Король уже посылал на борьбу с Бретонской Львицей несколько своих лучших военных кораблей, однако «Флот возмездия» (он состоял не только из трех больших кораблей, но и из четырех десятков мелких суденышек, рассредоточенных по всему побережью Бретани) разбил и потопил их. Тогда Филипп приказал построить в Руане несколько быстроходных, хорошо оснащенных кораблей, чтобы направить их на поимку неуловимой «клиссонской ведьмы». Кроме того, была обещана большая сумма тому, кто укажет, где и как ее найти, а также полное прощение доносчику всех прегрешений и преступлений, ежели тот окажется разбойником. Деньги для вознаграждения собрали богатые купцы, потому что каждый рейс торгового судна под французским флагом мог закончиться весьма печально — дошло до того, что каждый, кто собирался пересечь Ла-Манш, сразу писал завещание. Корабли Бретонской Львицы под черными флагами, на которых была нарисована красная перчатка, стали настоящим ужасом для французских мореплавателей.

После недолгих размышлений Жерар де Гито испросил аудиенцию у коменданта порта Ла-Рошель шевалье Жана де Бриссака.

Де Гито застал коменданта злым и раздраженным. Ранним утром в гавань вошли корабли, отправленные на поиски Бретонской Львицы, но опять все усилия оказались безрезультатными! А король требует ее голову, не говоря уже о купечестве, гудящем, словно потревоженный улей, — того и гляди накропает жалобу Филиппу Валуа, что комендант Ла-Рошели, которому поручено общее руководство операцией по поимке Жанны де Бельвиль, бездействует. Он, Жан де Бриссак, просто не может себе позволить потерять свою доходную должность. Ни в коем случае!

— Если вы решили побеспокоить меня из-за какой-то мелочи, я прикажу вас вышвырнуть вон! — заявил де Бриссак, бросив на стол свою шляпу. — Кто вы, представьтесь!

— Шевалье Жерар де Гито! — гордо выпрямившись, посетитель назвал свое настоящее имя; у него вдруг заиграло ретивое, и он вспомнил про дворянскую честь, хотя момент для этого был не совсем подходящий.

Теперь темнить и скрываться не имело уже никакого смысла и де Гито решил пойти ва-банк — чересчур большой была сумма, назначенная за голову Жанны де Бельвиль. Эти деньги и королевская индульгенция решали практически все его проблемы; он мог стать богатым и уважаемым сеньором, получив вознаграждение за предательство только под своим именем.

— Э, да я узнал вас! — присмотревшись, воскликнул де Бриссак. — Вы торговец и зовут вас… помилуй Бог! — Он схватился за меч. — Вы — Жерар де Гито! Ну конечно! Вассал проклятой ведьмы из Клиссона, который пролил море французской крови собственной персоной! Тебе не уйти, негодяй! Эй, люди! — крикнул он и принял оборонительную стойку. — Арестовать его!

Не обращая внимания ни на меч шевалье, ни на двух стражников, вбежавших в кабинет коменданта порта, де Гито спокойно молвил:

— Во имя короля! Господин комендант, я пришел к вам, повинуясь королевскому ордонансу. У меня есть важные сведения о местонахождении моей бывшей сеньоры Жанны-Луизы де Бельвиль де Клиссон. — Слово «бывшей» он произнес с нажимом.

На де Бриссака словно вылили бочонок холодной воды. Он вздрогнул и вытаращил на де Гито глаза, словно увидел привидение. А затем, опустив меч, приказал стражникам:

— Покиньте кабинет! Все нормально. Будьте наготове!

Дождавшись, пока за стражниками закроется дверь, де Гито произнес:

— Но прежде я хочу гарантий.

— Каких именно? — полюбопытствовал де Бриссак. Он уже совершенно успокоился и рассматривал гостя с любопытством солдата, готового раздавить вошь, найденную в собственном белье.

— Вознаграждение я хочу получить до того, как укажу бухту, где обычно находится флот сеньоры Жанны, — ответил де Гито, дерзко глядя прямо в глаза шевалье.

Де Бриссак вдруг расхохотался. Насмеявшись вдоволь, он сказал:

— Да вы дурак, мсье! Вас сейчас арестуют, и на допросе вы расскажете мне все за милую душу. У меня, знаете ли, есть большой мастер развязывать языки даже большим упрямцам.

— Ну, во-первых, я не очень разговорчивый и хорошо переношу боль. А во-вторых, арестовать меня не так-то просто.

— Да что вы говорите? Может, попробуем?

— Я бы вам не советовал это делать.

— Почему?

— Потому что, прежде чем меня убьют, я успею прикончить и этих ваших олухов, — де Гито кивнул на дверь, — и вас, шевалье.

— Извольте просветить: чем вы намереваетесь с нами расправиться? — Де Бриссак осклабился. — Уж не этим ли маленьким ножиком, что висит у вас возле пояса?

— У меня есть другое оружие, более серьезное, — ответил де Гито.

Не успел де Бриссак и глазом моргнуть, как в руках шевалье появился длинный и острый кинжал, который мигом оказался возле горла коменданта порта. Как де Гито ухитрился спрятать оружие в своей одежде, выяснять было недосуг.

— Все, все, шевалье, извините, я пошутил! — торопливо произнес де Бриссак. — Предлагаю обсудить ваше предложение в мирной обстановке. — Он не был трусом, но как человек бывалый сразу понял, что де Гито настроен решительно.

— Согласен, — ответил де Гито. — Рыцарь забрал меч коменданта, а свой кинжал вложил в ножны, спрятанные под одеждой. — Так оно будет спокойней, — сказал он, усаживаясь в кресло напротив стола де Бриссака. — Итак, вы согласны на мои условия?

Комендант порта отличался быстротой принимаемых решений. Иного варианта поймать бешеную ведьму из Клиссона у него просто не было.

— Да, — твердо ответил он.

— Когда я получу вознаграждение?

— Хоть сейчас. Но с одним условием…

— Каким условием? — насторожился де Гито.

— До выхода кораблей в плавание и до того момента, как ваша бывшая сеньора окажется в тюрьме, вас везде будут сопровождать мои люди.

— У меня нет возражений. Имеется лишь одно встречное пожелание.

— Внимательно слушаю… — взгляд де Бриссака посуровел: что еще удумал этот хитрый негодяй?

— Когда суда Его Величества выйдут в Ла-Манш для охоты на пиратов, мне хотелось бы быть на одном из них.

Де Бриссак расслабился, пристально посмотрел на де Гито и сказал:

— Похоже, у вас есть личные счеты к кому-то из своих бывших товарищей…

— Вы весьма проницательный человек, господин комендант. Именно так.

— Что ж, это даже лучше. Вас зачислят в отряд меченосцев, который усилит команды судов.

— Благодарю вас, господин комендант, — де Гито встал и церемонно поклонился.

Де Бриссак холодно кивнул в ответ и вызвал казначея…

Жан де Монфор бежал в марте 1345 года из Лувра, переодевшись торговцем. Как могло такое случиться, никто не имел понятия, кроме ростовщика Элиаса из Везеля. Тот точно знал, во сколько обошлась графу свобода и кто ему помог. После побега из заточения претендента на корону Бретани ростовщик стал в два раза богаче — Жанна Фландрская готова была отдать последний золотой, лишь бы ее любимый муженек смог продолжить борьбу.