– Последнее прозвучало жутко, – поежилась Арфель.

– Не жутко, – отмахнулась Тиарис, – там с полсотни ограничений. Вернуть к жизни можно того, чей мозг не поврежден, и если с момента остановки сердца не прошло десяти минут. Не суть, ты никогда этого не сможешь, на тебе были печати, и пусть сейчас они разрушены – полную силу тебе не обрести никогда.

На это Арфель только пожала плечами: проблема обретения силы сейчас волновала ее меньше всего. Когда твой отец не твой отец, а ты сама внезапно становишься частью тех, кого ненавидела… Ну хорошо, не ненавидела, но изрядно не любила – в общем, тут не до обретения силы.

– Возвращаясь к вопросу «зачем», – продолжил Князь Армер, – ты бы вошла в императорскую семью. Все хотят жить долго и без болезней, не бояться ядов и проклятий, да и с демонической отравой тебе было бы под силу справиться. Вопрос в том, какой бы была твоя жизнь.

На плече Саргрейва появился ворон и оглушительно каркнул. Седьмой князь хмыкнул и перебросил ворона на стол:

– Лунник даст нам чуть больше времени. А что касается того, как бы она жила, – хорошо бы жила. Вряд ли бы ты заметила свою золотую клетку. У тебя были бы сладости, игрушки и книги, роскошная одежда. И короткие прогулки в парке на женской половине императорского дворца. Понравилась бы тебе такая жизнь?

Арфель задумалась и прижала палец к губам. Без леса? Без ее травнических экспериментов? Без Каэль?

– Если бы я не знала иной жизни, – честно ответила леди Льефф-Энтан, – то почему она должна мне не нравиться?

Мягко рассмеявшись, Тиарис поманила к себе ворона Саргрейва и, взяв птицу на руки, спокойно сказала:

– Вы забываете о том, что без подпитки Леса жизнь такой целительницы очень коротка. И довольно мучительна – от магической мигрени зелья не придумал еще никто. Так что я считаю, что твоя мать сделала все, чтобы ты жила спокойно и счастливо. Она выбрала Ондиниум за его близость к лесу и Серому Долу.

– И она лгала мне, – тихо сказала Арфель.

– Это было частью сделки, – уверенно произнес Армер. – По крови ты не имеешь отношения к императорскому роду, я уверен, что они желали услышать твою просьбу. Которая была бы удовлетворена. Правда, как они собирались снимать печати?

– Боль и стресс, – едва шевеля губами, выдавила Арфель, – боль и стресс.

Ей резко стало холодно, и она обхватила свои плечи руками. Леди Льефф-Энтан пыталась отстраниться от того, что ей говорили. От того, во что не получалось не верить – слишком уж слова оборотней укладывались в канву ее жизни. Но как же так? Неужели так можно?

– В политике только так и можно, – мягко сказал один из оборотней.

Не будь Арфель так раздавлена, она бы обязательно устыдилась того, что прослушала его имя. Но сейчас ей было все равно. Абсолютно все равно.

– Я хочу уйти отсюда, – глухо произнесла леди Льефф-Энтан. – Я хочу знать, выжил ли Илуор и…

– Выжил, Корона не вернулась на стол, – перебил ее Саргрейв. – А припасть к нашей мудрости ты не хочешь?

Подняв глаза на ехидного оборотня, Арфель кротко спросила:

– А что вы можете?

– Многое можем. Мы послали к тебе охранителей, Арфель, – с легким превосходством произнес Саргрейв.

– Чтобы защитить моего ребенка, – кивнула травница, – я ценю это, спасибо. Но они не очень-то понадобились.

Тиарис рассмеялась и внезапно поцеловала своего супруга в щеку:

– Я будто на себя смотрю. Как же ты измучился со мной, Ар.

– Это были приятные муки, – улыбнулся оборотень.

Подавшись вперед, Тиарис четко произнесла:

– Охранителей прислали, чтобы защитить тебя, Арфель. Ты почти не сталкивалась с оборотнями, мы никак не могли услышать пение твоей крови, мольбы твоей силы. И когда почуяли, то немедленно послали тебе защиту. И они столь хорошо справились, что ты даже не заметила.

– Меня пытались убить? – ахнула Арфель.

– Трижды, – кивнул Саргрейв. – Ты была довольно беспечна.

В комнате на мгновение повисла тишина. Арфель блуждала взглядом по лицам оборотней и ждала, что будет дальше. Она уже понимала, что разбираться в своих чувствах и эмоциях ей придется потом. Сейчас нужно просто все запомнить и все услышать. Нужно просто взять себя в руки.

Илуор нид Энтан

Вторые сутки его ша-раарти лежала без сознания. Она дышала, пила – если воду подносили к губам, – ела – если жидкую кашу вкладывали ей в рот. Она была жива, но это не утешало Князя: он чувствовал, что ее душа очень далеко.

Илуор ярился, искал тех, кто занёс на его земли демоническую заразу, и одновременно он был готов отказаться от всего, только чтобы Арфель выжила. Только чтобы она вернулась.

Он держал холодные руки, оглаживал тонкие пальцы и исступленно умолял ее очнуться.

– Я отпущу тебя, – хрипло произнес он. – Слышишь? Если ты захочешь, ты сможешь уйти. Только вернись сейчас, вернись. Я буду добиваться тебя, и если нет – я смогу отпустить. Вернись.

Дробный стук в дверь, и вошедшая Арийна указывает Князю на выход:

– Леди Льефф-Энтан пора обтираться.

Илуор коротко кивнул и вышел. Ему и самому было пора – ти-Риэл сам себя не допросит. За эти два дня, что его ша-раарти замерла между жизнью и смертью, им с Сарвейном и Кавишем многое удалось узнать.

"– Я не ты, мой князь,– серьезно произнес Кавиш. – Я бы не решился надеть Корону в одиночку. Последние века Серым Долом правят несколько семей, из раза в раз их представители становятся частью Круга Поддержки. И с каждым разом решения Князей значат все меньше. Никто не ожидал от тебя такой прыти.

– Я должен был защитить Арфель, – ответил Илуор. – Только так я мог гарантировать ее безопасность.

– Ты дал шанс всему Долу, – кивнул Кавиш. – В глазах простых оборотней ты герой, наравне с древними князьями. Нас же как учили? За века использования Рогатая Корона набрала слишком много силы и потому убивает претендентов. Не потому, что претенденты моральные уроды, а потому, что артефакт стал слишком силен. Так и появился Круг Поддержки.

– Я готовился принять огромную силу, – согласился Илуор. – Взрезал кожу на груди и вложил туда накопители.

– Ты мог умереть.

– Я был готов. Я готов отдать свою жизнь за Серый Дол, но я не готов требовать от нее того же".

Этот разговор состоялся совсем недавно. Кавиш обещал свою верность в обмен на защиту для своей жены – вопреки всем последним традициям, он взял ее не как кшэртрию, а как супругу. О чем Князь узнал только недавно.

Илуор ударил кулаком по стене: он не смог уберечь собственную ша-раарти, как он сможет защитить неизвестную ему женщину? Лианна Кавиш всего лишь имя, всего лишь набор букв, он даже не знает, как она выглядит. Он даже не знает, кому доверять.