Когда разговор в какой-то момент касается Элии и Уильяма, я, обхватив обеими руками стаканчик с горячим кофе, поворачиваюсь к Кево.

– Не уверена, что все правильно поняла, – говорю я, делая осторожный глоток. – Все вы – повстанцы, так? Вы либо настоящие потомки Ванитас, либо люди из других Домов, которые решили бороться за ваше дело. Разве вы все не должны быть на одной стороне, вместо того чтобы похищать Стражей и амулеты друг у друга?

Кево слегка улыбается моей неудачной шутке.

– Теоретически, думаю, да. У нас одна и та же цель, но это не значит, что мы все идем по одному и тому же пути к ее достижению.

– И что именно это значит?

Он пожимает плечами.

– Уилл и Элия сделают все возможное, чтобы воссоздать Ванитас. Им совершенно без надобности мирное решение вопроса, главное – получить то, чего они хотят. Тот, кто воссоздаст Ванитас, будет для этого сезона не последним человеком. Возьмем, к примеру, твою семью. Существует Мастер, обладающий наибольшей властью, затем идут ближайшие родственники, более влиятельные члены семьи и так далее. Вплоть до мелких служащих, дальних родственников, которые уже практически не имеют привилегий. Дом Ванитас будет полностью перестроен. Генеалогическое древо Роша не отслеживалось слишком долго, чтобы теперь установить точную иерархию. – Кево собирает пальцами снег на капоте и сжимает его в кулаке. – Когда Ванитс появится, многие будут бороться за то, чтобы занять влиятельную позицию в новом Доме. Люди вроде Уилла и Элии стремятся именно к этому. Поэтому, если мы тайно совершим ритуал перехода вдвоем, для них это станет поражением.

– Но ведь, – говорю я, пытаясь разложить в голове информацию по полочкам, – Элия – настоящий член Ванитас, так? Разве он не в любом случае будет… ну, на уровне руководства?

– Понятия не имею, – усмехается Кево, когда я вопросительно поднимаю брови. – Никто этого точно не знает. Тут нет инструкции, правил или чего-то подобного. Такого еще никогда не было.

– Сколько же тогда вообще существует повстанческих группировок? – озадаченно спрашиваю я.

– На это я тоже не могу дать тебе точного ответа. – Когда я разочарованно вздыхаю, Кево наклоняется ко мне и мягко толкает мое плечо своим. – Знаю, все это звучит сложно. Но у нас ведь нет общей группы в WhatsApp. Я знаю о нескольких людях, которые, в свою очередь, знают еще несколько человек. С Элией и Уиллом меня свел наш общий знакомый, но тогда я еще не знал, какого сорта люди эти двое на самом деле.

Мой желудок делает кульбит, когда я вспоминаю о том, как Уилл и Элия напали на меня в Осло. Кево прав: у него с этими двумя нет ничего общего.

– Значит, вы – хорошие повстанцы. Те, кто хочет добиться мирного решения и готов вести переговоры. А плохие жаждут в первую очередь власти, да так, что готовы даже идти по трупам?

Кево с серьезным видом кивает:

– Да, думаю, все это можно подытожить именно так.

Задумавшись, я с силой выдыхаю. За последние несколько недель мир как-то стал больше и сложнее. Впервые услышав о повстанцах, я представляла себе их как единую группу, которая борется за свое право в круговороте времен года. Все эту политическую подоплеку, связанную с новым Домом, я вообще не принимала во внимание.

Я все еще погружена в свои мысли, когда мне за воротник попадает что-то холодное. Взвизгнув, я подскакиваю и встряхиваюсь, когда снег скользит по моему свитеру и тает на спине.

В ярости я разворачиваюсь и гневно сверкаю взглядом на Кево, который отвечает на это совершенно невинной миной.

– Ах так, – угрожающе говорю я, наклоняясь и захватывая горсть снега, – сейчас ты получишь.

Кево громко смеется.

– Дрожу от страха.

– Это правильно. – Не сводя с него глаз, я леплю из снега идеальный шар. – Ты уверен, что хочешь бросить вызов Зимней девушке? Хочешь битвы? Это довольно глупо, парень из Дома Ванитас. Очень, очень глупо.

Кево снова смеется, на этот раз громче. Однако, когда я подхожу ближе, отступает и поднимает руки, будто хочет сдаться.

– Ой, да ладно, я просто пошутил.

– Ты прав. Я думаю, мы должны… – Я не договариваю, бросаюсь вперед и одновременно с этим швыряю в Кево свой снежок.

Парень явно не ожидал этого, потому не успевает увернуться, и снежок по касательной попадает ему в щеку. Кево так возмущенно ахает, что я от души смеюсь. Но недолго. Когда Кево наклоняется и начинает контратаку, я разворачиваюсь и несусь к полю, чтобы запастись боеприпасами. И вскоре начинается ожесточенная снежная битва.

Несколько снежков попадают в меня, но я наношу своему противнику как минимум столько же ответных ударов. Наши силы примерно равны: Кево физически сильнее меня и лучше целится, но я быстрее и явно умнее стратегически. Пока он лепит лишь один снежок за раз, я создаю себе небольшой запас и быстро бросаю их один за другим. Уже через несколько минут я даже забываю о холоде и хаосе вокруг нас. Мы смеемся так сильно, что у меня начинает болеть живот, а по щекам бегут слезы. Я понимаю, что никогда раньше не видела, чтобы Кево смеялся по-настоящему: возможно, потому, что до сих пор для этого не было причин. Но мне нравится его смех: он низкий, гулкий и искренний, и я не могу не смеяться тоже.

Когда я ныряю за машину, чтобы застать врага врасплох со спины, то на мгновение теряю Кево из виду. Озадаченная, я выпрямляюсь, как раз в тот момент, когда его руки обвиваются вокруг моей талии сзади. Я отбиваюсь руками и ногами, но шансов нет. Он поднимает меня и так сильно приближает свое лицо к моему, что я кожей чувствую его дыхание. Внезапная близость, ощущение его рук и понимание того, что между моей задницей и Кево не влезет даже лист бумаги, слегка выбивает меня из колеи.

– Сдаешься? – спрашивает он. Я не могу видеть лицо парня, но слышу усмешку в его голосе.

Презрительно фыркаю в ответ:

– Никогда.

Когда Кево наклоняется вперед, я догадываюсь, что его план состоит в том, чтобы вдавить мое лицо в снег. Хорошая попытка, но со мной не прокатит. Я хватаюсь за руки парня и сосредотачиваюсь на своих пальцах, ощущая его энергию. Кево требуется всего несколько секунд, чтобы понять, что я делаю. Он отпускает меня и отступает так быстро, словно схватился за горячее.

Веселье на его лице смешивается с гневом.

– Ты мухлюешь, Зимняя девушка.

Я делаю вид, что внимательно рассматриваю свои ногти, а потом адресую ему довольную улыбку.

– Всего-то использую свои возможности. Ты тоже можешь.

Он подходит ко мне, глядя на меня так пристально, что я на миг даже забываю дышать. Он, словно хищник на охоте, кружит вокруг меня, пока мои мышцы не отказываются мне служить. Какая-то часть меня хочет, чтобы он снова схватил меня, снова оказался в опасной близости ко мне. Другая часть хочет швырнуть ему в лицо горсть снега.