— Это мое.

— Да, твое, — подтвердила Шарлотта, наблюдая за ним из-под полуопущенных век.

Затем она пошевелила бедрами, побуждая руку мужа опуститься ниже. Алексу достаточно было этого знака. Вскоре его пальцы оказались в ее влажной, горячей промежности. Шарлотта широко раздвинула бедра. Она была готова к соитию.

Алекс вошел в нее и застонал от наслаждения. Он понимал, что, учитывая ее нынешнее положение, ему следует действовать осторожнее. Однако его страсть была слишком сильна, а тело не слушалось разума.

Шарлотта не желала быть пассивной стороной в их любовной игре. Ее бедра высоко вздымались навстречу его мощным толчкам. Давление в его члене нарастало, делалось все невыносимее, и когда по телу Шарлотты пробежала судорога оргазма, Алекс наконец получил разрядку Стенки влагалища сжались в спазме, сдавив его член, и в лоно Шарлотты изверглась струя спермы.

Алекс погрузился в полузабытье и пришел в себя лишь через какое-то время. Он лежал на спине, тяжело дыша.

— Я люблю тебя.

Алекс повернул голову на ее хрипловатый голос. Шарлотта выглядела пресыщенной и довольной. Ее кожа была влажной, покрасневшей. Именно такой она особенно нравилась ему.

— Но не так сильно, как я тебя, — сказал он и нежно поцеловал ее.

Шарлотта, казалось, могла бы лежать вот так, рядом с мужем после бурных занятий любовью, целую вечность. Она испытывала подлинное блаженство.

— Кэтрин страдает.

Но почему Алекс заговорил об этом именно сейчас?!

— Она причинила мне боль, — промолвила Шарлотта.

— Она глубоко сожалеет о том, что натворила.

— Как быстро ты сумел простить ее, — проворчала Шарлотта, хотя, честно говоря, ее не слишком огорчил этот факт.

— Это потому, что я не был влюблен в нее. Если бы она разбила мне сердце и сломала жизнь, поверь, я был бы не столь добр к ней, — сказал Алекс и потер ее сосок большим пальцем.

Шарлотта издала низкий стон. Волна жара прилила к ее лону.

— Ты знаешь, что я не смогу сердиться на нее вечно. Но сейчас я не в силах простить ее. То, что она сделала, ужасно. Я и не подозревала, что моя сестра способна на такое.

— Мне тоже в голову не могло прийти, что Кэтрин сделает нечто подобное, — признался Алекс, поглаживая грудь жены.

Ему было трудно сосредоточиться, когда он ласкал ее. Шарлотта между тем прильнула к нему, надеясь, что его ласки станут более дерзкими.

Алекс сидел в гостиной родительского коттеджа Ривер-Корт и проклинал тот день, когда прислушался к пожеланиям матери. Он явился сюда на зов отца, вспомнив об обещании, которое ей дал. Его подкупило то, что, по словам Шарлотты, герцогиня стала намного теплее относиться к ней.

Но мать заверила Алекса, что тоже будет в коттедже в момент его визита. Как оказалось, это было бессовестной ложью. Герцог находился дома один. Заметив, что сегодня между ними не будет обычного буфера, всегда спасавшего их от неминуемого раздора, Алекс хотел развернуться и уехать.

Однако его остановил взгляд герцога. Впервые на памяти Алекса отец смотрел на него не так, словно не мог дождаться, когда же сын уберется восвояси. Впрочем, его непроницаемое выражение лица можно было списать на недомогание. Последнее время герцог страдал от частых головокружений.

Держа в руке стакан рома, герцог прошел к креслу, стоявшему неподалеку от дивана, на котором сидел Алекс, и опустился в него.

— Как поживает ребенок? — спросил он и отпил из стакана.

— У Николаса все в порядке.

Обмен любезностями. Алекс не привык к подобному общению с отцом и чувствовал себя неуютно, как странник, попавший на незнакомую дорогу, которая могла завести неизвестно куда.

Герцог, хмыкнув, кивнул.

— Твой кузен откажется от идеи подвергнуть экспертизе ваши документы о заключении брака, если я дам ему пять тысяч фунтов.

Алекс ничуть не удивился, услышав эту новость. Генри всегда был жаден до денег.

— Надеюсь, ты не собираешься платить ему?

— Если бы я был уверен, что это избавит нас от гласного судебного разбирательства и обеспечит благополучие моего внука, я бы, ни минуты не колеблясь, выплатил всю требуемую сумму. Но, к сожалению, я слишком хорошо знаю своего племянника. Он на этом не успокоится. Через некоторое время Генри явится снова и потребует еще больше денег. Поэтому я решил сделать все, что в моих силах, чтобы сохранить ваш брак и право моего внука на наследство. Мистер Грэм, как оказалось, очень порядочный человек с большими амбициями. В последнее время мы с ним не раз ужинали вместе.

Значит, герцог подружился с крупным чиновником, начальником бюро, занимавшегося регистрацией рождений, смертей и браков во всей Англии и Уэльсе. Это объясняло, почему до сих пор не возникло серьезных проблем с их документами о заключении брака. Алекс не ожидал от отца такой поддержки. Он не мог вспомнить, когда в последний раз отец приходил ему на помощь. Впрочем, и на этот раз герцог помогал ему, прежде всего ради блага Николаса, который был так похож на его любимого сына.

Алекс заерзал на диване. Он не привык так долго находиться в обществе отца и беседовать с ним спокойно, не на повышенных тонах, без гнева и враждебности.

— Надеюсь, все это значит, что ты изменишь отношение к моей жене? — выпалил Алекс.

Ради Шарлотты он готов был рискнуть хрупким миром с отцом. Однако отец снова удивил его. Покряхтев, он взялся за свой ром. И это, несомненно, означало согласие. Если бы Алекс не сидел в эту минуту, он непременно упал бы.

Следующие десять минут стали для Алекса мучительным испытанием. Их разговор шел урывками, он дергался, как поезд, которому не хватало пара, чтобы беспрепятственно двигаться вперед. Они не могли нащупать общую тему. Герцог вдруг стал рассказывать о своем поместье в Йоркшире, о затратах на его содержание, которое почти удвоилось за последние десять лет. Алекс молчал, так как не знал, что сказать.

В конце концов, герцог, который, видимо, тоже устал от бесплодных попыток завязать беседу с сыном, поднялся на ноги, давая понять, что прием закончился.

Алекс, почувствовав облегчение, тоже быстро встал. Герцог протянул руку. На мгновение Алекс замер, поскольку этот жест со стороны герцога был слишком необычен. Он не мог вспомнить, когда в последний раз дотрагивался до отца или пожимал ему руку. Собравшись с духом, Алекс все же обменялся с ним рукопожатием.

Рука отца оказалась не такой мягкой и липкой, какой Алекс всегда представлял ее.

— До свидания, отец, — сказал Алекс, отвесив легкий поклон.

Герцог кивнул в ответ, и Алекс направился к двери.

— В следующий раз привези с собой Николаса.

— В таком случае позаботься об игрушках для него. Он любит паровозики, — бросил Алекс через плечо и вышел из комнаты.