– Где мы? – леди Льефф-Энтан решительно перебила Тиарис.

В травнице будто проснулся ее утраченный боевой дух: она видела перед собой цель, она знала, кто она и кто ее родители, и это придало ей уверенности в себе. Вернуло ей равновесие, пошатнувшееся в момент, когда оборотни объявили ее отца не ее отцом.

– Междумирье. Здесь отдыхают души оборотней, прежде чем пойти на новое рождение, – с улыбкой пояснил Армер. – В человеческом понимании нас можно назвать служителями мира смерти. В том и беда, Арфель, что без жриц только самые сильные души могут найти дорогу в Серый Дол. У нас в некотором смысле перенаселение.

– Значит, вы можете выдернуть сюда того оборотня, что присматривал за моей матерью? Допросить его – и вот они, ответы на вопросы, – предположила Арфель.

За столом воцарилось ошеломленное молчание, которое нарушил хохот Саргрейва:

– Первая и непревзойденная Лунная Княгиня, Первый Князь Луны, освободитель и спаситель! Второй, третий, четвертый и так до меня, до седьмого Князя, – достойнейшие из достойнейших оборотней, прожившие долгие жизни. Умнейшие. А самая толковая мысль пришла в голову девчушке, которой хорошо, если четверть века исполнилась.

– Не исполнилась, – сухо уведомила оборотня Арфель. – Не надо делать меня старше, чем я есть. Годы и без этого пролетят быстро.

– Кошмар, – вздохнула Тиарис и обратилась к Седьмому Князю: – Твой ворон сможет найти того оборотня?

– Сдохнет, но сделает, – ухмыльнулся Саргрейв. – Давай, Вор.

Ворон, едва успевший из тумана вновь стать птицей, каркнул, недовольно посмотрел на своего хозяина и исчез.

– В Долину ты пойдешь с Саргрейвом, – виновато произнесла Тиарис. – Я человек, и мне нет туда хода.

Арфель кивнула и тихо вздохнула: значит, часть правды в словах оборотней есть.

"Но ведь оборотнем могла быть только моя мама", – подумала Арфель и поспешила это озвучить:

– Значит, оборотнем была моя мама.

– Она бы хоть раз обернулась за время твоего детства, – покачал головой Первый Князь. – Ты думаешь, что способности пришли к тебе от нее?

Вначале леди Льефф-Энтан не поняла, почему Армер пытается с ней поспорить. Но после подумала, что он может и не знать имперские законы.

– Другие варианты будут неправдоподобны. Если от мамы перешел не дар, а кровь Императора, то человек, который, предположительно, мой отец, взял в жены близкую родственницу. А это недопустимо, за это могут казнить даже Императора. В нашей истории были инциденты, – Арфель передернулась, – кровосмешение – грех, за который отвечают все, вне зависимости от длины родословной и глубины кошелька.

– Но если брак был лишь формальностью? – заинтересовалась Тиарис, но леди Льефф-Энтан покачала головой:

– Никаких, абсолютно никаких отговорок. Это, пожалуй, единственный не дающий осечек закон. Жестокий закон, ведь вместе с кровосмесителями казнят и детей.

– Ужасный закон, – поджала губы Тиарис. – Дети ни в чем не виноваты.

Вздохнув, Арфель попыталась подсчитать, когда конкретно жила Тиарис. Застала ли она Безумие Крови? По всему выходило, что не застала. Рожденные от близкородственных браков дети были опасны тем, что вырастали в невероятно сильных магов. Невероятно сильных и не отягощенных никакими рамками и границами. Безумие, ощущение собственной силы и запредельная уверенность в правильности собственных решений и поступков. Вседозволенность. Племянник Императора Атора Третьего решил, что именно ему должно взять власть и повести Империю к величию. За полгода население огромной страны уменьшилось втрое, а демонам удалось оторвать от Империи огромный кусок территории. На этом куске остались серебряные шахты. Безумный Император сделал воистину роскошный подарок демонам. И это при том, что тогда демоны нападали ну очень лениво и нерегулярно.

"А ведь Серый Дол показал себя с лучшей из сторон. Они принимали беженцев, передавали припасы. Не дали людям умереть с голоду. Как все это могло вылиться в Соглашение?"

– А я помню, – произнес внезапно Саргрейв. – Безумный Император, да? Это были последние годы моего правления в Сером Доле. Тяжело пришлось – год был неурожайный, а в Ондиниуме умирали дети. Мы не могли на это смотреть.

– У нас до сих пор помнят подводы с зерном, пришедшие из Серого Дола, – дрогнувшим голосом произнесла Арфель.

– Я ничего не понимаю, – чуть раздраженно произнесла Тиарис.

На столе, в клоках тумана, появился Ворон. Его глаза-бусинки горели синим огнем, да и весь он был какой-то встрепанный. Арфель посочувствовала Вору – тяжело с непривычки выполнять столько поручений. Наверняка же его никто не дергал, пока не пригорело.

– Я потом тебе свои воспоминания покажу, – отмахнулся Седьмой Князь. – Не до старой гадости сейчас. Ты нашел его?

Ворон каркнул и шевельнул крылом.

– Он готов лететь. Идем, Арфель Льефф-Энтан, познакомимся с твоим… Познакомимся с другом твоей матери.

Стоило только ей коснуться сухой, мозолистой ладони Саргейва, как кабинет рассыпался льдисто-серыми искрами и они вновь оказались среди тумана. Но в этот раз он не был таким густым, да и вместо пепла под ногами была сочная изумрудная трава.

– Долина прекрасна. Здесь в изобилии водится дичь, поля исправно плодоносят, – оборотень рассмеялся. – Когда оборотень чувствует, что его душа исцелена, что он готов родиться заново, – он уходит в туман. Но последнее время туман не пропускает души. Нет путеводной нити, путеводного маяка. Искра, что изредка вспыхивает, не может привести за собой всех желающих. Совсем слабая жрица хозяйничает в Пещере Предков.

– Это жрец. Отец-Ворон, если я не ошибаюсь.

– Мужчина? – поперхнулся Саргрейв. – В Пещере Предков проводит ритуалы мужчина?! Мужчина благословляет брачные союзы?!

– Больше некому. – Арфель стало как-то неприятно. Вряд ли тот заслужил такое показное недоумение.

– Да я не в обиду, – смутился Седьмой Князь. – Просто это же тяжело и болезненно. Прикасаться к тотемному древу дозволено лишь женщинам, лишь жрицам Луны. Мужчинам за прикосновение приходится платить болью, магией и даже годами жизни. Совсем все плохо Сером Доле.

– Вы не знали этого? Какой прок от вашей возможности просмотреть всю жизнь, если…

– Так ведь чтобы увидеть всю жизнь, нужно потратить столько же времени, сколько прожил Князь или Княгиня, – возмутился Князь. – Мы выхватываем куски, и да, на Илуора потратили очень много времени и сил, но он того стоил, как по мне. Рано ему корона досталась, но из него выйдет хороший Князь. А с тобой вообще – времени-то всего ничего прошло. И вообще, я, между прочим, легенда. Ты трепетать должна передо мной.

Оборотень явно обиделся, но Арфель не собиралась его щадить. Если когда-то эти семеро оборотней и Первая Лунная Княгиня решили взять на себя ответственность за Серый Дол, то пусть не отлынивают. А то куда ни посмотри, а тут они недослушали, тут недосмотрели, а там и вовсе додумали.