, начавшееся выступление было санкционировано рабочими организациями.

Ночью были сделаны дальнейшие распоряжения о выступлениях на следующий день, как по заводам и фабрикам, так и по войсковым частям. В автомобильную мастерскую было послано распоряжение привести в боевую готовность машины с