— Есть у меня и другой — из наших тайных братьев. Я хотел его поберечь, да, видно, не судьба. Ему деньги не нужны, он исполнит все, что ему будет приказано.

— Отлично! Что касается главного исполнителя, то его жизнь не является для нас большой ценностью… Осталось договориться о времени. Думаю, утренние часы, когда ночную стражу особенно одолевает сон, будут в самый раз.

— Несомненно…

Неожиданно за окнами завыл пес, и заговорщики невольно вздрогнули.

Тоскливые звуки понеслись над городом и достигли замка. Голодные сторожевые собаки, которых кормили лишь раз в день — утром, поддержали бродячего пса, и многоголосый вой поднялся к мрачному небу, закрытому тучами. Он проник сквозь толстые стены помещения, в которое заключили Вышеню, и юноша беспокойно заворочался во сне. Ему снился родной дом, крынка парного молока и пышный белый хлеб, какой пекли в пасхальные дни. За столом вместо отца сидел инквизитор с песьей мордой и злобно щерил большие клыки.

Укромная бухта на бретонском берегу Ла-Манша служила превосходным укрытием для трех боевых кораблей. Непроходимые заросли колючего кустарника огораживали ее лучше, чем каменные стены. На одном из кораблей, раундшипе под названием «Бретань», в окружении сыновей сидела Жанна де Бельвиль; они полдничали и обсуждали с Раймоном де ля Шатром свои планы.

Самый старший из детей, Джеффри, от брака с Жоффреем де Шатобрианом, командовал «Русалкой» — новенькой быстроходной каравеллой, бросившей якорь у выхода из бухты. В данный момент его корабль исполнял роль сторожевого пса, готового загрызть любого, кто появится в поле зрения впередсмотрящего, сидевшего в «вороньем гнезде».

Сыновья Морис и Гийом всегда находились при матери. Если первый уже считался настоящим воином и участвовал в абордажных боях, то малыша Гийома Жанна взяла с собой только по одной причине — он готов был на все, лишь бы остаться с нею. Гийом рос слабеньким, очень похожим на безвременно ушедшего в мир иной Изабо, но характер у него оказался отцовским — жестким и решительным. Материнскую клятву мстить за отца он воспринял очень серьезно, совсем не по-детски, и потребовал, чтобы его взяли на корабль. Жанне пришлось уступить. Тем более что Гийом спрятался, когда мать решила отправить младших детей — его, Оливье и крошку Жанну — в Англию, под покровительство короля Эдуарда, где им было бы безопасней, ведь войска Иоанна Нормандского уже шли по пятам. Решающей битвы не хотелось ни Жанне, ни окружавшим ее рыцарям — слишком большое преимущество находилось на стороне французов.

Третьим кораблем (его назвали «Эннебон» в честь места первой встречи Жанны с Оливье) — командовал Раймон де ля Шатр. Прежде он воевал только на суше, однако, на удивление всех, показал себя отличным капитаном, настоящим морским волком, и его быстроходный корабль, похожий на португальскую каравеллу Джеффри, но бо́льших размеров, наводил ужас на неуклюжие посудины торговцев, отважившихся плыть по Ла-Маншу или Па-де-Кале.

Война Жанны против короля Франции на суше закончилась быстро. Разъяренный король Филипп приказал уничтожить «клиссонскую ведьму» как можно быстрее, и войско Иоанна Нормандского обрушилось на Бретань. «Мало нам войны между Жанной Фландрской и Жанной Пентьевр, так Господь наказал Францию еще одной Жанной — бешеной ведьмой из Клиссона! — ярился Филипп. — Найти ее любой ценой и доставить в Париж живой или мертвой! Ей самое место на Монфоконе! А замки и поместья Клиссонов реквизировать!»

Король явно забыл про еще одну «напасть» Франции под таким же именем — свою жену Жанну Бургундскую, прозванную Хромоножкой. Жанна Бургундская пользовалась настолько плохой репутацией, что в народе ей дали прозвище «королева-мужик» из-за ее непривлекательной внешности и влияния, оказываемого на слабохарактерного супруга. Это была мстительная особа с дурным нравом. Ее обвиняли в покушении на жизнь нескольких нормандских вельмож, соперничавших с бургундской партией при французском дворе, и не только. Она хитростью и деньгами с помощью слуг заманивала молодых людей в свой будуар и после ночи любви приказывала их убить. Из-за поднявшегося скандала (Париж едва не восстал!) король даже вынужден был на время удалить Жанну из столицы Франции в один из бургундских замков.

Решающая битва между бретонскими и французскими рыцарями так и не состоялась. Узнав о приближении большого войска короля Филиппа, рыцари Бретани из ополчения Жанны начали уходить на защиту собственных замков. Вскоре мстительница осталась лишь со своими вассалами и немногочисленными дворянами, у которых за душой имелось лишь то, что удалось награбить во время захвата замков и поместий сторонников Шарля Блуасского.

Тогда Жанна решила перенести борьбу на море. Она продала все свои драгоценности, заняла большую сумму у ростовщика Элиаса под свое родовое поместье, и на эти деньги купила две каравеллы. А затем отправилась в Англию, где испросила аудиенции у короля Эдуарда. Английский монарх, выслушав страстную речь сеньоры Жанны-Луизы де Бельвиль де Клиссон и здраво рассудив, что даже такая малость, как ее флот, может причинить его врагу, королю Филиппу, много неприятностей, подарил ей хорошо оснащенный раундшип и выписал каперское свидетельство. Фактически Жанна де Бельвиль стала первой женщиной-корсаром в мире.

Назвав свою маленькую эскадру «Флотом возмездия в Ла-Манше», Жанна принялась пиратствовать с неистовой страстью, которой всегда отличалась в любых делах. Она сама вела свои корабли на поиски добычи, первой бросалась на абордаж, нападая на груженые корабли торговцев, на деревни у побережья Ла-Манша и на замки. От берегов Испании до Западного моря три судна Клиссонской Львицы сеяли страх и смерть по всему французскому побережью. Она появлялась внезапно из тумана или ночной темноты, как огромная хищная птица, всегда одетая в черные одежды и в перчатках цвета крови. Убивать стало для нее единственным смыслом жизни. Команды захваченных кораблей и защитники замков поголовно уничтожались. Неистовая Жанна оставляла в живых лишь пару-тройку человек, чтобы, добравшись до короля, те рассказали, что «клиссонская ведьма» нанесла очередной удар. «Флот возмездия» наносил Франции ощутимый урон — слишком много торговых путей было завязано на Ла-Манше. Придворные короля Эдуарда, а вскоре и вся Англия, пораженные и восхищенные успехами Жанны на море, прозвали мстительницу Бретонской Львицей…

Маленький флот Жанны притаился в укромной бухте в ожидании вестей от Шарля де ля Роша, который служил связующим звеном между Жанной и капитаном Бартоломью по прозвищу Кривой Глаз.

После того как Бретонская Львица захватила неф под названием «Святая Женевьева» и сохранила капитану жизнь, тот стал страстным поклонником сеньоры и ее первым помощником в тайных делах. Бартоломью, располагавший надежными осведомителями во всех портах Франции, сообщал пиратствующей госпоже де Бельвиль, какие торговые суда должны отправиться в путь, откуда, когда, по какому маршруту и что находится в их в трюмах. Со своей деятельности Кривой Глаз, особо не рискуя, получал приличный процент от добычи «Флота возмездия», чем был чрезвычайно доволен.